Страница 72 из 85
— Надеюсь, Арчи не огорчился, что лишился своих секретарш?
— Нет, он больше боится, что ты переманишь от него Тэсс, — иронично ухмыльнулся Стивен. — Хотя, надо признать, она интересная особа, я присмотрелся к ней. Очки на самом деле камуфляжные, в них обычные стекла. И фигурка у нее вполне возможно очень даже ничего. Может оставишь девчонку Арчи, раз он так прикипел к ней? К тому же нам сейчас самим нужны хорошие сотрудники, внезапно столько вакантных мест появилось. Для Тэсс обязательно найдется хорошая должность.
— Все решим после Канады, — многозначительно пообещала Лорен, — а пока летим во Францию.
Алан посмотрел на нее долгим взглядом, она сразу поняла его и по-деловому поинтересовалась:
— Ты уже подготовил доверенность на заключение сделки в Канаде? Давай пройдем в кабинет и обсудим все моменты. Боюсь, что завтра на это не будет времени, мы вернемся поздним вечером.
Оказавшись с ней наедине Алан, не мешкая, задал волнующие его вопросы:
— Что за странную игру ты ведешь с отцом? Я думал, он тебе нравится, но, похоже, ты играешь его чувствами в своих корыстных целях.
Он пытливо заглянул в лазурно-бирюзовые глаза, стараясь прочесть в них правдивый ответ. Лорен не отводила взгляд, но ответить честно не могла. Шон должен сам рассказать сыну правду и о себе, и об их отношениях, но он почему-то этого не делал. Значит, она тоже не станет откровенничать, а ограничится полуправдой.
— Я люблю твоего отца.
Чувство потери больно кольнуло сердце. Ничего, он сильный, вытерпит и эту боль, главное, чтобы Лорен была искренна в своих словах, и не сделала отца несчастным.
— У меня нет никаких целей, кроме одной — я хочу порадовать его. Для этого и устраиваю маленький показ во Франции, Шон ведь любит смотреть гонки. А о пятидесяти миллионах даже не думай. Твой отец не будет рисковать собственным делом ради чьих-то красивых глаз. Он никому не позволяет манипулировать собой, и это мне нравится в нем больше всего. А споры и ставки — это наши маленькие шалости, которые абсолютно не касаются вашего бизнеса. Даже озвученная сумма в полмиллиона не достанется никому. Мы сыграем вничью, я уверена в этом. Надеюсь, что развеяла все твои опасения, и теперь ответно хочу спросить кое о ком.
— О Габриэле и Дарии? — мгновенно догадался Алан. — Они так и не помирились. Мы с Дарией поговорили о том, как каждый прожил эти двадцать лет, стараясь быть откровенными. А потом я поинтересовался, хочет ли она помириться с мужем, и услышал категорически отрицательный ответ. Но я вижу, как она прислушивается, когда раздается его голос, и как с надеждой смотрит на дверь, ожидая, что он войдет в библиотеку.
Лорен в очередной раз удивилась наблюдательности Алана и его умению делать правильные выводы.
— Но я уверен, что Дария откажется, если он формально извинится и предложит начать все заново. У нее есть чувство достоинства, и ей не нужны его одолжения. Она не хочет повторять судьбу матери, поэтому никогда не унизится до роли надоевшей жены. Дария рассказала мне о семейной жизни своих родителей.
Алан никак не желал ассоциировать себя с биологическими родителями, да и Дарию еще окончательно не считал сестрой, хотя она и понравилась ему, когда они познакомились поближе.
— Оказывается, отец всю жизнь упрекал мать в измене, унижал и оскорблял ее. Та постоянно оправдывалась, стараясь загладить несуществующую вину, и угождала во всем, потому что любила его, несмотря ни на что. А Дария была не нужна им обоим. Отца все раздражало в дочери, ведь она не была долгожданным сыном. Мать же думала лишь о том, как завоевать доверие и любовь мужа, на дочь ей не хватало ни времени, ни сил. Дария не хочет, чтобы ее ребенок вырос в такой же атмосфере. Если у Габриэля нет к ней любви, то она не станет предлагать ему свою, а попытается перебороть ее и забыть. А любовь и нежность она подарит ребенку. И за себя, и за Габриэля.
Алан с неожиданной грустью подумал, что у них с Дарией много общего в вопросе безответной любви. Он тоже пытается ее перебороть и забыть, вот только не уверен, что ему это удастся.
— Поэтому, она и старается смотреть на него, как на пустое место, когда они случайно встречаются. Знаешь, я ведь считал твоего Габриэля бездушной скотиной, но он только пытается казаться равнодушным, а на самом деле, сильно переживает. Даже перешагнул через свою неприязнь и попросил меня выяснить у Дарии, как ее здоровье и есть ли у нее деньги. Заодно узнать, не думает ли она вернуться к родителям, и переубедить, не делать этого. Да, что там говорить, — Алан уже начал смеяться, — он превратил меня в свои глаза и уши. Каждый вечер требует отчета об ее настроении и о поведении братьев Беттини. Те уже боятся улыбнуться лишний раз. Габриэль запугал их всеми немыслимыми карами, если они посмеют приставать к Дарии. Честно говоря, я до конца его еще не понял. Делает вид, что ему абсолютно все равно, что от него ушла жена, и одновременно выпытывает у меня любую информацию о ней. И непонятно, что в нем говорит больше — попранная гордость или все-таки любовь к Дарии.
— Конечно, не понятно, ты же его мало знаешь. А я отлично знаю, что это одновременно и гордость, и любовь. Он ведь испанец, этим все сказано. Любовь и гордость у них в крови, но победит любовь, вот увидишь!
— На твоем месте я бы не был столь категоричен. Чаще гордость побеждает любовь, поэтому в мире так много разбитых сердец. У твоего Габриэля гипертрофированная гордость. Из него и пытками не вырвать признание в любви. Может, тоже сделаем ставки? — провокационно предложил Алан. — На то, что он не признается в любви. Нет, возможно, он и захочет помириться с женой, затащив ее в постель. А, если затащит, то она, наверняка, простит его за все. Но, в любви он никогда не признается, потому, что эти слова будут жечь его, как раскаленное железо, — сделав длинную паузу, он уверенно произнес: — Ведь он любит тебя.
— Конечно, любит — спокойно согласилась Лорен. — И всегда любил, потому, что был рядом с первых дней моей жизни. Но его любовь не имеет чувственного оттенка. Проще говоря, он не хочет меня, — заметив ее скептическую улыбку, она убежденно продолжила, — уже не хочет. Я знаю, что у него возникали подобные мысли, но все это в очень далеком прошлом. А в настоящем он относится ко мне, как любящий брат. Кстати, и Стивен тоже, хоть бы, что не считал Шон по этому поводу.
— А Вик? Тоже уже любит просто, как брат?
— Вик — это особый случай! Он мне даже не брат, а скорее отец, причем, весьма требовательный. Наверное, мой родной не воспитывал бы меня в большей строгости, чем он.
— Да-да-да, — иронично хмыкнул Алан. — Я заметил, как ты боишься. Прямо вся дрожишь от страха рассердить его.
— Что поделаешь, — скромно потупилась девушка. — Натуру ведь не изменишь запретами и нотациями, но я стараюсь не огорчать его напрасно. Так что, делаем ставки на признание в любви? — вкрадчиво напомнила она. — Твои условия и приз?
— Срок — те же две недели, вернее, уже десять дней, на которые вы спорили с отцом и Стивеном. Условие одно и очень простое. Габриэль должен четко сказать Дарии: «Я тебя люблю», а приз, — он сделал вид, что глубоко задумался, а потом негромко произнес: — Поцелуй.
— Нормальные условия, — охотно согласилась Лорен и невинно поинтересовалась: — А целовать кого будем?
— Ты — меня, а я — тебя, — как само собой разумеющееся ответил Алан, бросая взгляд из-под полуопущенных век.
— Нет, так неинтересно. Это почти одно и то же, — резонно заметила Лорен и задумалась, прикидывая, что ей лучше предложить, — Давай, если ты выиграешь я тебя поцелую.
— Нет, знаем мы все эти ваши поцелуи в макушку или висок, ну, или в щеку в лучшем случае, — быстро возразил Алан, четко называя места, куда она при всех целовала Шона.