Страница 28 из 85
— А еще ты хотела дать понять тому парню — Алану, кто ты, чтобы он не питал иллюзий. Да, сестренка? — вкрадчиво спросил Вик. — Люди ведь боятся связываться с колдунами. Может, расскажешь, какой долг чести ты ему вернула? Да и амулетик с твоей шейки был явно ему знаком, — невинным голосом продолжил он.
— Я расскажу тебе, когда буду готова говорить об Алане, — неопределенно пообещала Лаки. — Но, ведь ты хотел спросить у меня не только о нем. Обещаю, что на другие вопросы отвечу, не таясь.
— Тогда о главном, и с самого начала. Откуда взялся дух отца Стаси? Как ты вышла на него и как, вообще, решилась связаться с мафаром? За такое не погладят по головке, тебя могут призвать на Совет четырех.
Голос Вика уже не был тихим и спокойным. Он пружиной выскочил из кресла и начал шагами мерить комнату, распаляясь все больше и больше.
— Мафары все лживы, как им можно что-то обещать? Когда я увидел его, то понял, как мало еще знаю, и как много уже вылетело у меня из головы. Я реально испугался, что не смогу защитить тебя от него. Хорошо, что все удачно закончилось. Кстати, а почему ты так сурово наказала Стивена? Я боялся, что с твоих губ сорвутся слова, лишающие его права быть твоим братом. Он тоже со страхом ожидал их, я видел это по его глазам. Ему сейчас, как никогда, нужна наша поддержка. Мы десять лет вместе, а ты в один миг лишила его всего — и семьи, и дела. Мы бросили его одного, в лесу, среди чужих людей.
— Перестань. Во-первых, он там не один. С ним, между прочим, его родной брат. И я уверена, что их не оставят в лесу, а довезут до Каракаса. А оттуда они уж доберутся, не маленькие мальчики. Тем более, Стивен полностью пришел в себя, а деньги и паспорт я положила в пакет с одеждой. Разберутся.
Вик подошел к камину и отрешенно глядя на огонь, тихо сказал:
— Боюсь, что когда-нибудь ты и меня оттолкнешь, как Стивена. А ты ведь самое дорогое в моей жизни, сестренка.
Лаки подошла к нему, обняла за талию и прижалась головой к плечу.
— Запомни то, что я сейчас скажу, навсегда, — ее голос проникал ему в самую душу. — Пятнадцать лет назад судьба безжалостно лишила меня родителей. Но она же и подарила мне тебя. Ты заменил мне и отца, и мать. Укладывал меня спать и рассказывал сказки. Лечил мои сбитые коленки и учил драться. Ты объяснил мне различия между мужчиной и женщиной. И многому в жизни научил меня именно ты. Только в твоих объятиях я могу заснуть, ничего не опасаясь, потому, что это действительно братские объятия. Ты обязался любить и защищать меня не тогда, когда давал клятву Роману или Галларду, а в первую минуту, когда увидел. И клятву дал не кому-то, а себе. Я хочу, чтобы ты знал, что и маленькая девочка тогда дала клятву — любить тебя. Она сразу стала считать родным братом тебя, а не Габриэля, которого знала с рождения. Знаешь, я ведь с раннего детства ощущала, что он как-то неправильно меня любит. Да и Стивен тоже. Называет сестрой, а сам и не прочь залезть под юбку. Я знаю, что только ты их держишь в узде. Мы связаны с тобой навеки, никогда не сомневайся во мне.
Она ласково провела ладонью по щеке Вика, и он нежно поцеловал ее.
Смутившись от переполнявших ее чувств, Лаки осторожно отняла руку и отошла от него. И уже другим, почти веселым голосом спросила:
— Так про мафара рассказывать?
Вик с облегчением улыбнулся, перед ним вновь была его любимая сестра, и с воодушевлением подхватил:
— Давай, колись. Умираю от любопытства.
Они сели рядом на ковер. Вик упирался спиной в кресло, а Лаки примостилась сбоку, положив голову ему на плечо.
— Слушай, как все было… — таинственно начала она и рассказала, почему не поверила в смерть Стивена, а настойчиво продолжала его искать.
— Понимаешь, Стася часто прикладывала медальон к его груди, надеясь восстановить ему память. И медальон давал мне отклик о том, что Стивен живой. Я попросила господина Галларда помочь мне. Он вошел в контакт с одним духом, не знаю, чьим именно, и тот подтвердил, что Стивена нет среди мертвых. Глава клана сообщил мне об этом, но дальше помогать не стал, сказав, что я должна сама найти своего брата. И я начала искать. Все было сложным и непонятным. Импульс был слабым и непродолжительным, и теперь я знаю почему. Стася прикладывала медальон ночью, когда Стивен засыпал после любовных утех. А утешаться он мог почти до рассвета. Понадобилось полгода, чтобы примерно определить его местонахождение. Искать человека в дремучем лесу подобно поиску иголки в стоге сена. Тогда я обратилась к духам, обитавшим в этом районе. Это очень сложный старинный ритуал, без всякой черной магии, но требующий особых знаний. В первый раз мы провели его вместе с господином Галлардом, но безрезультатно. Дальше я занималась уже одна. У меня было пять бесплодных попыток наладить контакт. Помнишь, как ты сердился, что я полночи сижу на крыше и занимаюсь ерундой? А я отвечала, что медитирую, и в трансе ищу Стивена.
— Да, тогда я очень злился. Я поверил в смерть Стивена, и никак не ощущал, что он живой. У меня ведь нет такой силы, как у тебя.
— Месяц назад откликнулся дух знаменитого миротворца — Стефана Сташинского. Он сказал, что знает, как помочь мне, но взамен потребовал клятву в том, что я выполню три его условия. Первое — спасу его дочь, которой грозит опасность по вине моего брата. Второе — обеспечу защиту ей и ребенку. Третье — если ребенок родится мафаром, то я обеспечу его переправу вместе с матерью к родственникам в Польшу. Как мне пришлось выполнять эти условия, ты знаешь. Но ради Стивена я пошла бы на все, ведь он мой брат.
Лаки выразительно сделала ударение на последних словах, напоминая Вику о его упреках.
Тот извиняющее произнес:
— Но я же не знал, ты ничего мне не говорила.
— Я и не должна была говорить. И даже слегка намекнуть Стасе, что ей надо сделать, не имела права. Ведь это не игра: я у тебя спрошу так, а ты мне ответишь этак. Обряду принятия в клан много веков, и его надо выполнять по всем правилам. Все наши обряды и ритуалы, Вик, очень серьезны, а мы часто относимся к ним с легкомыслием, словно играем средневековую пьесу. Мне многое запрещено говорить, даже тебе, и не по причине недоверия. Просто некоторые обряды известны только членам Совета, и обряд принятия в клан один из них. Просящий должен попросить защиты у главы клана, искренне веря, что от этого зависит его жизнь. И попросить об этом три раза, стоя на коленях.
— Так вот почему нас всех приняли в клан двенадцать лет назад! — удивлению Вика не было границ.
— Да, брат. Из-за того, что восьмилетний ребенок упал на колени перед самым грозным стариком, плакал и просил «не убивайте нас, пожалейте», и не три раза, а, наверное, все десять.
— Ровно девять, — ошеломленно сказал Вик, — я отлично помню тот момент. Ты просила за каждого из нас по отдельности — за меня, за Габриэля, за себя. Они молчали, а ты опять просила еще и еще раз в той же последовательности. А потом старик сказал, что мы находимся под его защитой и забрал нас всех.
— Только поэтому мы оказались в Дармунде, а не из-за моих золотых волос или бирюзовых глаз, — спокойно подтвердила Лаки. — Господин Галлард сам сказал мне об этом два года назад, открывая, как своей наследнице, тайну обряда. Цвет моих глаз подтверждал родство с главой клана и спас бы только мою жизнь. Они были уверены, что вы будете меня защищать, и раздумывали о том, что придется вас убить. Я услышала их мысли, поэтому и просила господина Галларда не убивать нас.
— Ты спасла нас тогда, Лаки.
— Ладно, проехали. Не будем считаться, кто кого больше раз спасал. Слушай дальше о духе мафара. У меня не было выбора, и я согласилась с его условиями. Правда, спросила, как обеспечить защиту его дочери. Ведь, если я сама предложу ей, а она откажется, то я не имею права ее защищать. А заставить ее попросить защиты, наверное, не смогу. Дух ответил, что если я поклянусь выполнить его условия, то он скажет мне, где Стивен. Если нет — то он не будет терять со мной время, а срочно подыщет другого человека, который поможет его дочери. Хотя, именно мой брат виноват в том, что она беременная. Мы заключили договор, и тогда он обмолвился, что много лет назад потерял сына в этой стране, а теперь в опасности дочь. Вот по большому счету я все и рассказала тебе о духе мафара.