Нечто из Рютте

– Хватит скулить, – сухо ответил солдат.

– Здесь вешать? – спросил сержант.

– Нет, в Рютте, на площади, чтобы все видели.

– Так там еще висят двое.

– Ничего, и на этого место найдешь.

– Господин, – продолжал выть дезертир, валяясь в грязи у ног лошади Волкова и даже пытаясь поцеловать сапог. – Умоляю, не казните, рабом вашим буду.

– Мне рабы не нужны. И хватит скулить, жил как крыса, так хоть умри как человек, – произнес Волков и поехал в замок.

Ехал и с удивлением смотрел, как мужики тащат дезертира. Им и стража была без надобности, они бы и без сержанта его повесили. «А народец-то озверел, опасный стал, – думал Волков, глядя на местных. – Сейчас его лучше не злить, замордован вконец ворьем и дождями, не ровен час за вилы возьмется, как сержант и говорил». Случись такое, Волков бы не удивился.

В замке, как только он приехал, к нему подошел Крутец и ждал, пока солдат слезет с коня и обратит на него внимание.

– Ну что вы мнетесь, говорите, – произнес Волков, разминая ноги.

– Понимаете, – начал молодой управляющий, – у нас трактир переполнен.

– Знаю, и что?

– И в харчевне в Малой Рютте народ на полу спит.

– Видел.

– А люди в феод все прибывают.

– И что я с этим должен делать?

– С этим ничего вам делать не нужно, только вот пришлые стали занимать пустые дома. Я пытался с ними говорить – так слушать ничего не хотят. Еще и лаются.

– Вы пытались брать с них деньги?

– Пытался. Но не для себя, в казну барона хотел брать, – сразу предвосхитил лишние вопросы Крутец. – Так вот никто не хочет платить, хотя юридически все эти дома – собственность барона.

– Вот как! И сколько таких домов заселено пришлыми?

– В Рютте все! А в Малой Рютте два свободны, да и то потому, что крыши в них погнили.

– И все живут бесплатно?

– Никто не платит. У меня нет времени, чтобы ходить и ругаться с ними, тем более что днем их почти всегда нет дома, приходят они с работ ночью.

– Вам нужно срочно выбрать новых старост в деревнях.

– Я уже думал об этом, но не знаю, как это сделать. Как их выбирают?

– И я не знаю. Наверное, надо собрать людей и сказать им, чтобы выбирали. Ёган должен знать.

– Думаю, что вы правы. Спрошу у него.

– Берите Ёгана, собирайте людей, сегодня с ними поговорим. Тянуть нельзя. Велите седлать себе коня.

– Да, я тоже так думаю.

Пока конюх седлал коня для управляющего, Волков сел обедать, и тут, как будто он ждал этого, пришел стражник:

– Господин.

– Что еще? – Коннетабль даже не возмущался, он смирился с тем, что постоянно кому-то нужен.

– Староста опять желает с вами говорить.

– Пусть еще посидит.

– Говорит, что согласен.

– Согласен, говорит, – солдат отодвинул тарелку, – ну тогда веди.

Староста опять стоял, звенел цепью и смотрел в пол. Прослезился. И, почти рыдая, рассказал, где припрятал деньги.

– Рыдает, – пояснил солдат пришедшему в донжон управляющему, – видать, сердце с деньгами прощается. Ладно, не рыдай. Отпущу твоих и тебе разрешу тулуп принести. Если найду деньги, конечно, – пообещал он старосте.

Староста утер слезу. А Волков продолжил:

– Эй, монах!

– Да, господин. – Брат Ипполит встал, поклонился.

– Бери-ка вот этого молодца, – солдат указал на мордатого стражника, – ступайте в дом вот этого вора, что в Малой Рютте, и там под лавкой у окна неприбитая половица, правильно я говорю? – Солдат глянул на старосту.

– Правильно, господин, – всхлипнул тот, – чего же неправильного, все так.

– Найдешь деньги, пересчитаешь, принесешь сюда.

– Прямо сейчас идти? – спросил монах.

– Нет, на Пасху, – съязвил Ёган, – деньги-то подождут, куда им деваться.

Монах и стражник тут же ушли, старосту увели в подвал, а солдат продолжил обед, хотя на улице его уже ждал Крутец.

Молодой управляющий на лошади ездил плохо, болтался из стороны в сторону, боялся упасть, а злобная кобылка, это чувствуя, то и дело его потряхивала, да еще норовила укусить за колено. Он цеплялся за ее гриву и ругал ее незло. Зато говорил он не переставая, и ничего ему не мешало.

– Народ прибывает каждый день, а на трактир-то деньги есть не у всех, трактирщик с людей три шкуры дерет, – говорил Крутец.

«Три шкуры, – думал солдат, – это хорошо, пусть дерет, главное, чтобы со мной рассчитался».

– Люди идут по мужицким хатам, живут кто где может, еду готовят во дворах, там же и мясо рубят, там же и спят под навесами. Торгуются на улице и пьют там же. Нам рынок нужен.

– Рынок? – Волков никогда бы до такого не додумался.

– Да, господин коннетабль, я уже и место присмотрел, за церковью.

– У виселиц?

– Да, прямо там.

– А людей где я буду вешать?

– Да прямо на рынке и будем вешать, одно другому не мешает, а может, даже и помогает.

– Ну что ж, давайте, стройте рынок, или вам деньги нужны?

– Мне нужно одобрение барона. А потом уже деньги.

– Не нужно вам одобрение, нечего барона пустяками беспокоить, стройте.

– Тогда нужно будет дерево, столы да навесы срубить, да работа, всего пару талеров понадобится.

– Дам вам денег. У меня есть пара монет барона.

– А еще десятка монет барона у вас нет? Склад нужно построить. У нас всего один склад в замке, да и тот маленький. Нужен хороший склад, возы через нас в монастырь идут днем и ночью, товары тут переваливают и хранят тут же, под дождем да на земле. Был бы добрый склад – была бы добрая прибыль.

Солдат внимательно слушал, смотрел на молодого человека, но не отвечал.

– А вообще нужно два амбара, один тут на сто возов, и один в Малой Рютте, возов на пятьдесят.

«А юноша-то бойкий, как бы бойчее Соллона не оказался», – думал Волков, глядя на него, а вслух сказал:

– Стройте амбары, и в Малой Рютте стройте такой же, как и тут.

Он, конечно, не стал объяснять Крутецу, что если все получится так, как нужно, то в его Малой Рютте ему, Волкову, хороший амбар на сто возов не помешает.

– Лес есть, руки есть, что вам еще нужно для строительства? Деньги?

– Да, будут нужны деньги. Но немного, я хотел предложить барону строить амбары на паях.

– Здесь построим на паях, а в Малой Рютте все оплатит барон, у меня есть его деньги. Знаете, откуда у меня деньги барона?

– Нет, не знаю, – признался Крутец.

– Эти деньги сержант отнял у сбежавшего старосты.

Они как раз проезжали мимо виселиц. Волков указал на висельников:

– И смотрите, Крутец, стройте без воровства, чтобы сержанту не пришлось отнимать ваши деньги или вешать вас.

Молодой человек понял солдата прекрасно, он кивнул, покосился на висельников и проговорил:

– Не извольте беспокоиться начет этого, господин коннетабль, не извольте беспокоиться.

Они приехали. Сержант и стражники, повесив дезертира, догнали их. Волков с коня слезать не стал, ждал. Сержант и стражники вошли в дом и вывели оттуда четверых мужиков.

– Кто такие? – спросил солдат.

– Плотники мы, – отвечал пузатый мужик, видимо, главный у них. – Приехали в монастырь работать.

– Здесь не монастырь.

– Так там места нет, жить негде, – объяснял пузатый. – Вот мы тут и проживаем.

– Бесплатно?

– Так дом вроде ничейный.

– С чего бы на земле барона быть ничейному дому? – спросил солдат.

Пузан обернулся на своих товарищей, ища поддержки, но те молчали.

– Земля – барона, дом – барона, здесь все барона, и платить вам придется, – твердо говорил солдат.

– Ну что ж, – согласился пузатый плотник, – это справедливо. А сколько платить? А то трактирщик дерет – Бога не ведает.

– Барон наш трактирщику не чета, втридорога драть не будет. Полкрейцера в день пойдет? – спросил Волков.

– Крейцер, – произнес Крутец, – трактирщик берет полкрейцера в день с человека за то, что разрешает спать на полу вповалку.

– Полкрейцера с человека? – удивился Волков.

– Жид не мелочится, – усмехнулся управляющий, – восхищаюсь им, он только за постой полталера в день получает.