Первый

— Я скоро вернусь, Жень. Никуда не уходи.

Силюсь кивнуть, но тут же отвожу взгляд и на ватных ногах направляюсь в ванную комнату.

Андрей идёт на выход, открывает дверь и впускает в помещение басы клубной музыки и голос собственной жены.

— Пусти! — доносится до меня громкий вопль. — Я хочу видеть, с кем ты был!

— Аль, ты туда не войдёшь.

Бакурин предупреждающе обращается к жене и с грохотом захлопывает дверь с обратной стороны.

Я подхожу к зеркалу, смотрю в отражение. Ох. Тушь потекла, помада стёрлась напрочь. Волосы всклочены, а губы алые и почти горят.

Умыв лицо и вытерев платье от капель спермы, возвращаюсь в ВИП-комнату. Без Андрея здесь неуютно и даже жутко. Сама бы я сюда ни за что не поднялась, с ним – куда угодно. Хоть на край света.

Оглядываясь по сторонам, иду к мини-бару. Он сплошь заставлен алкоголем, но есть и маленькая бутылка минеральной воды.

Я сажусь на диван, открываю крышечку и присасываюсь к горлышку. Стараясь не нервничать, терпеливо жду и посматриваю на часы.

Глава 21

Проходит двадцать минут, но Андрей так и не появляется.

Я стараюсь не волноваться и мысленно себя утешаю, но нет-нет, а в голову лезут мысли о том, что он больше не вернётся.

Да, обещал. Но разные бывают ситуации. Вдруг Алина находится в таком состоянии, что оставить её одну будет настоящим преступлением?

Она ведь почти застукала мужа с девушкой! И плевать, что несколькими часами ранее сотни тысяч людей читали её интимную переписку, и что суд уже рассматривает дело о разводе — семь лет брака так просто из жизни не выбросишь. Я помню это по папе. Как страдал, пил одинокими вечерами. Страшно было смотреть, особенно мне — ребёнку.

Походив немного по комнате и остановившись у окна, всматриваюсь в темноту. На улице, к сожалению, ничего не видно, поэтому спустя короткое время я снова сажусь на диван, чувствуя, как в поясницу давит подарочная коробка.

Завожу руку за спину, достаю запонки и рассматриваю их. Элегантные, созданные из белого золота с сапфировым стеклом и гильошированной эмалью. Когда я заметила их на витрине, то сразу же решила, что они прекрасно подойдут к образу Андрея…

Незаметно пролетает ещё полчаса. Из коридора то и дело доносятся громкий смех и голоса. Я каждый раз напрягаюсь, когда кто-то проходит мимо двери, но затем расслабляюсь, едва осознаю, что это не ко мне.

За то время, что сижу в комнате одна — успеваю пообщаться с мамой. Правда, пока только в сообщениях. Она предлагает созвониться по видеосвязи, чтобы узнать подробности о папе, но я ссылаюсь на занятость. Не хватало, чтобы мама увидела место, где я нахожусь. В ВИП-ку не приводят приличных девочек, а я именно такой и являюсь для своих родителей.

Минутами позже мама присылает фотографию из последней поездки в Милан и щедро хвалит Альберто. Обычно я пролистываю информацию, которая касается нового маминого мужа, но сегодня задумываюсь о том, на что сама готова ради любви?

Судя по тому, что стояла на коленях перед пока ещё женатым мужчиной, в то время, как его супруга ломилась в комнату — на многое. И даже с лёгкостью переступить через моральные принципы, которые до недавнего времени казались незыблемыми.

Сняв туфли, забираюсь с ногами на диван. Открыв бутылку воды, снова пью.

Стрелки часов неумолимо приближаются к половине двенадцатого. Можно, конечно, подождать Андрея хоть и до утра — я ведь никуда не тороплюсь, но знать бы наверняка — стоит или нет?

Дверь неожиданно резко открывается, когда я почти отчаиваюсь. Дёрнувшись, едва не проливаю минералку на многострадальное платье. Нужно будет потом отправить его в химчистку.

Сердечный ритм сбивается, когда в комнату проходит гонщик, удивлённо меня рассматривая и вскинув при этом брови. Как будто не ожидал подобного поворота.

— Ты не сбежала, — скорее не спрашивает, а утверждает.

— Да. Сюрприз.

Андрей прищуривается, шагает по комнате. Не знаю, как прошёл разговор с женой, но, наверное, нервно. Бакурин здесь, со мной, но не совсем. О чём-то отрешенно думает.

— Дашь попить? — спрашивает, сев в кресло напротив.

Я протягиваю бутылку воды, а позже наблюдаю за тем, как губы гонщика присасываются к горлышку, и как ритмично дёргается его кадык. Через раз дышу, свожу ноги вместе. Что тут скажешь — завораживающее зрелище.

Коротая вечер за барной стойкой, я не раз замечала, как на Андрея смотрели женщины. Те, что сидели с ним по соседству, и многие другие — случайные посетительницы клуба. Бакурин одет дорого, но со вкусом. Он молодой, высокий и жутко привлекательный. Выгодно выделяется на фоне остальных мужчин.

И тот факт, что сейчас он проводит время со мной, оставив жену и друзей, здорово льстит. Не думаю, что дело в моих способностях к минету. Хотя если и да — я не обижусь.

Андрей возвращает бутылку, мимоходом посматривает на мои колени. Затем поднимает взгляд, заставляя щёки ярко вспыхнуть.

— Спрячь подарок в сумку, — указывая рукой на запонки.

— Не примешь?

Гонщик отрицательно мотает головой, а я едва не плачу от обиды. Вот упёртый. Я же от чистого сердца! Ну как так?

— Не дари такие дорогие подарки мужчинам — лучше пусть они тебе.

Я напряженно кусаю губы и всё же следую совету — прячу коробку на дно сумки. На запонки я действительно потратила много денег — чуть более трёх тысяч евро. Думаю, Бакурин знает навскидку примерную стоимость этого бренда. Было глупо надеяться, что нет.

— Чек сохранила? — не успокаивается Андрей.

— Да. Где-то в кошельке валяется.

Сунув ноги в туфли, выравниваюсь и расправляю плечи. Не то чтобы я беспокоилась об осанке — просто сильно нервничаю.

— Тот второй твой подарок мне понравился больше, — заключает гонщик.

Надо бы привыкнуть к тому, что рядом с ним мне придётся не единожды испытывать смущение, но пока не совсем получается. Лицо пылает ещё больше, а сделать вдох не представляется возможным. Андрей же смотрит с иронией, словно его забавляет вся эта ситуация, в том числе и я сама.

— Не красней, — просит с лёгкой улыбкой, которую тут же прячет. — Нет, правда понравился. До этого почему-то думал, что передо мной такая себе девочка-ромашка, а на деле оказалось иначе. Я удивлён.

Заёрзав бёдрами на диване, я всё же подхватываюсь с места и подхожу к кондиционеру. Беру в руки пульт, настраиваю обдув на несколько градусов ниже. Общение в реабилитационном центре и здесь, в неформальной обстановке, резко меняется, отчего становится жарче.

— В каком-то роде я и есть девочка-ромашка. Наверное.

— В каком-то роде? — переспрашивает Андрей. — Это в каком?

Я бросаю на него быстрый укоризненный взгляд, снова настраиваю кондиционер, который уже давно холодит тело.

— Тогда… в больнице — своими выводами ты попал чётко в цель.

Когда обозвал меня неумелой целкой, — добавляю про себя.

Бакурин хмурится, вспоминает. Затем едва уловимо усмехается.

— Понял. Что же, ты быстро учишься, Жень.

Я закатываю глаза и… Боже, мечтаю провалиться сквозь землю.

Глава 22

Андрей неожиданно предлагает выпить что-то покрепче минералки, не торопясь выбираться из этой комнаты в реальный мир.

Сначала я категорически отказываюсь, потому что одного коктейля мне более чем достаточно, но гонщик активно настаивает.

— Давай, Жень. За моё здоровье, — с усмешкой произносит.

— Ты знаешь, на что надавить, — качаю головой. — Ладно, за здоровье обязательно выпью.

Бакурин поднимается с кресла, подходит к мини-бару. Его движения быстрые, нервные. Он недовольно перебирает предложенный ассортимент алкоголя и брезгливо осматривает пузатые бокалы для коньяка. В какой-то момент мне кажется, что передумает.

— Не видела — здесь есть телефон? Как вообще связаться с администрацией?

— Нет, но зачем? — удивлённо жму плечами. — Алкоголя в холодильнике навалом, а большего и не надо.