Страница 4 из 49
Несколько иной облик имеют мечи описываемого типа из заволжских и приуральских районов Сарматии.
Железный акинак, длиной 36 см, найденный в 1912 г. на дюнах у с. Квасниковка на левом берегу Еруслана (Саратовский музей, № 686; рис. 1, 8) по форме узкой рукоятки и треугольного клинка близок акинаку из слободы Владимировской и отличается от него широким бабочковидным перекрестьем. Он, вероятно, имел брусковидное навершие, набивавшееся на штырь, которым заканчивается рукоятка. Судя по форме перекрестья, характерного для многих архаических мечей Скифии и Кавказа, акинак из с. Квасниковка должен быть не моложе конца VI в. до н. э.
Меч, случайно найденный у дер. Измайлово Бугурусланского уезда[59], отличается от скифских мечей Причерноморья и Кавказа бабочковидным перекрестьем с заостренными крыльями и прорезными фигурами двух животных, обращенных мордами друг к другу (Куйбышевский музей, № 1266; рис. 1, 9). Боковые части рукоятки были украшены винтообразной нарезкой; верхняя грань перекрестья прямая, нижняя — слегка изогнута. Длина меча 68 см.
Среди приднепровских мечей, как уже отмечено выше, лишь два меча имели прорезные рукоятки, но иной формы, причем перекрестья у обоих по контурам очень близки перекрестью измайловского меча[60]. В более западных районах только один длинный меч из Алдоболи (Румыния) имеет перекрестье в виде двух животных, обращенных головами в разные стороны, рукоятку с двумя боковыми валиками и навершие в виде когтей хищной птицы[61]. А.И. Мелюкова относит этот меч ко времени не позднее V в. до н. э. (скорее, первой половины V в. до н. э.).
Несмотря на отсутствие тождественных форм среди сибирских бронзовых кинжалов, измайловский меч все же сближается с сибирскими кинжалами, для которых характерны прорезные рукоятки и особенно изображения на перекрестье фигур животных, обращенных головами друг к другу. Последний мотив обычно встречается на кинжалах с навершием в виде головы хищной птицы[62] или фигуры животного[63]. Некоторые сибирские кинжалы имеют также винтообразную нарезку на боковых валиках рукоятки[64].
Приблизительная дата измайловского меча может быть установлена, учитывая форму навершия и перекрестья, в пределах V в. до н. э.
Близок мечам и кинжалам урало-сибирского круга прекрасной сохранности железный акинак, длиной 35 см, найденный в 1907 г. у ж.д. станции Марычевка (ГИМ, № 44657; рис. 1, 10). Его брусковидное навершие, набитое сверху на суживающийся конец плоской рукоятки, слегка изогнуто вниз и имеет небольшие утолщения по бокам. На рукоятке с обеих сторон есть невысокие боковые валики, а между ними расположен рельефный орнамент в виде кружков. Клинок сильно расширяется к основанию рукоятки, и на его верхнюю часть с обеих сторон набито бабочковидное перекрестье, крылья которого почти не выходят за пределы лезвий клинка. Каждое крыло перекрестья путем чеканки трактовано как сильно стилизованная голова хищной птицы с подчеркнутым глазом и спиралевидным клювом. Марычевский акинак сближается с теми кинжалами и мечами Сибири и Прикамья (ананьинская культура), у которых перекрестье сделано в виде голов кабана[65], хищника[66], лося[67] и особенно грифоньих голов, обращенных в разные стороны[68]. Рукоятки этих кинжалов также орнаментированы кружками, но расположенными в иной композиции[69]. На перекрестье кинжала с р. Суры у с. Ядрина (коллекция П.И. Щукина, ГИМ)[70] грифоньи головы трактованы приблизительно в том же стиле, что и на перекрестье марычевского кинжала: подчеркнуты глаза, восковицы и спирально загнутые огромные клювы. Эти спирали напоминают спиральные элементы орнамента на горшке из савроматского погребения у с. Клястицкого близ г. Троицка[71], а также на черепке сосуда с Сероглазовской дюны на Ахтубе, на котором, по нашему мнению, изображена голова грифона. Спиральный и кружковый орнамент, связанный с кругом сильно стилизованных зооморфных изображений, встречается и на рукоятках днепровских акинаков, но изредка[72]. Также редки в Приднепровье акинаки с изображением головы грифона или орла на перекрестье[73].
Однако марычевский акинак имеет и черты, не свойственные сибирским кинжалам. Навершия в виде слегка изогнутого книзу брусочка иногда встречаются в ранних мечах из Северного Причерноморья и Кавказа, например, на мече из Старшой могилы[74], на бронзовом акинаке из с. Каменка[75] и мече из могильника у г. Минеральные Воды[76]. Форма клинка марычевского акинака с характерным расширением у основания безусловно заимствована с Кавказа, где бронзовые мечи и кинжалы с клинком подобной формы были широко распространены в конце эпохи бронзы; их навершия, правда, иной формы, также почти не выходили за пределы лезвий клинка[77]. Эта форма клинка сохранилась у некоторых северокавказских мечей раннего железного века, например, у железного меча из Ставропольского музея (№ 3205)[78]. Исследователь Т.М. Минаева справедливо связывает этот меч с кавказскими мечами эпохи бронзы. Наконец, рельефные кружки на рукоятке марычевского кинжала можно сопоставить с такими же изображениями на рукоятках кинжалов предскифского времени, один из которых найден на р. Березовка близ Кисловодска, а другой в Венгрии, в кургане у г. Печ[79]. Тот же орнамент мы видим на верхней части бронзового наконечника ножен акинака из Урус-Мартана (Северный Кавказ)[80].
Мотив орлиной или грифоньей головы на перекрестьях мечей и кинжалов скифского типа, вероятно, также южного происхождения. Мы находим его на луристанских бронзах (Западный Иран)[81].
Итак, несмотря на ряд сибирских параллелей, марычевский акинак вряд ли был сибирского происхождения. Наиболее существенная деталь его формы тесно связывает марычевский акинак с Кавказом и странами Переднего Востока. Отмеченные черты сходства этого акинака с ранними приднепровскими и кавказскими мечами позволяют нам отнести его также к раннему скифскому времени, не позднее VI в. до н. э.
Железный короткий акинак (длина около 42 см), найденный на пашне около с. Ильинское Белозерской волости Оренбургского уезда, имеет плоскую оплошную рукоятку с продольными бороздками, бабочковидное перекрестье и треугольный клинок с продольным ребром (Центральный музей Казахской ССР; рис. 1, 11)[82]. На его плоском навершии с заостренными концами выбито не совсем ясное изображение с кружками в центре, которое в целом напоминает головы грифонов, обращенных друг к другу затылками.
Среди сибирских кинжалов имеется много экземпляров, тождественных ильинскому акинаку по всем деталям формы, кроме навершия, часто сделанного в виде грифоньих голов, образующих фигурные волюты. Мне известен лишь один минусинский кинжал из коллекции Товостина[83], форма клинка и перекрестья которого такая же, как и у Ильинского акинака, а сплошное навершие изображает две головы животного (изображение неясно), обращенные затылками друг к другу. Среди скифских акинаков таких наверший не имеется. В целом ильинский акинак можно отнести к группе восточных, сибирских форм V–IV вв. до н. э.
59
ЗРАО, т. VIII, вып. 1 и 2, новая серия. СПб., 1896, стр. 166, рис. 41, Б; Béla Posta Archaeologische Studien auf russischem Boden, I. Budapest, 1905, s. 102, abb. 57; Ginters, taf. 12, b.
60
Меч из с. Сухино Каневского уезда (дар Яржимбовского 1894 г., ГЭ); меч из коллекции Е.А. Зноско-Боровского — ДП, вып. III, табл. IV, В; Ginters, taf. 12, с.
61
Ginters, s. 44, taf. 20.
62
Клеменц Д.А. Древности Минусинского музея. Томск, 1886, табл. XIV; Merhart G. Ор. cit., s. 160, taf. IX–X, 5; Ginters, s. 80, taf. 36, d.
63
Ginters, taf. 36, k.
64
Martin, pl. 24, 2.
65
Ginters, s. taf. 36, l.
66
Martin, р. 68, pl. 12, 2,3; Tallgren А.М. Collection Tovostine, pl. III, 15; Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. МИА, № 9, 1949, стр. 137, табл. XXII, 3.
67
Ginters, s. 82, taf. 38; Збруева А.В. История населения…, стр. 176, табл. XXXII, 8 (рукоятка кинжала с городища Грохань).
68
Клеменц Д.А. Указ. соч., табл. XIV; Tallgren А.М. Collection Tovostine, pl. III, 1.
69
Збруева А.В. История населения…, стр. 176, табл. XXXII, 8, 10.
70
Там же, стр. 176, табл. XXXII, 10.
71
Кипарисова Н.П., Сальников К.В. Савроматское погребение близ г. Троицка. СА, 1958 № 2, стр. 249, рис. 4.
72
ИАК, вып. 17, 1905, стр. 98, рис. 37; ДП, вып. II, табл. II, 56; Ginters, s. 40, taf. 18, с; s. 42, taf. 19, d.
73
ДП, вып. II, табл. III, 51; Ginters, s. 41, taf. 11, c.
74
Iллiнська В.А. Курган Старша могила…, стр. 199, табл. I, 1.
75
Смела, т. III, табл. XI, 5; Ginters, taf. 12, а.
76
Егоров Н.М. Указ. соч., стр. 58, рис. 20, 1а.
77
МАК, вып. VIII, стр. 25, рис. 31; табл. VIII, 3; табл. IX, табл. X, 1–3.
78
Минаева Т.М. Железный меч из коллекции Ставропольского музея. СА, 1958, № 1, стр. 231, рис. 1.
79
Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э. на юге Европейской части СССР. СА, XVIII, 1953, стр. 76, рис. 16 и 17.
80
Спицын А.А. Медная оправа кинжала из Терской области. ИАК, вып. 4, 1902, стр. 132–135; Пиотровский Б.Б. и Иессен А.А. Моздокский могильник. Л., 1940, стр. 47, 48 и табл. XVI, 4; Иессен А.А. Ранние связи Приуралья с Ираном. СА, XVI, 1952, стр. 225, рис. 14, 2.
81
Herzfeld E. Iran in the Ancient East. London — New York, 1941, p. 173, fig. 292.
82
MAP, № 37, табл. VII, 15.
83
Tallgren A.M. Collection Tovostine, pl. III, 12, b.