Страница 14 из 175
Глава 6
Тихо, почти бесшумно работает кондиционер, тянет по низу приятным холодком. Молодой атаман и ещё один уже не молодой казак сели напротив. Женщина в золотом монисто приносит им чай. Теперь инженер рассмотрел её как следует. У неё холёные руки, видно в доме есть слуги или рабы, она на вид благородна, только под правым ухом виден желвак проказы. Он достаёт из ранца две банки консервированных персиков и бутылку ликёра из кактуса, протягивает всё это женщине:
— Это вам. Выпьете с подругами.
— Ой, спасибо вам… — Она берёт подарки. Улыбается. Ей всё
нравится.
А Горохов достаёт ещё одну коробку из ранца. Ставит её перед атаманом. Это сорок восемь отличных патронов. Калиброванные стальные пули семь шестьдесят две, покрытые медью, с крепкой прозрачной гильзой и с капсюлем, не дающим осечки.
— О, — произносит старый казак уважительно, берёт коробку с патронами чтобы взглянуть на них поближе. — Его лицо и пальцы обезображены степной болезнью, нижняя губа уже синяя, казак пришептывает, но он, кажется, не придаёт этому большого значения, — с медью.
— Спасибо, — произносит Лёва Василёк, он тоже посмотрел патроны, — это ценный подарок.
Они все выпивают чая. И атаман произносит:
— Ну, ладно, а что тебя к нам занесло, инженер?
— Дело… Дело, — Горохов чуть помолчал, — я вчера осматривался тут, в степи, и нашёл местечко, в котором должна быть вода.
— Я ж тебе говорил, что он тут из-за воды, — сразу произнёс старый
казак, сидевший рядом с атаманом.
— Да, Еремей, да, — кивал Лёва Василёк, — ты говорил.
— Чуть на юго-запад от ваших сетей, есть низина, — продолжал инженер, — мне нужно просто произвести подсчёты, но уже и так ясно, что там есть полость, надо только узнать её размеры и конфигурацию, чтобы определить объём. Для этого нужно будет пробурить пару дыр в земле. Если линза будет больше двадцати тысяч кубов, мы все заработаем денег.
— Сколько денег? — Сразу спросил Еремей. — Мы сколько заработаем?
Инженер выдержал паузу, по сути, ему нужно было прикинуть ту цену, что он готов был дать им. Их квадроциклы он видел — старьё, у этой ватаги нет лишних денег. Палатки тоже. Вот и тут они сидели на стареньком войлоке из пуха степной колючки, а не хорошем ковре, и чай пили из когда-то красивых, но сейчас уже облупившихся, обколотых по краям чашек. А ведь гостю, предлагается всегда лучшее. Нет, у Василька денег не было, можно было начинать с тысячи.
— Тысяча рублей, — произнёс он, внимательно глядя на атамана, — пять сотен сразу, как только доберусь до воды.
— Ишь ты, тысяча! — Воскликнул Еремей. — А ты инженер, я запамятовал, откуда будешь?
— Я из Березняков, — ответил Горохов, уже понимая куда клонит старый казак.
— Березняки, я слышал, город большой?
— Большой.
— Вот, — говорит Еремей удовлетворённо, — большой город, а скажи-ка, дорогой человек, почём там чистая вода, в твоём большом городе?
— Значит, хочешь посчитать? — Спрашивает у него инженер.
— А что ж… И хочу. Мы тут тоже не дураки, авось цифры знаем.
— Посчитать значит хочешь? Ну, что ж, Еремей, давай посчитаем.
Запоминай: аренда одной буровой — восемь сотен в месяц. Это без труб и расходников, баржа — сто двадцать рублей. Охрана — четыре сотни. Тягачи и прочий транспорт — тысяча двести со страховками. Рабочим заплатить — две сотни в месяц, за меньшие деньги в ваше пекло никто не полезет. Вам тысячу. Посчитал, Еремей? А если воды не будет, или её будет мало, убытки будешь со мной делить?
— На кой чёрт мне твои убытки, — говорит старый казак, машет на инженера рукой, — я казак, а не торгаш, чтобы барыши и убытки считать.
Горохов сдержался, не стал напоминать ему, что только что он собирался высчитывать прибыли от продажи воды в Березняках. Ни к чему это, ему наоборот, нужно было расположить к себе этих людей. Ведь от того согласятся ли они ему помогать, будет завесить успех всего дела.
— Ладно, — инженер, подумав согласился увеличить сумму, он смотрел прямо в глаза этому казаку, и говорил с максимальной убедительностью, — тысяча двести. Это хорошие деньги, атаман, запчасти для техники, новые коптеры, сейчас на них стали ставить новые камеры, ты удивишься, увидев их разрешение. Опять же, аккумуляторы, новые экономные кондиционеры, солнечные панели, сульфадиметоксин, аскорбиновую кислоту, медицинские наборы, шприцы… Всё что угодно — хорошие патроны, мины, рации, любое оружие… И главное, вам почти ничего не нужно будет делать. Только охранять меня и моих людей от даргов. Но ведь ты и так охраняешь свою территорию, свои кочевья. Так что для тебя, по сути, ничего не изменится. А денег прибавится целая куча.
— Это, конечно, так, — снова заговорил Еремей, — но даргов тебе
бояться нечего, они тут не появляются.
— Не появляются? — Удивился Горохов.
— Нет, не появляются, — отвечал ему старый казак. — Они вылазят откуда-то из-за Чусовой, из-за Лысьвы и прут на Губаху или на Тёплую гору. По реке они не идут. Там сначала их Дулин к реке не подпустит, а дальше мы и другие атаманы. Только по тому берегу они ходят, тут — нет.
Всё это было хорошо, но вот почему молчал сам атаман Василёк?
Всё время болтал старик Еремей. Это Горохову не нравилось.
— Тем более, — произнёс он, — значит и работы у тебя особой не
будет. А деньги будут, бери и покупай, что тебе нужно.
И опять молчит молодой атаман. Горохов понимает, если человеку что-то выгодно, но он не соглашается на предложение, значит на то есть причина. Причина? Какая? Кто-то предлагает ему что-то более выгодное? Исключено! Никто из нормальных водоискателей не пойдёт в эти бедные водой и опасные места. Значит… Значит оценивает риски, значит атаман чего-то побаивается. Чего? Вернее, кого? И инженер продолжает убеждать:
— Ну, а если сложится так, что воды тут будет мало, или её будет в достатке и я её выкачаю, на твоей земле останутся скважины. Тридцатиметровые скважины. Понимаешь, атаман? А это значит, что в одной из них всегда будет собираться чистая вода, двести или триста литров в день всё равно у тебя будет. Пусть даже всего
двести, но это будет настоящая вода, а не то, что ты пьёшь сейчас, —
для убедительности Горохов поболтал невкусный чай в обколотой чашке. — Хочешь, продавай её в Полазну, хочешь, сам пей.
— Да, дело конечно неплохое… — начал Еремей.
Но Горохов даже не взглянул в его сторону, он ждал ответа атамана. И тот, поставив чашку на войлок, заговорил, чуть наклонившись к инженеру: