Страница 23 из 175
Глава 10
Женщина стояла в двадцати метрах за его спиной на гребне
невысокого бархана, и смотрела, судя по всему, на него. То, что это женщина, он понял ещё по голосу, так же об этом говорил и её вид. Пыльники мужиков вещи обычные, утилитарные, которые просто выполняют свои функции. Они нужны чтобы прятать тело от солнца, от пыли, ну и помогать переносить хозяину всякие нужные вещи в многочисленных карманах. Пыльники степных женщин они не такие. Почти белый лёгкий плащ до колен, всегда имеет поясок и всегда расшит тонким узором, который знающему человеку немало расскажет о хозяйке. Многое можно узнать о женщине по её одежде. К какому кошу принадлежит, есть ли муж, есть ли дети, богата или нет. Горохов всех тонкостей таких вышивок, конечно, не знал, но по одному виду пыльника понял, что женщина из рода небедного. Все плечи и верхняя часть груди её пыльника были обшиты тонкими блестящими пластинами из шлифованных металлов. Вроде эти пластины должны были отражать часть солнечного света, но инженер думал, что они имеют больше статусное и декоративное значение, чем какой-либо смысл. Белый платок укутывал голову женщины, очки и маска закрывали лицо, руки и ноги затянуты в отлично выделанную шкуру варана. В левой её руке был неплохой дробовик, за спиной мешок. Женщина подняла свободную руку указывая:
— Она дальше… Метров на пять.
Вообще-то инженер так не считал. Он видел, где на склоне кончается едва различимый на песке след животного. И не собирался слушать советы женщин. Горохов убил много сколопендр, он и сам вырос в степи. Так что инженер медлил, посматривая то на неё, то на песок бархана, за которым должно было прятаться животное. Ну, а женщина ждать не стала, вскинула своё оружие плотно, по-мужски приложив его к плечу. Выстрел.
«А бабёнка-то не шибко умная, — подумал Горохов, глядя, как некрупная дробь выбила из бархана целую тучу пыли с песком, — она этой своей дробью собиралась сколопендру бить?»
Тем не менее этот выстрел своё дело сделал, из-под песка, рывком, вынырнула почти чёрная, клыкастая голова сколопендры. И вынырнула она именно оттуда, куда выстелила женщина. Тут бы инженеру себя и показать, убить тварь первым же выстрелом, ведь она извивается в пыли, всего в десяти метрах от него, но он позорно мажет, стреляя зачем-то жаканом. Ну, не то, чтобы совсем мажет, тяжёлая железная пуля чуть задевает хвост животного, но не так как нужно, приходится тратить ещё и патрон картечи. Тут он уже не промахивается. Ещё бы он картечью да с десяти метров промахнулся. Совсем был бы позор. Картечь сколопендру убивает, а пока её кислота вытекает на песок он быстро меняет гильзы в обрезе. А женщина спускается с бархана и идет к нему, стягивая респиратор с лица, а на подбородке родинка:
— Серая…
— Что? — Не понимает инженер, он узнаёт женщину.
— Сколопендра серая, они самые хитрые изо всех, — продолжает она, подходя к нему, — закапываются, а после ещё в песке шевелятся и шевелятся, и так проползают под песком ещё метров пять-шесть.
— А, — понимает он, смотрит на убитую сколопендру, она и вправду серая, а не прозрачно-жёлтые как другие. — А вас, кажется, Самара зовут?
— Что? — Она снимает очки, сморит на него изучающе и говорит таким тоном, словно подначивает. — Запомнил моё имя, инженер?
— Запомнил, — соглашается Горохов. — Как не запомнить? А вы здесь, что делаете?
Она лезет за спину и из мешка вытаскивает крупного, тяжёлого козодоя:
— Вот, с утра тут за ним бегала, искала, где отсиживается. Ещё вчера его приметила, только сегодня добыла, а тут слышу мотоцикл, думаю, дай взгляну, кто по нашим кочевьям таскается, — объясняет женщина.
Она говорит это спокойно, уверенно. «Добыла», «наше кочевье», всё это в её устах, её тоне звучит естественно, этакая хозяйка окрестных степей. А ещё женщина, кажется, гордится своей добычей. Ну, а как не гордиться, козодой, птица вовсе не редкая, но вот добыть её не просто, из-за её удивительной осторожности.
Пока добудешь, побегаешь по пескам, намаешься.
— А ты что тут делаешь, инженер? — Продолжает Самара.
— Да, так, смотрел кое-что, считал.
— Слыхала, атаман говорил, что ты тут воду собираешься искать.
— Да, возможно, что уже нашёл, будем бурить и узнаем наверняка.
— Значит люди городские приедут? — Спрашивает женщина и судя по тону её это заинтересовало.
— Да, приедет пара человек, будем вышку ставить.
— Значит надо сколопендр перебить будет, — говорит она, чуть подумав, — иначе пожгут тебе твоих городских.
— Обязательно. Как с измерениями закончу, так возьмусь.
— А хочешь я тебе помогу? — Спрашивает Самара. — Наши сколопендры вашим северным нечета, ты наших ещё не знаешь. А я с ними с детства знакома. Да и сыну моему младшему, год назад одна такая ногу обожгла, у меня теперь к ним свой счёт. Хочешь возьмусь за них?
Она права, Горохов ещё никогда не видел таких серых сколопендр… Но ему не хотелось бы… Ну, чтобы женщина ему помогала, во-первых, это как-то неправильно, охота дело мужское, а во-вторых, это может негативно сказаться на его отношениях с местными казаками. Скажут, приехал землю нашу сверлить, ещё и баб наших охмуряет. Атаман, кажется, упоминал, что она мужа ищет, но скорее всего у неё и в её коше есть поклонники, всё-таки баба молодая и привлекательная. Поэтому нет, он переводит
разговор:
— Значит у вас дети есть?
— Двое, — отвечает она сразу, и договаривает, чтобы вопросов не было, — и мужей было двое.
Теперь всё, кажется, прояснялось.
— А мужья погибли?
— Погибли, — почти с гордостью говорит она, — один, любимый мой муж, первый, в погоне за даргами в степи сгинул, пять лет назад, а второй два года назад погиб, мы тогда с ватагой Васятки Бельского за Сухие колодцы сцепились, тогда много наших казаков полегло.
— Ясно, — говорит инженер, — соболезную.
— А не нужно мне соболезновать, — отвечает ему женщина едва не с вызовом, — не убогая я, детей родила здоровых и крепких, ты лучше приходи ко мне пекло переждать. Через два часа жарить начнёт, а я к тому времени птицу приготовлю, запеку на камнях, с луком, с со сладким кактусом, у меня и водка есть из синего кактуса, сама гнала. Придёшь?