Страница 4 из 6
С бьющимся сердцем Антонина Семеновна обернулась и увидела мертвую даму-осьминога. Она лежала на стойке регистрации, будто решила вздремнуть. Ее лицо было повернуто к окну, и было видно, что глаза ее были с ужасом выпучены из орбит.
Рыдания призрака вдруг смолкли. Стало клаустрофобно тихо, до тошноты. Антонина Семеновна решила воспользоваться заминкой и найти запасной выход. Она сделала пару шагов к библиотекарше и вдруг увидела сбоку между высокими книжными полками белую фигуру, которая держала над собой свечу. На первый взгляд, она была похожа на священника в белом балахоне, а на второй взгляд – на подростка в белой худи, который из шалости отбился от школьной экскурсии.
Но фигура подняла голову, и под капюшоном оказалось помятое лицо женщины средних лет. В руке она держала не свечу, а вилку с наколотой фрикаделькой. Ничего особенного в этой фрикадельке не было, просто фигура стояла так, что сразу за фрикаделькой светилась дежурная лампа запасного выхода.
– Ну, пойдем, пока Аврора Карловна не вернулась. – обыденно сказала она.
Антонина Семеновна почему-то решила, что женщине с фрикаделькой можно довериться. Да и выбора у нее не было. Оставаться в запертой библиотеке один на один с приведением-убийцей не хотелось, особенно в свой день рождения.
Женщина кивнула и быстро двинулась в сторону эвакуационного выхода. За дверью оказалась лестница наверх и дверь на улицу. Но спасительница нагнулась и юркнула под лестницу. Антонина Семеновна подумала про улыбчивого прохожего, который мог еще оставаться снаружи, и решила, что стоит и дальше следовать за этой странной, но уверенной женщиной с фрикаделькой. Осиновый кол в руке она сжала покрепче. Под лестничным пролетом пряталась металлическая дверца, похожая на электрический щиток. Женщина открыла дверь, и там оказался вход в длинный тоннель.
– Идем, там… безопаснее. – неопределенно сказала она и торопливо протиснулась в дверцу.
Антонине Семеновне ничего не оставалось, кроме так подобрать полы пальто, втянуть живот и залезть в крайне подозрительный лаз. Узкий тоннель с высоким потолком был похож на подземный переход между корпусами, какие бывают в университетах или больницах. Бесконечно длинный, сырой, освещенный редкими длинными люминесцентными лампами. Добрая половина этих ламп стробила, требуя замены отсыревшей электропроводки.
Антонина Семеновна тем временем прокручивала в голове последние события и поражалась, как она умудрилась вспомнить легенду о приведении Авроры Карловны Демидовой, которая искала дневник матери в старой библиотеке. Эту легенду она услышала еще в школе, когда их отправили на экскурсию в нижнетагильский краеведческий музей. Как она смогла вспомнить имя автора проклятой книги со стихами, якобы посвященная роковой Авроре?
– А я молодец. – задумчиво сказала Антонина Семеновна и ей стало очень приятно от этих слов.
Она решила хвалить себя почаще, это оказалось не менее приятно, чем комплименты от других людей. Женщина обернулась на нее и окинула злобным взглядом. Героине даже показалось, что она тоже начнет превращаться в чудовище. Но женщина вскинула вилку с фрикаделькой над собой и ускорила шаг. Так они прошли метров триста или километр, героиня не могла сориентироваться во времени и пространстве из-за нахлынувших эмоций.
Тем временем коридор стал шире, вдоль стены появился длинный ряд мешков и коробок. В стороны расходились другие коридоры, которые уже были похожи на обычные офисные переходы. Наконец, женщина сняла капюшон, засунула вилку в карман и вывела Антонину Семеновну в приемный зал почты, где стояла обычная длинная очередь. Очередь радостно загудела, увидев женщину, потому что работало только одно окно. Героиня с тоской вспомнила, что ей тоже нужно отправить кучу заказных писем. Женщина вытолкнула ее в общий зал и шепнула на прощание:
– Забудь и все будет хорошо, в церковь сходи или к психологу.
Антонина Семеновна благодарно помахала ей рукой, в которой был все еще зажат осиновый кол.
Почта
– Икейские фрикадельки, да ты святая! – прошептала женщина, высовываясь из окошка для приема заказных писем, и тут же заорала противным голосом. – Надя, смени меня!
Женщина схватила Антонину Семеновну за руку, все еще сжимающую кол, и втянула ее обратно в святая святых своего рабочего пространства. Теперь героиня смогла хорошо рассмотреть свою спасительницу: среднего возраста и комплекции, с кудрявыми, как ржавая проволока, волосами, собранными в пучок на макушке. Нос картошкой придавал сходство с фольклорными персонажами типа домовых или кикимор. Но все это смотрелось бы довольно гармонично и мило, если бы не выражение лица, полное скорби и ненависти. Как будто Антонина Семеновна была для нее привычным и непреодолимым злом, с которым женщина давно смирилась.
Очередь вздохнула: Надя, конечно же, не появилась, и в зале осталась работать одна касса.
Антонина Семеновна тем временем вернулась в бесконечные коридоры, она почти бежала, прихрамывая, за странной женщиной, у которой, похоже, были ответы на все дикие вопросы, которые пчелиным роем гудели в ее голове.
– Она тебе вообще ничего не объяснила? – сочувственно зацокала языком женщина, с нечеловеческим напором протаскивая нашу героиню по завалам мешков и коробок.
– Вы про женщину в блестках, которая дала мне ко… коробочку?
Внезапно женщина остановилась перед какой-то обычной дверью. Антонина Семеновна с размаху ударилась о ее спину, будто о бетонную плиту. Она поразилась внутренней силе и устойчивости своей проводницы.
Мимо прошаркала (видимо) Надя, которая, медленно двигалась в сторону приемного зала. Женщина сочувственно посмотрела на коллегу:
– Бедняжка, только что обезвредила письмо-проклятие. Снаружи оно смертельно, а в святых стенах действует, как оцепенение.
– Надолго это? – сочувственно уточнила Антонина Семеновна. Вдруг теперь ей тоже придется обезвреживать письма?
– Обычное дело, примерно час. – развела руками женщина и открыла дверь.
Они зашли в плохо освещенную комнатку с белыми стенами. Потолок помещения уходил вверх этажа на три. В глаза сразу бросился странный алтарь у противоположной стены. Это был белый обеденный стол, застеленный кухонной клеенкой в синюю клетку, как у бабушек в деревне. На скатерти стояла тарелка со спагетти и штук десять китайских светодиодных свечей на батарейках, имитирующих настоящие. В центре композиции находилась картина, похожая на икону с макаронным монстром. Антонина Семеновна узнала его, потому что ее у сотрудницы сын по приколу стал адептом церкви макаронного монстра, чем основательно выбесил родителей и бабушек.
– Э-э… я, наверное, пойду. – тихо сказала героиня и попятилась к выходу.
– А там тебя как раз ждут. – язвительно усмехнулась женщина.
– А можно это проклятие, – Антонина Семеновна помахала осиновым колом, который до сих пор держала в руке. – как-то вернуть или другому передать?
– Никак, – женщина развела руками. – либо ты становишься святой воительницей с вампирами, либо выходи на улицу и ложись помирай.
– Святой воительницей с вампирами? Да у меня в школе по физкультуре четверка была! А ниже четверки никому не ставили!
Женщина проигнорировала эту истерику и накинула на голову капюшон, закрыв свою пышную прическу. Она подошла ближе к алтарю, принялась искренне бубнить что-то вроде молитвы, слов было не разобрать. Но молитва показалась настолько искренней, что Антонина Семеновна даже захотела перекреститься, но не была уверена, насколько уместен этот жест рядом с макаронами. Женщина обернулась, цапнула руками спагеттину и поднесла ко рту героини. Спагеттина была немного склизкая, вполне возможно, что она лежала тут со вчерашнего дня. Героиня поспешно проглотила подозрительную еду и вспомнила с тоской о колбасной нарезке и пицце, оставшихся на работе.
– Во имя истинных макарон, пречистых фрикаделек и святого фалафеля. Приятного аппетита.
– Спасибо. – автоматически шепнула Антонина Семеновна.