Страница 15 из 78
С Аком на плече Прядка отправилась изучать глубины корабля. На корабле имелось четыре уровня. Верхний, открытый небу, Даги называли «верхней палубой». На «средней палубе» находились столовая и крюйт-камера, а также офицерские каюты. «Нижняя палуба» представляла собой тесное помещение, уставленное койками большинства моряков.
Еще ниже располагался трюм — похожее на пещеру хранилище для богатой добычи, которой пираты, несомненно, обзаведутся, как только разберутся, каким образом не топить всю ее на дне моря.
Слава лунам, нашлось несколько закутков с работающим водопроводом. Прядка заглянула в один незанятый и увидела лишь туалет, но не ванную. Как же команда моется? Помыться хотелось отчаянно: среди складок одежды по-прежнему попадались мертвые споры. При мысли, сколько же на нее попало спор, начинало сводить кожу.
Прядка сделала свои дела в тесной клетушке с крошечным иллюминатором. Ак без лишних просьб вежливо подождал снаружи, проявив себя весьма по-джентльменски для крысы. Почувствовав себя немного лучше, Прядка вышла из туалета, и Ак запрыгнул обратно на плечо. Как поступают с человеческими отходами посреди моря? Копят, чтобы сбросить в компостные чаны на островах? А в долгих рейсах? Скидывать за борт такое мерзко, да и опасно. Мерзопасно?
На обратном пути на верхнюю палубу из каюты рядом с гальюном донесся чей-то голос. Прядка задержалась и заглянула внутрь: за стойкой возвышался здоровяк с дредами, вытащивший ее на палубу. Я говорю «здоровяк», а вы, скорее всего, представляете крупного, а то и мускулистого мужчину. Да, именно таким и был корабельный квартирмейстер Форт, но подобные эпитеты не воздают ему должного.
Форт был не из тех здоровяков, которым говорят: «Эй, съешь салатик», и даже не из тех, кого спрашивают: «Эй, а спортом не пробовал заниматься?» Про таких, как он, говорят: «Эй, как ты проходишь в дверь?» И дело не в жире, хотя у него и правда имелась пара лишних фунтов. Форта словно слепили не по тому же образцу, что остальное человечество. Можно представить, как Осколки, создав его, сказали: «Что-то мы переборщили» и решили урезать всех остальных людей на десять процентов, чтобы сберечь материалы.
Форт поднял глиняное пушечное ядро. В его руках оно казалось крошечным. Пальцы у него были шишковатые то ли от старой травмы, то ли от врожденного заболевания, что наверняка отражалось на ловкости рук.
С ним рядом стояла долговязая женщина в жилете и штанах — корабельный плотник Энн. Нос у нее напоминал дротик, а к разным частям тела были прицеплены три пистолета.
Форт передал ядро Энн, и сразу стало ясно, что оно вовсе не легкое. Потом Форт взял какую-то штуку, похожую на деревянную табличку, черную спереди, фута два в ширину и чуть меньше в высоту.
— В крюйт-камере все проверил? — спросила Энн.
Форт глянул на дощечку и кивнул.
— И не нашел других дефектных?
Форт постучал пальцем по обратной стороне дощечки, и спереди появились слова:
«Ни одного. У всех, что я осмотрел, нормальные детонаторы. Они настроены так, чтобы ядро взорвалось до того, как потопит корабль, чтобы его можно было захватить и ограбить».
Энн тяжело опустила ядро на стойку.
— Тогда, если нет дефектных ядер, можно не волноваться, что мы случайно потопим кого-нибудь еще.
Форт снова постучал по обратной стороне дощечки костяшкой указательного пальца. Слова изменились:
«Не нравится мне это, Энн. Мы должны были стрелять из пушки, чтобы обездвижить корабль, а не потопить. А кончилось тем, что убили кучу людей. И мне очень не нравится, как потом вела себя капитан. В этом нет смысла».
— Что ты хочешь сказать?
«Хочу сказать, что мне все это очень не нравится. На такое пиратство мы не подписывались».
— У меня тоже душа не на месте. Но уже слишком поздно, чтобы передумать. И лучше так, чем загреметь на военную службу.
«Лучше? Точно лучше? Я не хотел пачкать руки кровью этих людей».
Энн промолчала.
В конце концов она встала и, расправив плечи, направилась к двери. Прядка запаниковала и, не желая, чтобы ее застали за подслушиванием, юркнула обратно в гальюн.
Энн поднялась по трапу.
— Что скажешь, Ак? — прошептала Прядка.
— Не знаю, — ответил крысеныш. — Вроде они не собирались топить «Мечту Ута», что логично. Но после того как первое ядро проломило корпус и корабль начал тонуть, пираты, видимо, решили довести дело до конца.
Прядка кивнула, хотя не знала, что и думать обо всем этом.
— Они все равно виноваты, — добавил Ак. — О чем они думали, когда подались в пираты и стали нападать на корабли? Нельзя же просто погрустить из-за того, что убил людей, после того как попытался их ограбить. Теперь, Прядка, они вне закона.
— Это нечестно. Король повесит квартирмейстера, даже если тот не выстрелит из пушки?
— С точки зрения закона все однозначно. Если точнее, это убийство при отягчающих обстоятельствах. Совершено преступление и человек умер? Убийство. Даже если ты не собирался убивать. За ними начнет охотиться королевский флот, и лучше нам не быть на борту, когда их поймают. На случай, если власти не поверят, что ты пленница.
Мудрый совет. Этот корабль — смертельная ловушка. Либо Прядка в конце концов надоест капитану, либо ее убьют в неизбежном бою. А ей есть чем заняться, нужно спасти Чарли и нельзя терять время.
Но как сбежать? Нельзя же просто выпрыгнуть за борт. Кроме того, пересохшее горло напоминало, что есть и более насущные проблемы. Если капитан не разрешит ей есть, до побега она не доживет.
Прядка скользнула обратно к каюте квартирмейстера и заглянула внутрь. Повернувшись спиной к двери, Форт копался в многочисленных рундуках и ящиках за стойкой. Получится ли стащить что-то съедобное? Или, может, ей поможет в этом Ак? Она глянула на крысеныша.
— Что? — громко спросил тот.
Прядка одарила его сердитым взглядом, жестом приказав помалкивать.
— Мне кажется, он глухой. Когда я раньше рыскал по кораблю, кто-то упомянул, что квартирмейстер ничего не слышит.
Форт и правда продолжал заниматься своими делами и не поворачивался. Он не заметил, что они разговаривают.
— Знавал я одну глухую, — сказал Ак. — Танцовщица, причем одна из лучших под лунами, в любом случае лучше я не видел. Я с наслаждением проводил с ней время, но нас довольно резко разлучили. Досадно, но бывает. Еще я не мог позволить себе поболтать с ней, раз уж, как видишь, я такой, какой есть. Не хотел себя раскрывать.
— Наверное, сейчас тоже лучше не болтать, — предложила Прядка. — Если только ты не хочешь, чтобы пираты поняли, что у них на борту болтливая крыса, которую можно выгодно продать.
— Да, хороший аргумент. Просто я несколько недель прятался на корабле контрабандистов, прежде чем меня поймали. Было одиноко. Хорошо, когда есть с кем поговорить…
Прядка бросила на крысеныша выразительный взгляд.
— …но пока я, пожалуй, прикушу язык.
Прядка двинулась к выходу, но под ногой скрипнула доска. Форт тут же обернулся и при виде Прядки прищурился. Может, он ничего и не слышал, но у всех знакомых мне квартирмейстеров срабатывает некое шестое чувство, когда шныряют возле их добра.
Под недобрым взглядом гиганта Прядке захотелось задать стрекача. Но именно он вытащил ее на палубу. И она осталась стоять на месте, пока он не взял со стойки свою странную дощечку.
«Подойди, девочка», — гласила дощечка.
Бежать смысла не было. Вот Прядка и шагнула в каюту, будто в логово дракона.
Глава 15. Квартирмейстер
Форт смерил ее взглядом, почесывая подбородок толстыми пальцами, и наконец постучал по обратной стороне дощечки. Спереди появились слова:
«У тебя есть имя?»
— Прядка, сэр.
«Ты и правда королевский инспектор?»
— Я… — Прядка сглотнула комок в горле. — Нет. Это не мой сюртук. Я его украла.