Страница 59 из 155
Не только по форме, по и по орнаментации, керамика савроматов Поволжья значительно отличается от керамики приуральских племен. Орнамент на большинстве сосудов Поволжья ведет свое происхождение от орнаментации керамики последнего этапа срубной и отчасти позднеандроновской культур.
Наиболее распространенный орнамент ранних горшков Поволжья — ряд ямок под бортиком или венчиком (рис. 4, 16, 19, 24; 61, 2, 3; 62, 6; 63, 1–3, 5; 65, 6, 10; 66, 1, 3, 4). Эти ямки наносились концом круглой, реже ромбической в сечении палочки, причем на обратной стороне образовывались выпуклые шишечки. Подобный ямочный орнамент, встречавшийся на керамике обширной территории Евразии, появляется на Волге, Дону и в Приднепровье на последнем этапе срубной культуры. Мы видим его на сосудах баночной формы (рис. 61, А II, III)[443], в том числе на сосудах переходного времени Поволжья. Орнамент из круглых ямок имеется и на ряде сосудов позднеандроновских поселений на р. Тобол[444]. Однако там ямки меньше по диаметру и неглубокие: они не оставляли выпуклостей на оборотной стороне сосуда. В Поволжье такой орнамент украшает горшок с трубчатым носиком-сливом из II Бережновского могильника (рис. 66, 3). На нем мелкие ямки расположены не только под венчиком, но и по горизонтальному краю венчика. На уральской керамике орнамент из ямок применялся значительно реже. Как и в Поволжье, он известен на плоскодонных сосудах IV отдела, причем орнамент узкогорлого сосуда из Ново-Кумакского могильника (рис. 64, 1) совершенно аналогичен орнаменту сосуда той же формы из поволжского погребения у хут. Степан Разин (рис. 63, 2). Более поздний сосуд из кургана в урочище Близнецы (рис. 64, 10) украшен под венчиком мелкими и неглубокими ямками, более похожими на ямки тобольских сосудов позднеандроновской культуры, чем на орнаментацию керамики позднесрубной культуры.
Описанным способом украшали посуду вплоть до IV в. до н. э. Встречен такой орнамент и на круглодонных сосудах (рис. 67, 19; 68, 2), причем в Приуралье опять-таки в позднеандроновском варианте.
Также широко, только в более ранее время, был распространен орнамент из ряда выпуклых шишечек-«жемчужин», выдавленных изнутри круглой палочкой (рис. 4, 11, 17, 18, 20; 61, 4, 5; 62, 3; 66, 1). «Жемчужный» орнамент известен на керамике эпохи бронзы в ряде районов Сибири, Урала и лесостепи Восточной Европы. На последнем этапе срубной культуры Поволжья и Дона им стали украшать не только керамику[445], но и бронзовые сосуды, например, клепаный котел из кургана у с. Домашки Куйбышевской обл. (рис. 70А, 1). «Жемчужинами» орнаментированы преимущественно сосуды баночной формы, т. е. вид посуды, которая в эпоху срубной культуры украшалась тем же приемом. Он известен также у племен андроновской культуры, но главным образам в восточных районах ее распространения[446].
Сосуд с трубчатым носиком из кургана 5 у г. Энгельс (рис. 66, 1) по своим контурам и рельефному орнаменту близок куйбышевскому бронзовому котлу. Однако конические шишечки под венчиком выполнены несколько необычным приемом: сначала изнутри были сделаны сквозные круглые проколы, а затем снаружи на них налеплены острые сосочки. Налепные шишечки не характерны для орнаментики срубной культуры, но встречаются на сосудах позднеандроновской культуры в бассейне р. Тобол[447].
Третий вид орнамента, применявшийся на савроматских сосудах Дона, Волги и реже Урала, — ряд неглубоких ямок разной формы под венчиком или по краю венчика, сделанных вдавлением пальца с отпечатком ногтя, защипом или концом твердого предмета (рис. 4, 13, 23, 27; 61, 10, 12, 16; 62, 2; 63, 7, 9; 66, 10, 12). Подобный орнамент применялся в тех же районах, в том числе и в дельте Дона, в эпоху срубной культуры (рис. 61, Б VI)[448]. Он широко распространяется в V–III вв. до н. э. на керамике дельты Дона (Елизаветовское городище)[449] и у скифов Причерноморья[450], причем часто на сосудах той же формы, что и у савроматов (рис. 50, 7в; 61, 12, 16).
Некоторые савроматские горшки по краю венчика украшены косой или поперечной нарезкой, сделанной ребром твердого предмета (рис. 4, 10, 22; 38, 15; 61, 4; 63, 20; 65, 1). Этот орнамент изредка применялся и в Южном Приуралье; он был известен также скифам. На Волге и Дону подобный прием украшения сосудов был довольно широко распространен в эпоху срубной культуры (рис. 61, Б VI; 62, А III). Орнамент такого рода встречается на керамике в течение всего савроматского периода и позднее — на сарматских сосудах.
На сосудах из Калиновского могильника и из курганов у с. Верхне-Погромное известен также орнамент из оттисков ногтя в виде вертикальных рядов по верхней части тулова (рис. 61, 4, 14). Оттиском ногтя нанесен и орнамент в виде восьмиконечной звезды на дно горшочка из кургана у с. Любимовка (рис. 15, 3в). Орнамент Калиновского горшка очень близок орнаменту сосуда срубной культуры из могильника Быково I (курган 11, тризна), только последний нанесен не ногтем, а концом заостренного предмета[451].
На баночных сосудах из погребений у сел Комаровка и Варна «орнамент» состоит из редких круглых ямок или частых наколов по тулову сосудов (рис. 36, 2а, б; 61, 7). Изредка такая небрежная «орнаментация» попадается и на керамике срубной культуры.
Для украшения керамики савроматы довольно широко применяли резной или прочерченный орнамент. Его мотивы разнообразны. Одни рисунки носили чисто орнаментальный характер, другие — смысловой. На ранней лощеной керамике Поволжья, на плечиках и в верхней части тулова сосудов помещали узоры из рядов заштрихованных треугольников в сочетании с горизонтальными бороздами (рис. 60, 1, 6, 8). Я уже отмечал зависимость этой комбинации от орнаментов на сосудах дельты Дона и Северного Кавказа. Отдельные элементы, например, заштрихованные треугольники и бордюр из косых вдавлений, могли быть унаследованы от населения эпохи бронзы, в том числе и от срубно-андроновских племен, широко применявших эту орнаментику и на керамике и на костяных изделиях.
Пучки из трех и большего числа вертикальных борозд, идущих по тулову сосуда, столь характерные для орнаментики сарматской посуды, появились уже на савроматской керамике (рис. 61, 15; 63, 4; 67, 2). Но в савроматское время мы чаще встречаем более беспорядочное или сплошное расположение борозд по тулову сосуда (рис. 61, 4; 63, 3; 65, 16; 66, 1, 3, 8; 67, 4). Этот прием орнаментации, вероятно, отражал отчасти древний способ обработки поверхности сосуда при помощи зубчатого штампа или лопаточки, известный в керамике срубной культуры (рис. 61, А V, Б VII; 62, А I). Иногда борозды образуют прямую или косую сетку (рис. 63, 3, 8) или расположены елочкой (рис. 63, 9, 20). Беспорядочные вертикальные, косые и кривые борозды часто составляют основной элемент смысловых композиций (рис. 61, 14–16; 62, 22; 63, 9; 64, 6; 65, 22, 23).
Композиции из различных фигур, значков и линий чаще всего размещены или на одной стороне сосуда, или вокруг его верхней части, по плечикам, и весьма характерны для савроматских сосудов различных отделов.
Они отличаются от «чистых» орнаментов тем, что в них нет чередующихся повторений одних и тех же мотивов. Авторы этих композиций сознательно вычерчивали по сырой глине отдельные значки и фигуры, которые имели определенное содержание, чаще всего, вероятно, магического характера. Прочитать эти рисунки не представляется возможным, однако формальный смысл некоторых фигур более или менее ясен. Отдельные элементы композиций состоят из волнистых, кривых и ломаных линий, спиралей, окружностей, арок, треугольников, ромбов, сетки и других геометрических фигур (рис. 15, 3в; 61, 15, 16; 62, 22; 63, 9; 64, 6, 7, 10; 65, 14, 22, 23; 66, 11; 67, 1, 9). Чаще всего такие рисунки нанесены на горшки Приуралья, в том числе и на более поздние круглодонные.
443
Грязнов М.П. Землянки бронзового века близ хут. Ляпичева на Дону. — КСИИМК, L. 1953, стр. 141, рис. 61, 3; Смирнов К.Ф. Быковские курганы. — МИА, № 78, 1960, стр. 196, рис. 11, 5.
444
Кривцова-Гракова О.А. Алексеевское поселение и могильник, стр. 135, рис. 57, 12, 16; она же, Садчиковское поселение (раскопки 1948 г.). — МИА, № 21, 1951, стр. 169, рис. 18, 14.
445
Кривцова-Гракова О.А. Степное Поволжье и Причерноморье…, стр. 92, рис. 20, 11–14.
446
Черников С.С. Восточный Казахстан в эпоху бронзы. — МИА, № 88, 1960, стр. 70.
447
Кривцова-Гракова О.А. Алексеевское поселение и могильник, стр. 133, рис. 55, 11; стр. 138, рис. 61; она же, Садчиковское поселение…, стр. 169, рис. 18, 14.
448
Кривцова-Гракова О.А. Степное Поволжье и Причерноморье…, стр. 105, рис. 24, 5; Синицын И.В. Археологические памятники у с. Пролейки. — Ученые записки СГУ, т. XLVII, вып. исторический. Харьков. 1956, стр. 229, рис. 26.
449
Книпович Т.Н. Опыт характеристики городища…, стр. 161–163, рис. 45, 46; стр. 164, рис. 47; стр. 169, рис. 49.
450
Граков Б.Н. и Мелюкова А.И. Две археологические культуры в Скифии Геродота. — СА, XVIII, 1953, стр. 119, рис. 2; они же, Об этнических и культурных различиях…, стр. 67–69; рис. 2 и 3, стр. 71; Граков Б.Н. Каменское городище…, стр. 76, 77; Капошина С.И. О скифских элементах в культуре Ольвии. — МИА, № 50, 1956, стр. 161. рис. 6, 5; стр. 162, рис. 7, 2; стр. 164, рис. 9; стр. 166, рис. 12.
451
Смирнов К.Ф. Быковские курганы, стр. 203, рис. 14, 1.