Страница 14 из 78
Эмпатия причиняет больше всего психологического ущерба. Но в конце концов воздается сторицей.
Впрочем, для Прядки, жалко приютившейся у фальшборта, это было слабым утешением. Она осознала, что, прежде чем даже заикаться о помощи Чарли, придется найти способ спасти себя. Из-под палубы крикнули, что первая вахта может спускаться в столовую.
Пошептав Прядке на ухо, Ак отправился на разведку. Урчание в желудке напомнило о том, что после воды, от которой привиделись говорящие голуби, во рту у нее не было ни росинки. Превозмогая ломоту, Прядка поднялась на ноги. На корабле «столовая» ведь означает еду? Может, она незаметно…
Ей преградил путь долговязый моряк в военном мундире нараспашку, лысый и небритый. На боку у него висела шпага, из-за пояса выглядывали два пистолета. Канонир Лаггарт был на корабле старпомом. Судя по поджарым мышцам, длинной шее и лысой голове, на какой-нибудь ветке его семейного древа угнездился стервятник.
Лаггарт смерил Прядку взглядом.
— Еда для первой вахты. Это те, кто примут смену на весь день. Ты, медоволоска, займешься парусами или, может, снастями?
— Нет, — прошептала Прядка.
— Следующая ест вторая вахта, — продолжил Лаггарт. — Они трудились всю ночь и могут поесть, как только их сменят.
— А я… в какой вахте?
— Капитан говорит, ты в третьей вахте. — Лаггарт улыбнулся и отошел.
Чуть позже позвали вторую вахту, и матросы сменились. Невыспавшаяся и окостеневшая, Прядка ждала. И ждала. И ждала. Скажем так, все утро она ждала у моря погоды.
Третью вахту так и не позвали. Прядка подозревала, что к третьей вахте приписали только ее. Пытаясь отвлечься от бурчащего живота, она наблюдала за работой матросов. Может, если разобраться в их обязанностях, то получится не путаться у них под ногами.
Так она провела все утро и, к счастью, большинству матросов вроде не мешала. Команда оказалась не самая общительная, но явно преданная делу. Пару раз Прядка ловила на себе цепкий взгляд капитана Вороны, когда та прикладывалась к фляжке. В эти моменты Прядке казалось, что она пятно на окне, которое никак не удается оттереть.
Лучше заняться делом. Она порылась в своей сумке: проверила, что все кружки на месте, и вытащила расческу. Укротив волосы и стянув их в косу, Прядка взялась за ведро и щетку, но поняла, что у нее больше нет ни воды, ни мыла.
Так она и стояла с глупым видом, пока какой-то матрос не принес свежее ведро. Прядка поблагодарила его и, вздрогнув, узнала. Это был Хойд, юнга с «Носового свистка». Его долговязую фигуру и белоснежные волосы ни с чем не перепутать. Все звали его «мальчик», но, казалось, ему чуть больше тридцати. Еще казалось, что Хойд в здравом уме, пока он не открыл рот:
— Моим деснам очень нравится лизать!
Он выгнул ноги колесом и удалился, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный пингвин.
Да, это я.
Нет, я не хочу об этом говорить.
Пока я отправился засовывать шнурки в нос, Прядка переместилась на ют, где было поменьше народу, и принялась за работу. Выяснилось, что оттирать палубу у нее получалось довольно неплохо. Все равно что оттирать окна, разве что не нужна полная прозрачность. В общем, это оказалось слишком легко, а то и унизительно для ее талантов в уборке. Все равно что нанять всемирно известного хирурга, чтобы обрезать корки на бутерброде.
В перерывах Прядка наблюдала за командой. Обнаружились и другие знакомые, пусть и смутно, лица. Моряки часто сходили на Скале и, получив пропуск у инспектора, нанимались на другие корабли.
Нельзя сказать, что это была команда головорезов: в ней хватало самых разных национальностей, а мужчин и женщин насчитывалось примерно поровну. В морях спор это не редкость. Берут всех, кто соглашается. Сексизм сказывается на выгоде.
И с какой стати столь обычная команда подалась в пираты? И не просто в пираты, а в кровожадные пираты, которые топят корабль, даже не пытаясь его ограбить?
«Они даже название корабля не скрыли, — подумала Прядка. — И одного матроса оставили в живых. Что-то тут не так».
— Хотел прополоскать свои рубашки! — Я прошел мимо Прядки и, подмигнув, указал в ее сторону обеими руками. — Но на прошлой неделе их съел.
Склонив голову набок, Прядка смотрела мне вслед. Ак прошмыгнул через палубу и вскарабкался ей на плечо.
— Что с ним не так? — тихо спросил крысеныш.
— Не вполне понимаю, — прошептала Прядка. — Но я встречала его раньше. Он добрый. Хоть и странный.
— Прядка, странным можно назвать человека, который коллекционирует марки. А этот как с луны свалился, причем со всех двенадцати.
Эх.
Ладно, вот в чем дело. За пару лет до этого у меня с Чародейкой случилась стычка, а вернее конфликт. Скажем так, у нее было то, что мне нужно, но избавить ее от этого оказалось труднее, чем я полагал. Чем все кончилось? Чародейка наложила на меня одно из своих знаменитых проклятий. Слушайте, время от времени спотыкается и самый изящный танцор.
Проклятие лишило меня чувства вкуса, а заодно и других четырех чувств.
— Что ты выяснил? — спросила Прядка.
— Я стащил еды, но смог унести только крысиную порцию. Прости. Еще они и правда шьют пиратский флаг. Мне кажется, на пиратском поприще они новички. Может, потому случайно и потопили тот корабль.
— Нет. — Прядка снова принялась тереть палубу. — Они намеренно оставили одного матроса в живых и не стали скрывать название корабля. Они потопили тот корабль не по неопытности…
— …а чтобы заявить о себе, — согласился Ак. — Как сапожник извещает о распродаже у себя в лавке, так и пираты дали всем понять, чего от них ждать. Лунотени, они убили почти тридцать человек!
Прядка глянула на матросов за работой. Раньше в их движениях ей виделись решимость и сосредоточенность, теперь же она поняла, что это скорее что-то вроде острого желания забыться. Возможно, чтобы не думать о том, что случилось днем раньше.
«С этим кораблем что-то очень сильно не так», — снова подумала она.
К несчастью, поразмыслить обо всем этом Прядке было некогда: ее внимания потребовали другие вопросы более копрологического характера.
Глава 14. Даги
«Воронья песня» была гораздо больше, чем прошлый корабль Прядки. Двухмачтовик «Мечта Ута» вы бы назвали бригантиной. «Воронья песня» могла похвастать четырьмя мачтами, ее строили с расчетом на быстроходность, но в то же время снабдили просторным трюмом и несколькими палубами. Похожее судно вы бы назвали маленьким галеоном. Для такого требовалась довольно большая для мира Прядки команда в шестьдесят человек.
Я не буду просить вас запомнить их всех. В основном потому, что я и сам всех не помню.
А чтобы не пострадало ни повествование, ни наше общее душевное здоровье, я буду называть по именам только самых важных членов команды. Остальных, независимо от пола, Дагами.
Вы удивитесь, как часто это имя встречается в разных мирах. Его произносят и «Даг», и «Дуг», но независимо от местной лингвистики не раньше, так позже родители начинают называть детей Дагами. Однажды я десять лет провел на планете, где единственной формой разумной жизни были похожие на оладьи существа. Общались они друг с другом пуская газы. И шутки в сторону, одного звали Дагом. Признаться, попахивало весьма специфично, когда его имя «произносили вслух».
«Даг» — эквивалент параллельной эволюции среди имен. Как только оно появляется, то уже никуда не девается. Это Великий фильтр, сигнал тревоги. Как только общество достигает пика под названием «Даг», пора встать в угол и подумать о своем поведении.
Так или иначе, на «Вороньей песне» была как минимум одна женщина по имени Даг, но кто именно, я не помню, так что для простоты Дагами будут все.
Прядка подошла к Дагу и нерешительно спросила, где туалет. Тот указал на трап и пояснил, что для рядовых матросов «гальюн на средней палубе».