Тропой памяти

Голова привычно закружилась: перед глазами начали сгущаться тени глухих непролазных чащ, замелькали ветки и выступающие из земли жилы корней. Странные, словно бы обтянутые тонкой корой причудливые лица… нет, только не сейчас!

Почти теряя контроль над сознанием, девушка неимоверным усилием вытащила из ножен храг и, закусив губу, косо полоснула лезвием по раскрытой ладони.

— Спятила, что ли?! — видевший это молодой воин, бормоча сквозь зубы грязную брань, навалился сзади и принялся выкручивать из сведенных девичьих пальцев окровавленный храг. Отнять удалось без труда, при этом Шара, потерявшая от толчка равновесие, приземлилась порезанной ладонью на острый камешек. Боль прервала хаотическую свистопляску имен и лиц очередного приступа. Пронесло… на этот раз, кажется. Вокруг снова были горы, заснеженный голец, Рагхулун в нарт-харуме и враг уже совсем рядом, на расстоянии полета стрелы. Девушка протянула окровавленную руку за анхуром.

— Ну и как ты теперь стрелять собираешься? — хмуро поинтересовался Рагхулун, наблюдая за тем, как Шара, морщась от боли, пытается натянуть тугую тетиву анхура. Оглянувшись в поисках какой-нибудь относительно чистой тряпки, вождь не придумал ничего лучше, как пожертвовать нарт-харумой. Без глазной повязки парень выдержал ровно одно мгновение, после чего передумал.

— Нормально собираюсь, — Шара отбросила комок снега, которым останавливала кровь и заняла в камнях позицию для стрельбы. — Ты последнего в колонне, я — первого. Бей в горло, где шлем заканчивается… видишь?

— А почему не в глаз? — с каким-то мрачным любопытством уточнил вождь клана, натягивая тетиву Ташкулудовского детища. Зараза, тугой получился…

— По желанию… — раздраженно буркнула лучница в ответ, выцеливая латника, идущего первым. — Готов?

— Готов… — воин зло выдохнул сквозь стиснутые от напряжения зубы, и ткань нарт-харумы напротив правого глаза пошла складками.

— Давай!

Две тетивы хлопнули почти одновременно, с разницей в долю мгновения. Не решившись испытывать судьбу, девушка оставила в покое стрелы собственного изготовления и честно разделила на два колчана остатки бесценного кирит-унгольского запаса: толку-то со костяных наконечников против металла! О том, что будет, если и стальной оголовок не сумеет пробить кольчужных вставок вражеской брони, девушка задумываться не хотела. Да и верно: две первые стрелы попали точно в цель, и потерявшие двоих урук-тха’ай — охранники оказались вынуждены остановиться и сомкнуть стальной свой строй, заслонить бездоспешных лесорубов. Рагхулун немедленно потянул из колчана следующую стрелу, Шара машинально повторила его жест, однако с выстрелом пока что медлила. Выждать чуть-чуть… раз уж им удалось так лихо пристреляться. Нужно посмотреть, что станет делать враг: все ж-таки это просто толпа рабочих в сопровождении охраны. На месте урук-тха’ай девушка не стала бы нарываться, и, обойдя стороной опасное место, продолжила бы путь восвояси… чтобы потом, разумеется, вернуться сюда с большим отрядом и всыпать замаскированным шутникам как следует. И появился бы в здешних горах «Курган неизвестного мергена», хе! Во всяком случае, это куда логичнее, чем тупо переть на сыплющиеся стрелы… Но тут изящно выстроенная цепочка умозаключений рассыпалась как игральные кости по столешнице: урук-тха’ай не двигались с места. Воспользовавшись этим, Рагхулун дал волю многолетней ненависти: стрелял вождь клана отлично, на зависть многим — попробуй-ка выжить без этого в голых скалах! Хотя бы то, что он ухитрился снять стрелой в глаз одного из лесорубов, укрытых за надежной стеной стальных плеч, внушило бы уважение любому, но Шара закусила губу. Что он задумал? Наплевал на первоначальный план и надеется перебить всех, пока стоят и соображают, откуда летят стрелы? Ладно… будь по-твоему, хоть это и безумие.

Пальцы бросили гладкое ивовое древко на тетиву, привычно поправляя на витом жгуте проточки охвостья. Нет времени на суету: работаем. Сейчас придется все делать быстро… очень быстро. Р-раз! Натужное гудение прянувшей на свободу тетивы, хлопок по кожаной краге, свист — и еще один из охранников, хватаясь в предсмертном усилии за торчащую из глазницы стрелу, оседает наземь. Два! Вот же Рагхулун: опередил-таки, а? — и сорвавшийся с места за подмогой лесоруб падает со стрелой в спине. Да что же они стоят так долго? Хоть бы попрятались, что ли — вон сколько камней. Или… или это они с Рагхулуном действуют чересчур быстро? Говорят, что йерри способны выпускать пять стрел за один удар сердца… Наркунгур, при чем тут йерри… Снова падает на тетиву кирит-унгольская стрела, Рагхулун даже не успевает потянуться за следующей. Натяг…

— Бездоспешных сначала вали! — молодой вождь, чернея нарт-харумой, успевает на какую-то долю мгновения повернуть к напарнице веселое, злое лицо. — А то разбегутся….!

Тоже, по сути, прав… На тебе, сволочь! Снова хлопок, удаляющийся свист… И тебе тоже на, держи… Одеревеневшие пальцы стремительно и в то же время неспешно подхватывают с земли стрелу за стрелой… налипшие комочки снега тают в руках… ладонь ноет, зараза — это ж надо было так чиркнуть! Еще один… как же вас, гадов, много-то…

— А ну-ка прикрой! — выскочив из-за валуна, вождь клана открылся в полный рост, и, прежде чем Шара успела хотя бы протестующее пискнуть, выпустил стрелу. А-а, плохо… Мало того что промазал, так еще и показался врагу. Все, прятки кончились — сейчас догонялки будут!

Девушка оказалась права. При виде Рагхулуна с урук-тха’ай точно оцепенение спало, и вся разнородная толпа — язык не поворачивался назвать это строем — истошно заорала и с места рванула к одиноко стоящей фигуре иртха с большим луком в руках. Ну, наконец-то… кажется, план начинает работать.

— Я пошел! — Рагхулун, не целясь, выпустил наугад еще одну стрелу, отбросил лук и помчался к Южным вратам, преследуемый сворой озверевших псов Кхуру. Сидевшая в секрете Шара успело только запоздало дать отмашку — кричать что-либо означало немедленно выдать свое местонахождение. Дичь и так удалось заманить в приготовленную ловушку с великим трудом, не стоит сейчас сбивать ее с пути, кроме того, здравый смысл подсказывал нурненской лучнице, что если ее сейчас обнаружат, то отбиваться придется героически… правда, недолго. Поэтому подавив искушение «снять еще одного», она отложила анхур в сторону и, стараясь не шуметь, потянула из ножен храг. На крайний случай.

Судьба была бы чересчур предсказуемой занудой, если бы не припасла горе-загонщикам еще одного гостинца. Продумывая детали предстоящей операции, оба стратега как-то на редкость дружно упустили из виду то обстоятельство, что ноги у выродков Кхуру длиннее, то есть бегать они способны куда быстрее иртха обычного. Расстояние от валуна до Южных врат составляло около двух с половиной сотен шагов, но не успел Рагхулун пробежать и половины, как разозленные внезапным нападением урук-тха’ай уже поравнялись с тем местом, где сидела сейчас Шара и, издавая непрерывный утробный рев, не сбавляя ходу, пронеслись дальше. В общем-то ничем непоправимым такая прыть пока не грозила, но тут произошла еще одна досадная неприятность: облаченные в тяжелые латы урук-тха’ай отстали, растягивая цепь, и вперед вырвались бездоспешные лесорубы. Проклятье! Даже если Рагхулун успеет добежать до входа в пещеры (слава Тьме, никому из преследователей не пришло в голову кинуть топор в спину убегающего врага!), ловушка-то все равно сработает только единожды! И причем вот на этих дуриков с топориками… Что делать?

Очевидно, вождь клана тоже сообразил, что так дело не пойдет, поэтому неожиданно резко затормозил и развернулся лицом к бегущим, выдергивая из ножен трофейный дол-гулдурский й’танг. И вот тут у Шары не выдержали нервы. Послав к Наркунгуру всю скрытность, она вскинула анхур и влепила стрелу в основание шеи самого прыткого. Тот рухнул ничком, но прочие, не обратив на то никакого внимания, пробежали по упавшему телу, устремляясь к близкой и легкодоступной цели. Но не все: ребята в доспехе, к примеру, напротив, замедлили шаг — очень уж их заинтересовал оставшийся позади голец. Один из них даже отделился от товарищей и медленно пошел в сторону Шары, с подозрением обшаривая взглядом беспорядочно разбросанные валуны — в поисках укрытия неизвестного мергена. Девушка всем телом вжалась в холодный камень, стараясь даже не дышать. Пропало… все пропало! — мелькнула близкая к панике мысль. Причем из-за ее же собственной дури… И тут до нее долетел голос Рагхулуна: вождь что-то крикнул ей. На то, чтобы осмыслить слова, ушло мгновение — целая вечность.