Лекарство для демона

Глава 64

Милагрос накинула халат на белую длинную сорочку и пошла открывать. В дверях стоял Чариос. Она не удивилась его позднему визиту, списав его на волнение перед встречей со своей невестой, но вот его вид. Он был одет в свободного кроя рубашку со шнуровкой, небрежно распахнутой, являя на обозрение крылья ключиц и сильные мышцы груди. Узкие черные замшевые брюки и короткие ботинки на шнуровке. Девушке ещё не приходилось видеть императора в таком виде. Она не могла отвести взгляда от его фигуры, которая казалась почти идеальной в своей безупречной стати. Здесь, в напряженной позе, он был тем властным императором, каким она его знала, с наглым блеском в золотистых глазах и ледяным уверенным голосом. Сейчас он выглядел совсем по-другому, со светлыми короткими волосами, которые слегка касались лба, и разгоряченным щекам, выдававшим нервное волнение. Тонкая ткань не скрывала очертания его торса, которое приковывало её внимание. Девушка начала открывать его как мужчину, красивого и притягательного, словно скрытое доселе царство. Всё, от плавных линий плеч до рельефов пресса, говорило о его физической мощи, которая черпала силу не только в мускулах, но и в уверенности, которую он излучал даже в такой непринужденной обстановке. Чариос уверенно прошёл вглубь комнаты, остановился, посмотрев на неё, но почему-то всё ещё молчал.

Девушка ощутила, как учащенно забилось её сердце от непонятного чувства тревоги. Она почтительно склонилась в реверансе, и заметила, как уголки его губ слегка приподнялись, когда он поймал её взгляд. Всё это порождало в ней смешанные чувства восхищения и трепета, оставляя её словно околдованной, затянутой в паутину его величественной привлекательности и неловкости, наполняющей тишину между ними.

— Наверное, вас удивляет мой поздний визит, — произнёс он наконец.

— Не особо. Я понимаю, что вы волнуетесь перед встречей со своей невестой. И это волнение переносится легче, когда разделяешь его с кем-то, — улыбнулась Милагрос.

— Помните то время, что мы проводили вместе вне замка, трапеза у реки, наши прогулки, — говорил он, и от его голоса повеяло невыразимой тоской.

— Как такое можно забыть. Крис тогда был особенно очарователен, — ответила девушка, лукаво поглядывая на императора, что вызвало ответную улыбку. Он подошёл к ней почти вплотную и взволнованно заглянул в синеву её глаз, показывая себя с новой, доселе неизведанной стороны.

— Запомните эти моменты навсегда. Не знаю, когда ещё они смогут повториться, — произнёс Чариос, не скрывая тяжелого вздоха.

— Я понимаю. Неизвестно, как к моему присутствию отнесется ваша невеста. Может быть, вам придется отослать меня из дворца, — озвучила его тревоги юная баронесса. Она не боялась перемен, но её беспокоило будущее, в котором не будет его компании и их совместных обедов, которые стали для неё неотъемлемой частью жизни. Ей будет очень не хватать этих приятных моментов.

— За это можете не беспокоиться. Потому что моя невеста — это вы, — сказал император.

Девушка потеряла дар речи, изумленно глядя на него, невольно сделав шаг назад, увеличивая между ними расстояние. Она была не готова к такому повороту событий и не знала, как на это реагировать.

«Нет, этого не может быть. Он, верно, шутит. Он и я?» — лихорадочно думала она.

Милагрос, отступая назад, почувствовала, как задрожали её колени. В груди раздалось оглушительное биение, которое, казалось, слышит весь замок. Она искала слова, но язык словно онемел. В голове крутились мысли, словно осенний вихрь:

«Я — императрица. Нет, этого не может быть».

Страх перед неизвестным обнимал её, словно холодные объятья зимы. Девушка представила величественный дворец, полный аристократов, дворцовые интриги, светскую жизнь, от которой была невообразимо далека. Это разрушит границы её маленького мира, который она с невероятным трудом создала в этой чужой стране. Внутри её сердца вспыхнула искра недоверия:

«Почему именно я? В этой стране я всего лишь баронесса, а это слишком низкий титул для того, чтобы претендовать на роль императрицы».

Изумление подобно яркому маяку заполонило её душу. Она ловила взгляд императора, его уверенность казалась неоспоримой правдой. Он не опустится до подобной лжи. Но чем дольше она смотрела на Чариоса, тем яснее осознавала — эта судьба не для неё. Разум кричал о невозможности этого, но в то же время появлялся шанс повлиять на ситуацию в стране. Насквозь пронзающая тревога смешивалась с волнением. Милагрос чувствовала, как в её венах смешался страх и надежда, как две противоборствующие стихии, готовые разразиться бурей эмоций. Чариос же ждал её слов, напряжённо вглядываясь в её лицо, её глаза. Он уже совершенно успокоился и смотрел с легким налётом равнодушия, будто её слова не будут иметь для него достаточного веса.

— Прошу прощения, ваше Императорское Величество, не сочтите за дерзость, но я слишком ничтожная кандидатура на роль императрицы, — ответила она, сделав глубокий реверанс.

— Позвольте напомнить, что вы поклялись мне в верности, выполнять любую мою волю безукоснительно, — строго произнес император, возмущённый её отказом.

— Да, я поклялась повиноваться вашей воле, но как ваша подданная. Моя судьба вам не подвластна, — настаивала она. Взгляд императора помрачнел.

— Вы противитесь моей воле?! Смею напомнить, что вы дочь правителя и вас должны готовить для политического брака. Считайте, что это он и есть, — продолжал настаивать он.

— Да, меня ко всему этому, безусловно, готовили, но я взываю к вашему голосу разума. Наш союз — не такая уж выгодная партия, даже если бы я была княжной Лаведании... Но и в этом случае с моего маленького княжества вам нет никакого прока: ни в пополнении казны, ни в присоединении земель. Но я — подданая вашего величества, простая смертная. Это всё равно что взять в жёны простолюдинку. Ваши вельможи будут против, ваша знать никогда не... — взволнованно говорила девушка.

— Мне плевать, что думает знать. Они хотели императрицу, они её получат. Хотят они того или нет, нравится это им или нет, они будут почитать вас, поклоняться и подчиняться как императрице Мистарсии, — строго произнёс Чариос, приближаясь к ней.

— Ваше величество, прошу вас, одумайтесь, — с отчаянием произнесла она за секунду до того, как оказалась в его сильных объятиях. Когда их взгляды встретились, он немного смягчился, увидев в её глазах страх. Его пальцы коснулись её волос, скользнули по её лицу.

— Вы станете императрицей, которую только можно пожелать. Императрицей, любимой всеми, — тихо произнес он, наклонился и поцеловал её. Нежность его поцелуя охватило дрожью её тело, ноги подкосились, и Чариос, заметив это, плотнее привлек Милагрос к себе, углубляя поцелуй, захватывая всё новые и новые территории своим горячим языком. Девушка не сопротивлялась и не отталкивала, дожидаясь, когда он сам отстранится от неё. И когда это произошло, он взглянул в её синие глаза, в которых была растерянность. Это известие было для неё как снег на голову. Он не смог должным образом подготовить её к этому, да и не знал как. В обращении с женщинами Чариос был не силен.

— Завтра я представлю вас совету. Через неделю — своему народу, объявлю о помолвке. Вас будут чествовать как будущую жену императора. Кто-то из ваших братьев должен приехать, чтобы засвидетельствовать её. Спустя месяц мы сыграем свадьбу, и на ней обещались быть ваши родители. Но у меня есть одно условие: вы больше не появитесь в Демоническом квартале. Это было дозволено баронессе, но неприемлемо для будущей императрицы, — строго сказал он.

— Ваше величество, прошу вас, не лишайте меня этой радости, — взмолилась девушка.

— Такова моя воля, и вам следует ей подчиниться, — настоял Чариос, отпустил её и спешно покинул её комнату.