Красавец и уродина

Арлан резко смолк. Вета зашмыгала носом, хотела незаметно просушить рукавом глаза, но вдруг напряглась: ощутимо потянуло дымком. Хотя, чего волноваться, просто они уже приближаются к миру троллей, где костер – обычное дело. Арлан наверняка давно его учуял, но не волнуется нисколько. А про Тею дослушать хотелось.

– Ну, чего замолчал? – спросила на ходу. – Что дальше было?

Тишина. Неужели ушел? Вета крутанулась на пятках.

Арлан не ушел, но лежал в снегу, наполовину им присыпанный, подтянул колени почти к подбородку и сложил ладони под щеку. В полном недоумении девочка в два прыжка добралась до него, опустилась на колени, потрясла за плечо.

– Эй, ты чего?

Не оставалось сомнений, что друг спит, дышит глубоко и даже сопит совсем по-детски. И понятно, что сон этот не настоящий и будить нет смысла. А уши снова начинают болеть… Вета приняла решение бежать дальше, искать помощь, пока друг не замерз насмерть. И бросилась на запах дыма.

Впереди из снега вырастала березовая рощица, такая юная, трепетная. Девочка обежала ее и на очередной крохотной полянке увидела костер прямо в снегу и сидящего на пне человека лет двадцати. Сложившись пополам, он ворошил в огне крупные черные картофелины, но при появлении девочки тут же поднялся на ноги, склонил галантно голову в знак приветствии. При этом волнами упали на лицо густые пепельные волосы, он стряхнул их небрежным жестом, улыбнулся. Мужчина был так хорош, что у Веты слегка скрутило живот от восторга и тревоги. По-юношески угловатое лицо с румянцем на скулах, лучистые глаза удивительного бирюзового цвета в опушке коротких густых ресниц. Пухлый рот с трещинкой на нижней губе. Ямочка на подбородке, а при улыбке добавляется еще одна на правой щеке. Вот только кожа слишком гладкая и блестит, словно глазированная.

– Садись, Вета! – предложил незнакомец, уступая свой пень. – Я ждал тебя.

Слова «Откуда знаете мое имя?» напрашивались сами собой, но девочка пребывала словно бы в трансе. Молча подошла и неловко села, не сводя глаз с незнакомца. Не сразу, но ей удалось поймать мысль и сформулировать вопрос:

– Это вы усыпили моего друга?

– Я, – не стал тот запираться. – Мне нужно было поговорить с тобой, он мог помешать.

– Вы – Воспитанник? – напрямую спросила Вета. – Тот самый, верно?

– Снова угадала, молодец. Можешь звать меня Варрава, для друзей Варр. Это имя я когда-то выбрал себе сам, поскольку настоящее было у меня отнято. Я тот, чье место не пожелал освободить старый пройдоха Себастьян. Он, конечно, поступил так во имя любви, но своим поступком несказанно увеличил количество зла в мире.

– Вот не надо сразу перекладывать на другого! – взвилась девочка, от злости даже боль в ушах отступила. – Вы могли остаться в мире троллей, многие воспитанники мечтают об этом.

– Мог, – не стал спорить Варрава. – Но такой вариант я даже не рассматривал, это стало бы заведомым поражением. Я же был самонадеян и верил, что смогу всего добиться сам. Возможно, в нынешнем мире мне бы это удалось. Но только не в те времена. Лишенный имени, я сразу оказался изгоем, презираемым и гонимым. Все, что у меня оставалось – это некоторые навыки, которые даются воспитанникам. Что ж, за годы упорного труда я многократно взрастил их, нашел верных сподвижников. Полтора столетия я собирал свою армию, чтобы однажды совершить то, что совершил сегодня.

Лицо его вдруг сделалось грустным, немного даже обиженным, словно результаты тяжких трудов оказались совсем не утешительными.

– Что же вы такое совершили? – цепенея от ужаса, спросила Вета.

– Сегодня я вернулся в мир, в котором вырос, который вспоминал в самые одинокие и тоскливые минуты своей жизни. Я уже бывал там, но тайно, нынче же вошел открыто. Ты знала, что сегодня, 30 сентября, в Донном мире отмечается Осенний праздник? Жаль, что тебе не довелось на нем побывать, а легкомысленные тролли ухитрились отпраздновать, даже будучи на осадном положении. В этот день собирают увядающие цветы и листья и украшают ими призрачных животных. Твоя сестренка Кая настоящая художница: сперва она занялась вашей кошкой, наградив ее васильковыми глазами и рыжим телом с разноцветными полосками. Потом на твоем коне она выложила цветочные портреты самых дорогих ей людей и троллей. Так этот раскрашенный коняга и летает сейчас над своим прекрасным миром, ищет хозяев, которых больше нет…

– Нет?! – ахнула девочка, вскочила на ноги.

– Нет, – подтвердил Варр проникновенным голосом. – Ведь я затем и пришел туда, чтобы исправить несправедливость.

– Зачем?! – заорала Вета, стараясь не разрыдаться. – У вас есть все, вы нашли способ не стареть, не умирать, вы ни в чем не нуждаетесь! При чем тут несправедливость многолетней давности?

– У попрания справедливости нет сроков давности, не находишь? – широко улыбнулся ей Варрава, но теперь его лицо казалось ей отвратительным и страшным. – Нет ничего дороже доброго имени и чистой любви, ибо утрату их ничем не заменить. А именно это у меня было отнято. Позже я имел тысячи имен, не меньше и любовей, только это ничего для меня не значило. Я трудился как проклятый, чтобы все вернуть, и верну, не сомневайся! А ты мне для этого пригодишься. Ради тебя я даже изменил свои планы и уничтожил первым делом Донный мир, чтобы отрезать тебе пути к отступлению.

– Из-за меня? Почему?

– Об этом после поговорим. Я и прежде хотел сохранить жизнь именно тебе, ведь старик Себастьян постыдно бежал, едва предоставилась возможность. Но ты знаешь от него, что произошло, ты – свидетель моей правоты.

– Никто и не думал сбегать! – раздался громкий возглас, и из-за ближайшего ствола выступил господин Себастьян. Выглядел он странно: уже не призрак, но и не вполне человек, сквозь темный сюртук просвечивает березовый ствол. Старик стремительно приблизился и встал рядом с девочкой.

– Я все время был рядом с тобой, Веточка, приглядывал в том мире, потом следом за вами вошел в переход.

Вета судорожно вздохнула: если бы старец появился с другой стороны, можно было спросить его, что случилось с троллями, вправду ли этот гад…

– А, и ты здесь, старый болван, – скучно отреагировал на его появление Варрава. – Очень рад, мне тебя не хватало. Не хватало твоей вины передо мной – а ты знаешь, что виноват.

– Знаю, – не стал запираться господин Себастьян.

– Но не жалеешь, верно? Потому что речь идет о Наташе, и ты в глубине души считаешь, что ваша любовь – оправдание всему? Так вот, должен тебя разочаровать. Это всего лишь досадная случайность, что вы с ней встретились в тот год, что отделял тебя от возвращения в твой мир. Я же с детства любил Наташу и не мог дождаться встречи с ней в мире людей! Увы, в юности я был слишком робок, потому не посмел признаться девушке в своих чувствах, не предложил пройти обряд обручения.

Теперь лицо Воспитанника пылало, глаза увлажнились. У Веты наконец отпустило уши, но стало еще страшнее. Может, броситься вперед, выход наверняка совсем рядом? Нет, нельзя оставить тут Арлана.

– Но я все исправлю, – объявил Варр и приосанился. – Ты, девочка, поможешь мне в этом.

– Каким образом?!

– Ну, ты уже поворачивала время вспять, не так ли? И очень удачно, старый колдун до сих пор пребывает в легком шоке. Теперь вы дружной командой вернете меня в мою настоящую жизнь.

– Но это невозможно! Старик говорил, что для такого дела каждая минутка на счету, а прошло уже сто пятьдесят лет!

– Все возможно, стоит лишь хорошенько постараться! – твердил Варрава с упорством безумца. Да так он и выглядел сейчас, дышал тяжело, щеки ввалились и полыхали пунцовым румянцем. – Я все продумал, все предусмотрел. Ты, Вета, скорбишь об убитых моими воинами родных и друзьях, не так ли? Но если сделаешь все правильно, эти смерти обнулятся, ведь никто из убиенных не жил в то время!

– Вы что, планируете оба мира отбросить на много лет назад? – ужаснулась девочка.

Торжествующий вид Варра говорил о том, что именно это он и планирует.