Страница 81 из 85
Вик внимательно слушал Шона, ведь это были советы настоящего знатока женщин.
— Если она испугается, ты должен прекратить все действия, даже если это будет на последних секундах перед проникновением, и тебе будет очень трудно остановиться.
Шон не хотел так откровенно говорить при Лорен и Кристиане, но у него не было выхода, в любой момент могла возвратиться Саманта. Чтобы самому не смущаться от таких чисто мужских наставлений, он смотрел только в глаза Викраму, делая вид, что они одни в комнате.
— Она должна быть уверенной, что ты ничего не сделаешь против ее воли. Сейчас она убеждена, что до конца жизни не захочет ничего иметь с мужчинами, поэтому и решила уйти в монастырь. Твоя задача — убедить ее, что настоящая близость кардинально отличается от ужаса, пережитого ею с тем подонком, и может подарить, если не наслаждение, то хотя бы, физическое удовольствие. Она знает тебя почти год и доверяет. Относительно, конечно, но доверяет. Если я правильно понял, ты ей ничего не предлагал?
— Предложишь ей, как же. Она полгода шарахалась от нас с Габриэлем, когда мы обращались к ней. Только с Лорен и Робертом она не боялась остаться наедине и нормально с ними общалась. А потом и с нами начала потихоньку разговаривать на бытовые темы. Однажды, мы даже целый час провели вдвоем, я учил ее работать на компьютере.
— Вот видишь, она тебе доверяет, а когда мы улетим в Торонто, то среди всех оставшихся, ты будешь для нее самым близким знакомым. Габриэль для нее жестковат, этакий суровый испанский мачо, а ты мягче и пушистей, свой парень, почти друг. Вот, по-дружески и заведешь разговор о том, что мужчины по-разному ведут себя в постели. Что заниматься любовью очень приятно, а не мерзко и противно, как при животном сексе, который пришлось ей испытать. В идеале, ты должен вызвать у нее желание отдаться тебе, чтобы испытать обещанные эмоции. Тебе придется постараться. Это не то, чем ты привык заниматься на дурацких «праздниках цветов», когда все эти «нет-нет» — обычное кокетство, подразумевающее «да-да». С Самантой все иначе, и слово «нет» на самом деле означает «нет», и не надо настаивать на продолжении. В ее глазах ты должен выглядеть другом, желающим избавить ее от страха перед мужчинами. И уясни для себя, что в данном случае ты выступаешь в роли не классного трахальщика, а умелого соблазнителя, этакого змея-искусителя, который может, а главное хочет доставить удовольствие, а не получить его самому. О твоем удовольствии речь даже не идет. Для тебя это новая и непривычная роль, поэтому успех не гарантирован, возможен и провал. Главное пойми, что ты не всемогущий, и не все зависит от тебя. Попытайся выложиться по максимуму, а там как получится. Удастся уговорить Саманту вернуться к нормальной жизни — отлично, а нет — так нет, но ты будешь знать, что сделал для нее все, что мог.
Вик не ожидал такой поддержки от постороннего человека. Искреннее желание Шона помочь растрогало его до глубины души.
— Спасибо, за понимание. Если бы, и Стивен так считал. Боюсь, что с ним будет проблема. Это давать советы, как поступить с посторонней девушкой он мастак. Но не думаю, что он также легко смирится с мыслью, что я хочу переспать с его сестрой.
— Вик, ну ты же смирился с тем, что он спит с твоей сестрой, — раздался насмешливый голос Лорен. — Почему бы и ему не сделать то же самое?
— Так пан все-таки поляк, — усмехнулся Шон, довольный своей проницательностью, проявленной в Венесуэле. Он с первого взгляда заподозрил, что Викрам сын Стефана Сташинского
— Ты — брат Стаси? Значит, ты этот, как его… — удивился Арчи и тотчас же замолчал, не зная, можно ли говорить о друидах и мафарах, а потом растерянно посмотрел на Шона.
Тот ободряюще подмигнул ему и сам задал вопрос:
— Так пан еще и мафар?
— Пан уже сам не знает, кто он, — тяжело вздохнул Вик и заметив настороженный взгляд Кристианы, поспешил ее успокоить. — Криста, дорогая, я тебе все объясню. Скоро. Как-нибудь. Мы с тобой обязательно поговорим.
Он не знал, что еще сказать Кристиане, мнением которой очень дорожил, и просительно посмотрел на сестру, рассчитывая на поддержку.
— Обещаю, что после возвращения открою все наши маленькие тайны и секреты, ведь ты самый близкий нам человек, — ласково улыбнулась она Кристиане и легко прикоснувшись губами к ее щеке, тихо шепнула: — А пока я попрошу тебя помочь Вику.
Повернувшись к брату, Лорен решительно сказала:
— Хватит обсуждений и сомнений. Стивен дал тебе свое благословение. И это его проблемы, что он дал не думая. Впредь не будет разбрасываться словами. Это, во-первых. А во-вторых, для нас главное, чтобы Саманта вернулась к нормальной жизни, а как тебе удастся ее переубедить — в постели или в дружеской беседе, никого не касается. Все, что произойдет, останется между вами, а остальным и знать ничего не надо. Если по возвращению мы услышим, что Саманта изменила решение, то только обрадуемся, и ничего никому не надо будет объяснять, в том числе, и Стивену.
Тот, словно услышав, что речь идет о нем, появился на пороге гостиной и сразу накинулся на Лорен.
— Почему ты мне сразу не рассказала, еще полтора месяца назад? Саманта давно бы вернулась домой, и не жила бы в вашей богадельне. Да она уже полностью вылечилась бы, если бы ты соизволила полгода назад сообщить моим родителям, что она нашлась.
— В отличие от тебя, Саманта не потеряла память, и с мозгами у нее было все в порядке. Она взрослый человек. Какое мы имели право насильно возвращать ее в семью? В нашем центре твоя сестра осталась добровольно. Осталась потому, что не знала, куда идти. А сейчас она определилась, но, увы, ее выбор уводит еще дальше от родного дома.
— Наверное, в нашей богадельне ей было намного комфортней, чем в вашем роскошном особняке, — Габриэль с презрением посмотрел на Стивена. Его задело такое пренебрежительное отношение к их деятельности. — Как и Роберту, и еще парочке ребят из таких же богатых семей. Остальные мальчики и девочки, а их было человек двадцать за этот год, у нас не задерживались. Максимум через два месяца за ними приезжали родные, и они с радостью возвращались домой.
— Да что ты можешь знать о жизни в нашем доме и в нашем обществе? — высокомерно спросил Стивен.
— А что ты, вообще, можешь знать о жизни, богатенький сытенький мальчик, привыкший с детства иметь все, чего хочешь? — парировал Габриэль, — Ты издевался над нашими попытками помочь бедной Сандре, считая, что мы чересчур с ней носимся. А теперь узнав, что это твоя сестра, обвиняешь в недостаточном внимании к ней. Если ты такой любящий брат, то почему сам не искал ее, тогда, три года назад? Мы даже не знали, что у тебя есть сестра и брат, пока не приехали в Дублин. Ты ни разу не вспоминал о них в Дармунде. Ее искали твои родители, обычные люди, и не нашли. А ты мог бы применить все свои знания, хотя, какие у тебя знания, — пренебрежительно скривился он. — Ты мог бы обратиться за помощью к господину Бирну, ведь он твой прадед. Когда Лорен искала тебя, она всех поставила на уши. Достала даже господина Галларда, но нашла тебя, потерявшего свою ничтожную память и непомнящего собственного имени. Нашла в другом полушарии, потому что хотела найти.
Габриэль говорил зловеще спокойным голосом, но было видно, что он сдерживается изо всех сил, чтобы не ударить Стивена.
— А ты не стал искать сестру здесь, по месту, в Ирландии. Она могла быть дома еще три года назад, если бы тебе было на нее не наплевать. А ты просто умыл руки, и никогда не упоминал ее имени. Так, почему тогда Лорен должна была отослать ее домой? Где была гарантия, что она там кому-то нужна? Вероятно, и Саманта в этом не уверена.