Багровая параллель

Я стал внимательно смотреть, чем занимаются американцы. А сержант мне даже начал нравиться. Толково руководит и показывает. После короткой разминки на месте, как я понял, вместо бега солдаты начали отрабатывать элементы рукопашного боя. Сержант показывал, как защищаться от ножа. Это техника джиу-джитсу. У нас, в Советской армии, последователи Ощепкова [183] ее называют самбо. Против нашей казачьей работы двумя пластунскими ножами эта система абсолютно бесполезна.

А с этим парнем с сержантскими нашивками я бы с удовольствием пообщался, если бы не война. Эх, если бы да кабы…

Вообще, чем принципиально отличается американская армия от нашей? Тем, что подготовкой личного состава всегда занимаются сержанты, а не офицеры, как у нас.

Сержант занимался в паре с офицером. Я рассмотрел его звание — второй лейтенант [184].

Зарядка закончилась, солдаты быстро забежали в казарму.

Через час, ушедший на умывание, заправку кроватей и завтрак, американцы построились на развод. На этот раз в строю были и летчики, и техники. Развод закончился поднятием звездно-полосатого флага. В общем, все как в любой армии мира. После развода личный состав разошелся по своим делам, а я, свернувшись калачиком, завалился спать.

Просыпаюсь опять в час дня. Ярко светит солнце. Облаков и ветра нет. Растираю лицо снегом. Затем ем сало и шоколад и весь день смотрю на жизнь американских военных. Возле орудий тренируются расчеты. Оба вертолета стоят на площадке. Возле них крутятся техники. Негры опять таскают уголь и топят печь.

Спокойная размеренная жизнь в тылу, где нет вражеских обстрелов и налетов авиации. Нам бы так. Как всегда, когда лежишь без движения, в голову начинают лезть всякие мысли. Как далеко зайдет эта война? Будут ли еще удары по советской территории?

Для меня эта война началась на аэродроме Сухая Речка. Так я, по крайней мере, считаю. Ощущение такое, что это продолжение Великой Отечественной. Как тогда, в сорок втором, на Кавказе. В самый тяжелый, критический для страны год. Я понимаю, что чем больше этих гадов ляжет в землю Кореи здесь, тем меньше шансов, что они дойдут до нашей границы.

И почему они нас опять хотят уничтожить — стереть с лица земли своими атомными бомбами? За что они нас так ненавидят веками?

Перед глазами опять встал аэродром Сухая Речка. Шеренга трупов на плащ-палатках. Еще вспомнилось, как летом сорок шестого мы с Айжан и Саней Пинкевичем ездили в Белоруссию. У меня тогда были каникулы после сессии, а у Сани отпуск после тяжелого ранения. Мы поехали в деревню к его родне. Айжан была беременна, на шестом месяце, и ей надо было хорошо питаться. Как раз насчет этого председатель колхоза Петро Иваныч очень даже пообещал. Бывший партизан, с деревяшкой вместо левой ноги, организовал охоту на кабана. Оружия после войны здесь хватало, и мясо матерого секача, заваленного Саней из дядькиной трехлинейки, стало основой нашего рациона. Саму тушу мы спустили в глубокий погреб-ледник. Айжан тогда еще всех накормила непривычными для здешних мест пельменями. Благо муку мы привезли с собой из Москвы.

Мы с Саней каждый день ходили на рыбалку, приносили на уху карасей, ершей и подлещиков. Я, правда, не будучи любителем рыбалки, больше ходил в лес за грибами и ягодами. Хотя меня и стращали, что лес заминирован. Но жене нужны были витамины, вот я и ходил по черничным местам.

А насчет мин… Я все-таки сам минер. Еще точнее — водолаз-минер. Так что не так страшен черт, как его малюют. Мину, нашу ребристую ПОМЗ, я увидел только один раз. Наверное, партизаны поставили. Опустившись на колени, я достал из кармана гвоздик. Пара штук у меня всегда с собой. Вставил его во взрыватель МУВ вместо предохранительной чеки и спокойно разрядил мину. Взрыватель забросил в болото. Работа была сделана не зря. На этом месте, лазая по мху, я собрал полную корзинку черники. Правда, комары тогда меня поели здорово.

А вот от того, что мы с Айжан увидели уже перед отъездом, ей стало плохо. Урожай пшеницы был уже собран, и землю пахали под озимый ячмень. Мы как раз вышли за деревню. От увиденного Айжан остолбенела — пахали на людях! Две женщины, впрягшись, тянули соху, именно соху, а не плуг. И это сейчас, в XX веке! Третья женщина налегала на сошники, покрикивая на товарок. Все-таки в нашей Чкаловской области увидеть такое невозможно.

— А вы чего ожидали? — хмуро спросил Иваныч, сворачивая самокрутку. Он стоял рядом с нами на краю вспаханного поля. — С лета сорок первого мы под немцами были. А здесь вообще латыши и эстонцы стояли. Это чистые нелюди. С немцами и договориться иногда можно было. Они не все фашисты были. А эти… Всех коров и лошадей если не забирали, то просто убивали в стойлах. А мужиков у нас, сами видели, пять человек на всю деревню. И то такие, как я. — Он хлопнул ладонью по своей деревяшке.

…Я мотнул головой, отгоняя воспоминания. Взял бинокль и стал смотреть в сторону моря. Да, день ясный. Даже видны чайки, кружащие над берегом. Сколько мне еще тут лежать? Скорее бы ночь и сеанс связи. Сейчас я его жду как манну небесную. Кажется, физически чувствую напряжение, повисшее в воздухе. Понимаю, что моя, вернее, задача группы будет только итогом того, что делают сейчас те, кто прослушивает радиосети врага, вскрывая систему охраны побережья. Те, кто по ночам на экранах подвижных РЛС, выдвинутых к линии фронта на берегу моря, следит за патрульными катерами противника.

Скоро вся эта сжатая пружина должна разжаться, выстрелив в эфир сигнал для меня.

Вечером мое внимание привлекла возня возле фургона РЛС. Присмотревшись, я понял, что заклинила антенная колонка. Мачта не хотела опускаться вниз. Электропривод не мог опустить антенну. Наверное, на холодном ветру замерзла смазка в редукторе. В бинокль я наблюдал, как на крышу фургона залезли трое солдат. Один был с кувалдой, у второго был молоток. Крепкие тренированные ребята. На крышу они вылезли без шинелей, в одних куртках. Только на головах зимние шапки-ушанки. У одного с головы сдувает шапку сильным порывом ветра. Но неисправность уже устранена, и солдат ловко слезает, подбирая шапку с земли. Затем все трое заходят в фургон.

Глядя на их слаженную работу, я понял, как просчиталось наше командование при подготовке предыдущей высадки. Вроде бы у наших моряков раньше всегда была хорошо поставлена радиотехническая разведка [185]. А тут…