Страница 22 из 175
вылезал на палубу. Там было под шестьдесят. — Отвечал Горохов. Этот разговор всё больше заставлял его напрягаться. Между прочим, он уже подумывал о револьвере, висевшем на бедре, уже один раз, косился на спутников Тарасова и даже рассчитывал свои действия, если вдруг что… Но это, кажется, были преждевременные мысли. Спутники начальника безопасности были расслаблены. Впрочем, они просто могли делать вид, что они расслаблены. Так что нужно было держаться на стороже. И он закончил:
— Я не видел, где он причаливал, я всё время лежал под кондиционером на мешках с едой.
— Да вы не нервничайте так, — произнёс Тарасов примирительно. Он даже изобразил подобие улыбки. — Это же просто разговор.
— Да уж как тут не нервничать, — с едва скрываемым раздражением отвечает инженер, — вы всё время у меня что-то спрашиваете, к чему я не имею никакого отношения, я же вам уже говорил…
В эту секунду кто-то стучит в дверь, все люди, находившиеся в комнате, напряглись, Тарасов смотрит на Горохова:
— Ждёте гостей?
— Никого я не жду, — не очень дружелюбно отвечает тот, а сам уже думает, что будет делать… В кого будет стрелять в первого, — никаких гостей я не приглашал.
Тарасов кивает и подойдя к двери открывает её, а там была Нинка с подносом. Горохов перевёл дух, а начальник службы безопасности
и говорит почти радостно:
— О, вот и завтрак поспел. Ну, не будем вас больше задерживать,
завтракайте, инженер.
Нинка, испуганно косясь него быстро ставит поднос с едой на столик, и чуть не выбегает из комнаты.
Два спутника Тарасова тоже выходят, он сам, вдруг останавливается в двери, не давая инженеру её закрыть:
— Последний вопросик. А вы с Жупаном одни были на лодке?
— В рубке мы были точно одни, — твёрдо говорит Горохов.
— Угу, — задумчиво произносит начальник безопасности, — значит в рубке вы были одни. Ясно, ну кушайте, кушайте.
«Вот сволочь какая въедливая», — инженеру даже есть расхотелось, хотя он всегда с утра голоден. Горохов присел на край стола, задумался, поигрывая ложкой: да, этот Жупан безмозглый картёжник, дурак, который спьяну сел играть в кабаке в карты с местными жуликами, серьёзно осложнил ему жизнь своей выходкой. Но, с другой стороны, у этого Тарасова пока ничего нет. Ну пронюхал он про схрон. И что? Ну да, Жупан проигрался двум ловкачам, предложил им какой-то схрон в погашение долга. А вместо этого отвёз их в тихий уголок, да и кончил обоих. А сам теперь тут не появится. Вполне себе правдоподобная версия. Да, это могло быть похожим на правду. Но вот ему самому, пока к схрону подходить было нельзя. А он пока и не собирался. Только тут он вспомнил про время. Да, точно, через полтора часа уже взойдёт солнце, то есть до жары у него было всего семь часов, а ему ещё нужно было два часа на дорогу.
Надо было выезжать побыстрее, он тут же сел есть, и опять убедился, что здешняя стряпня не стоит денег, что за неё просят.
Только-только рассвело, а он уже подъезжал к нужному месту, температура была вполне рабочей, и он сразу принялся за дело. Нужно было снять геометки, а для этого требуется два человека, пришлось попотеть, побегать туда-сюда, пока на нанёс на миллиметровку первые точки. Через два часа, кое-что стало вырисовываться. Низина, хорошая такая, продолговатая низина. Верный признак длинной линзы. Она шла с уклоном от востока на запад, к реке. Карта, которую он купил у старого геодезиста, у которого от проказы уже плохо сгибалась пальцы, не врала. Вода тут должна была быть.
— Вода там есть, клянусь, — почти шептал старик синими изуродованными губами, когда они сидели в дешёвой столовой в Соликамске. — Но, друг мой, я вам врать не буду, вы там не накачаете больше двадцати тысяч кубов. Не хочу вас обманывать, линза не будет высокорентабельной.
— Но двадцать тысяч есть? — Переспрашивал Горохов задумчиво.
— За двадцать тысяч ручаюсь, — говорил старый геодезист.
Горохову больше и не было нужно:
— Десять рублей, как договорились? — Он протянул старику крупную медную монету с цифрой «десять».
— Да-да, десять, но мне прямо неловко у вас брать эти деньги, зная, что работы там будет много, а выхлоп вас не озолотит. — Геодезист взял монету дрожащими пальцами.
— Вам не в чем себя упрекать, вы меня предупредили, — произнёс Горохов, пряча карту, набитую на тонком полупрозрачном листе бумаги, во внутренний карман пыльника. — А я уж постараюсь выжать из этой карты всё возможное. Получится или нет, это уже моя забота.