Страница 3 из 6
Длинные тревожные звонки телефона не прекращались. Видимо, кто-то очень хотел записаться на массаж. Сбоку на героиню набросилась первая собака с окровавленной мордой. Антонина Семеновна прижала животное бедром к стене. Пока безумный зверь извивался всем телом, она подняла острый осколок с пола и ударила им по черепу. На стене осталось живописное темно-багровое пятно. Антонина Семеновна достала из сумочки осиновый кол, подошла к выходу, перегнулась через стойку, приставила кол к шее администраторши и взяла трубку.
– Рекомендую направиться на почту. – сообщил голос сестры Элвиса из трубки.
Голос источал такой же восторг, который наигрывал рок-н-ролл внутри Антонины Семеновны. Героиня кивнула и положила трубку.
– Ждем вас снова, – произнесла девушка за стойкой, не двигая губами.
Антонина Семеновна положила ей руку на плечи, вытерла собачьи слюни о ткань униформы и сняла с ушей девушки изящные длинные-длинные сережки со стразами сваровски. Она давно любовалась такими, но не решалась себе купить. Девушка начала крутить головой по кругу, все ускоряясь и ускоряясь. Героиня поспешно вышла из салона, и вслед за ней в закрытую стеклянную дверь прилетела голова блондинки, по закаленному стеклу побежала паутина трещин и закрыла от глаз прохожих картину побоища.
На парковке перед салоном Антонина Семеновна достала ключи массажиста и «пикнула» кнопкой. Через несколько секунд она уже ехала в чужом голубом «Матисе». Над панелью было приклеено фото мамы Мусы – точная копия сына, только с накрашенными губами. Героиня поправила зеркало заднего вида и взглянула на себя, а пока ждала на светофоре, примерила новые сережки.
– Кто же ты? – шепнула она себе, и ничуть не удивилась бы, если бы отражение ей ответило.
Она осмотрелась: вокруг бурлила обычная жизнь обычного города. Никто не бегал, как в “Матрице”, по стенам, никто не превращался в зеленых тварей. Никаких киношных спецэффектов посреди Нижнего Тагила.
Ноги героини ударили по газам, а свободная рука скользнула в сумку и ловко нашарила там губную помаду, целую вечность назад потерянную в недрах бездонной кладовой. Ее рука жирно очертила линию губ алой помадой, цвета “секс на закатном пляже”. Этой помадой, кажется, она пользовалась в последний раз перед новогодним корпоративом, который был года три назад. Тогда у них работал некий импозантный инженер, которому Антонина Семеновна планировала когда-нибудь начать строить глазки.
Воспоминания о фиаско с инженером погрузили Антонину Семеновну в в грустные воспоминания, и в зеркале заднего вида отразились ее печально-виноватые глаза. Она как будто вывалилась из портала крутого параллельного мира в свою обыденную реальность. “Битлз” в голове перестали петь, а сбоку засигналил обиженный клаксон маршрутки, которую она только что подрезала. Героиня виновато забилась в крайний правый ряд и спрятала глаза от осуждающего лица водителя маршрутки. Тут же какой-то пешеход поскользнулся и плюхнулся на дверцу.
– Я ведь угнала машину. – вслух сама себе сказала Антонина Семеновна и ужаснулась своим поступкам.
Она постаралась вообще не думать о том, что произошло в салоне, потому что это было бы просто невозможно переварить.
Машинка остановилась, героиня поспешно выскочила наружу, чтобы осмотреть прохожего, который уже сполз на асфальт под багажником. Сумку она взяла с собой – там были влажные салфетки. Сзади средито забибикала машина, которая ехала следом за “матисом”. Антонина Семеновна обернулась на этот истошный звук и не заметила, как прохожий зашевелился и впился в лацканы ее пальто так, что швы затрещали. Она потянулась за сумкой, но прохожий отпихнул сумку ногой, продолжая крепко держать за пальто. Она попыталась выскользнуть из пальто и прыгнуть к сумке. Наверное, именно так поступила бы героиня, которая недавно разгромила массажный салон. Но прохожий оказался слишком силен для обычной Антонины Семеновны, в которой стих рок-н-ролл. Ее нога в сапоге со сломанным каблуком подвернулась, и она лишь плюхнулась на бок, а руки остались в рукавах пальто, будто скованные смирительной рубашкой. Прохожий радостно зарычал, а его оскал начал неестественно раздвигаться в стороны, как будто у него в два раза увеличилось количество зубов. Антонина Семеновна вспомнила курсы самообороны, на которые ходила лет десять назад, и ударила своим лбом ему в нос. Маневр оказался довольно эффективным, монстр на мгновение отпрянул, а она смогла лечь на тротуар животом и дотянуться до сумки, прижать ее к животу. Прохожий налег на ее ноги, а героиня решила опробовать новую стратегию нападения: перевернуться на спину, подтянуть ноги к груди и пнуть его каблуками в лицо. Но получилось у нее только перевернуться на спину, а монстр в это время вскочил и навис над ней, капая темной кровью из разбитого носа на пальто.
– Pretty woman, walking down the street… – тоненьким голосом запела Антонина Семеновна, пытаясь вернуть себе ощущение силы бодрой песенкой.
Этот трек всегда придавал ей энергии, помогал с любыми мозолями на ногах дойти до дома с гордо поднятой головой. Но внутренняя музыка покинула ее и вместе с ней – мощь воительницы.
Других прохожих вокруг не было видно, как будто потустороннее нападение монстра очистило улицу от обычных людей. Краем глаза Антонина Семеновна заметила высокое крыльцо, и решила ползти в сторону дверей. Монстр поднялся над ней, его конечности стали длинными и тонкими, а улыбка продолжала растягиваться, как у чеширского кота. Он почувствовал свое силовое преимущество и решил поиграть с жертвой.
Это позволило Антонине Семеновне задом отползти по ступенькам вверх, ближе к двери. Ей показалось, что возможность скрыться за дверью – единственный путь к бегству. По крайней мере, на дорогу выскочить у нее возможности точно не было – улыбашка оставил ей только один путь к отступлению. Сумку свою она сжимала в руках, но не могла залезть рукой внутрь. Наконец, быстрым рывком она кинулась к двери и потянула на себя ручку. Тяжелая дверь распахнулась. Но монстр не разозлился, не дернулся за ней, а лишь еще шире улыбнулся. Не смея надеяться на спасение, героиня юркнула внутрь, молясь про себя, чтобы это здание оказалось почтой. Но дубовая дверь и полумрак подсказали ей, что она попала в краеведческую библиотеку. А зловещий смех за дверью подтвердил опасения, что внутри Антонину Семеновну поджидало нечто пострашнее.
Чуткое мясистое щупальце, будто вырвавшееся из “хентая”, быстро приближалось к ней, скользя по старинному паркету библиотеки. Мерзкие склизкие присоски молниеносно обернулись вокруг тела героини, не дав ни единого шанса открыть сумку с осиновым колом. Щупальце медленно и неумолимо начало перемещать ее к стойке библиотекаря. Библиотекарь с сиреневой осьминожьей головой ждал Антонину Семеновну, раскрыв страшную пасть с мелкими острыми зубами. В помещении было довольно темно, за окнами вечерело, внутри светилась лишь обычная настольная лампа, она лила теплый уютный свет на мерзкую голову чудовища.
– Выдайте мне поэму Маслова “Аврора”, 1920 года! – выкрикнула Антонина Семеновна, задыхаясь от хватки щупальца.
По телу осьминога прошла дрожь. Он сжал жертву еще сильнее и ускорил приближение героини к своей пасти. Но тут из глубины библиотеки раздался потусторонний женский вздох. Щупальце завибрировало, а голова осьминога сморщилась и стала человеческой головой строгой старушки с пучком на голове. Из-за полок с книгами послышались гулкие всхлипывания, будто рыдающая девица сидела под большим колоколом с хорошей акустикой.
– У нас нет такой книги. – укоризненным тоном сказала библиотекарша и сглотнула с булькающим звуком.
Усохшее щупальце уползло под стойку регистрации, превратившись, очевидно, обратно в ногу пожилой дамы.
– Где-е?.. – вопросительно прорыдал заунывный голос роковой Авроры.
Слабый свет от лампы погас. Дама вжала голову в плечи и закрыла глаза, будто бы ожидая расправы или еще чего-то столь же ужасного. Антонина Семеновна не стала долго рассуждать, она сунула руку в сумку, сжала в ладони осиновый кол и метнулась ко входу. Но дверная ручка была заблокирована. Героиня попробовала протаранить дверь плечом, потом схватила стул и со всей мочи ударила туда же. Стул отскочил, больно ударил героиню по лбу, а дубовая дверь осталась неприступной.