Не может быть

— Олег! — крикнул Андрей Сергеевич, едва проводил гостей к мягкому и удобному дивану в гостиной. — Спустись вниз!

Чего Оля и представить не могла, так это того, что на ступенях появится ни кто иной, как объект ее обожания — Державин.

В момент все изменилось. Скучная встреча превратилась в самую желанную поездку, а вместо снисхождения она мысленно посылала в адрес бабушки хвалебные оды и море поцелуев.

Очутиться в доме Олега? Да она о таком даже не мечтала.

— Олег, познакомься. Это Наталья Тимофеевна, доктор, который спас нашу маму и помог твоему брату родиться. А это ее внучка — Оля, — улыбка с лица Андрея Сергеевича не сходила. — Давай-ка, развлеки нашу молодую гостью. Да не смей обижать!

— Здравствуйте, Наталья Тимофеевна, — вежливо произнес Олег и совсем не по-доброму зыркнул на Олю: — Ну пошли. Развлечемся…

Пока та поднималась по лестнице, следуя за Олегом, у нее внутри все переворачивалось. Кричать от счастья, прыгать, бегать хотелось так отчаянно, что даже походка пружинила. А еще появилось немного страха, ведь войти к нему в комнату… что-то совсем личное. Невозможно волнительное. Нереальное!

На самом деле спальня оказалась обычной. Разве что никаких плакатов и постеров на стенах. Большой стол у окна; мощный, судя по всему, компьютер, — потому что огромный, с лампочками и крутым дизайном, и еще куча девайсов. У стены кровать, на противоположной стене огромная плазма, у которой сидел Валерка Огурцов с джойстиком в руках.

— Олегыч, давай шустрее. Запарился ждать, — начал было тот и осекся, увидев Смирнову. — Чет я не въехал… А она че сюда приперлась?

— С бабушкой приехала, — недовольно ответил Державин и поморщился. — В общем, так, — теперь он обращался к Оле. — Хочешь — на компе игры загрузи или вон, в ноуте пошарься. Короче, сиди тихо и не отсвечивай. Развлекать тебя тут никто не будет. Уяснила, малявка?

— Угу, — буркнула Оля и кивнула.

Ей в радость просто посидеть тут и посмотреть. Происходящее — уже заоблачная фантазия.

— Ну и что ты вылупилась как баран? — все больше раздражался Олег.

Смирнова чувствовала, что он ее считал не меньше чем исчадием ада, которое ему всю плешь прогрызло своим вниманием. Обидненько, ведь вообще парень девушек любил. Но, видать, лицезреть именно ее в личном пространстве для Державина — насмешка судьбы.

— Как овца, — заржал Огурцов, и его лицо сделалось еще уродливее.

— Заглохни, Валер, — перебил Державин.

Мысленно борясь с нотками обиды и одновременно ликуя, вдыхая любимый запах обожаемого парня, Оля под насмешливым взглядом Огурцова и прожигающим — Державина села на край стула. Руки сами опустились к сиденью и слегка дрожащие пальчики пробежались по идеально отшлифованному дереву — боже, на этом самом стуле Олег сидит каждый день! Открытие было столь приятным, что рот наполнился слюной, и Оля ощутимо сглотнула. Мощный прилив нежности затопил грудь, и хотелось юркнуть в объятья Державина и целовать-целовать-целовать, пока голова не закружится.

Несколько раз сжав кулаки, Смирнова старалась успокоить свое воображение. Надо же держать марку, а еще не отсвечивать. Да уж… А еще так хотелось, чтобы этого противного Валерки с джойстиком тут не было. Он со своей внешностью совершенно не вписывался в абсолютную идеальность Олега.

Через каких-то пару минут парни перестали обращать на незваную гостью внимание и погрузились в игру, постоянно выкрикивая какие-то фразы, пихая друг друга локтями, а то и вовсе выражаясь отборной нецензурной. Оля все так же сидела и смотрела на Него. Запоминала каждую черточку, ловила каждое движение.

— Оля, — внезапно раздался в спальне чей-то голос. Девушка, вздрогнув, обернулась, не сразу вынырнув из розовых облаков. У двери стояла женщина лет тридцати пяти в униформе горничной. — Вас бабушка зовет. Спуститесь, пожалуйста.

— Наконец-то, — буркнул Олег. — Желательно, чтобы вы уже домой собрались.

— Я же ничего плохого не делала! — возмутилась Смирнова. — Не мешала, не лезла и не надоедала, — и мысленно закончила: «Просто любовалась».

— Прости, малышка, — усмехнулся Огурцов. — Но даже если бы ты втюрилась в меня, то я бы тоже тебя послал подальше.

— Я же не всегда буду… маленькой! — выпалила Оля, подходя к двери.

Слова Валерки ее ранили. Оставил бы при себе свое мнение, зачем при Олеге его озвучивать?

— Дело не в возрасте, Смирнова, — продолжил Валерка. — Внешность у тебя не айс.

У Оли от обиды в глазах потемнело. Уши загорелись, того гляди пар повалит. Он сам не писаный красавец, а такие слова ей в лицо кидает! Да кто ему право дал?! Ища поддержки, она посмотрела на Олега.

— Ничего не попишешь, малявка. Прав Валерка, — добавил масла в огонь Державин.

— Олька, да ты не парься, — вдруг заржал Огурцов. — Найдешь ты свою хрень романтическую, так сказать, и на твоей улице конь на принце проскачет. Просто у Олегыча уже есть телка — Янка Матросова из 11 «А». Так что тебе не светит… Са-ля-ми, дорогуша. Привет бабушке!

На последних словах Олег пихнул друга в бок. Смирнова о личной жизни кумира ничего не знала, понятно же, что тот напоказ отношения не выставлял. Видимо, решил, что ей, Оле, серой мышке, и вовсе знать подобное незачем.

— Давно? — тихо спросила девушка.

— Что? — уточнил Валерка, потирая ушибленное место.

— Встречается… — стыдно Оле не было. Не сейчас. Обидно — да. Хотела узнать, сколько времени они над ней потешаются. Куся же говорила, что вся школа знает…

— Валерыч, забей. Пусть валит, — ухмыльнулся Державин.

— Так год уже. Может, чуть больше, — окончательно добил ее Огурцов, а потом добавил с противной улыбкой, обнажая желтые зубы: — Подрастешь — приходи ко мне. Если буду один, так и быть, поиграем в любовь.

Олю передёрнуло. С таким уродом … Бр-р-р… Никогда! Но слова Валерки, а потом их смех с Олегом — ранили больно.

Оля, не сдержав эмоций, топнула ногой и, вылетев из комнаты, понеслась вниз. Нестерпимо захотелось домой. К себе. Спрятаться. Скрыться и больше никогда никого не видеть. Жалко стало себя. До слез.

Но вместо этого, спустя пару часов, Оля примчалась прореветься к Вике. Спутанно, сквозь всхлипы, рассказала, как побывала в гостях у Державина, как все могло быть замечательно, если бы не главный урод школы.

— Вот же говнюк этот Огурцов, — прошипела подруга, утирая слезы страдалице и поглаживая по спине. — Сам страшный, как кикимор, а все туда же… Оценки дает. Врет он, Лель. Ты красотка!

— Ага… Но Янка лучше, — снова зарыдала в голос Оля, утыкаясь Вике в плечо.

— Ну, тут не поспоришь. Янка настоящая модель. И, если честно, они с Державиным подходят друг другу. Ее предки тоже какие-то шишки. Папаша депутат, а у матери сеть салонов. Тут, Лелик, как ни старайся — проиграешь, — потом пожалела безвинно обиженную и добавила: — Но, знаешь, такой и проиграть не стремно. Так сказать — показатель!

Утешения сие умозаключение Смирновой не принесло. Хотя, правды ради, немного веры в себя вернуло. Девушка Олега действительно очень красивая и манерная. Большие зеленые глаза, копна блестящих русых волос, курносый носик, пухлые алые губы. И ко всему — вечный образ детской наивности, что откровенная ерунда. Характер у львицы был тот еще. Стервы плакали в сторонке. И все же Оля пролила себе бальзам на раны, теша мыслью уязвленное самолюбие, типа, если бы Матросовой не было, то Державин точно выбрал бы ее.

С того дня Оля запретила себе смотреть в сторону Державина, а Вике — даже произносить его имя. Прекратились записки, нелепые подкарауливания и подглядывания, да и утомительная слежка. Малышня по привычке подбегала к девушке, выпрашивая угощения и предлагая услуги посыльных, но Смирновой — кремень!

Однако тайно, наедине с собой Оля всё же придавалась грёзам. Одумается, может? Разглядит ее? Но все же не приближалась. Это проклятое «внешность не айс» так и звучало у нее в голове, отдаваясь набатом. И кто сказал? Огурцов? Тот, от кого любая нормальная девочка нос воротила. Это ли не большее унижение? Как же Оля возненавидела Валерку… До скрежета зубов. Мерзкий, злобный карлик! Наглый, беспардонный и уродливый.