Лекарство для демона

— Позвольте представить вам моего первого советника Белтрена Биссонета, — сказал Альдо.

— Ваше императорское величество, оказал нам великую честь своим визитом. Позвольте представить вам мою внучку Ноэлию Биссонет. Надеюсь, первый танец на этом приёме вы подарите ей, — с почтением попросил он.

Чариос взглянул на красавицу, склонившуюся перед ним в глубоком реверансе. Платиновые волосы, проникновенные карие глаза с манящим блеском, высокая. Красное бархатное платье выгодно подчеркивало идеальные пропорции её фигуры. В глазах не было кротости и благоговения, к которому он привык на балах и приемах, скорее вызов.

«Барышня знает себе цену», — подумал он с легкой тенью насмешки.

Он спокойно смотрел на неё, когда встретил её взгляд — смесь дерзости и самодовольства, словно молнии, сверкающие в ясном небе. Император всегда притягивал красавиц, словно магнит, но эта девушка словно порождала бурю, готовую уничтожить всё в любой момент. В её осанке, грациозной и уверенной, он чувствовал что-то большее, чем просто влечение. Он чувствовал её немой напор, противостоящий его власти.

«Она не знает, с кем имеет дело», — мелькнула у него крамольная мысль. Он медленно подал ей руку, наблюдая за её реакцией. Каждый миг тянулся как паутина, в которой сплелись нити их взаимодействий. Она вложила свою тонкую ладонь в его широкую и сильную. В нем боролись два чувства: желание покорить эту девушку и уважение к её смелости.

«Может, стоит поиграть с огнём?» — задумался он. И девица почувствовала перемену в его настроении, уверенная в том, что он не остался равнодушным к её чарам. Она чуть приподняла подбородок, словно готовая ответить на любой его выпад. В этой игре не было места слабостям; единственной нитью в её плетении оставалась только решимость. Он сделал шаг к ней, слегка наклонив голову, как будто искал в ее глазах ответы на собственные вопросы. В этот миг мир вокруг словно стих — стук сердца, трепет дыхания, всё слилось в одну волнующую ноту. Она не дрогнула перед его приближением, а, наоборот, сделала шаг навстречу, словно дразня его своей уверенностью в собственной неотразимости, мыслями о том, что даже императора она способна очаровать с первого взгляда. Это было в её глазах: призыв звучал громче слов, которые могли бы прозвучать, а тайна манила, как убаюкивающий шёпот. Чариос осознавал, что она готова к игре, где все правила больше не действовали. Словно живая картина, она стояла перед ним, плавно преломляя свет и тень, придавая его мыслям новую форму. Играла медленная красивая музыка, и она, взяв его за руку, вывела его в центр зала. Они закружились в танце, двигаясь уверенно и плавно, идеально подстраиваясь под движения друг друга. Каждое её движение расчерчивало пространство между ними, как кисть художника, рисующая томительное ожидание. Он был готов действовать, но только если она сделает первый шаг. Кружась в танце, взгляды их встретились вновь, и он почувствовал, что этот момент уже утратил свою невинность. Ноэлия была не просто смела — она была ему ровней, и это открытие наполнило его решимостью. Чариос уже знал, что она начала свою игру не на жизнь, а на смерть, где каждый ход может стать решающим. Но стоило ему вспомнить синеву глаз другой девушки, то, как она что-то чертила на огромном листе, склоняясь над столом, или выковывала железные огромные скобы с серьезной сосредоточенностью в глазах в огромных толстых рукавицах, при этом лицо всё покрыто копотью, и выглядело это несколько комично, как она сидела напротив него за накрытым яствами столом с поистине королевской осанкой и гордостью во взгляде. Только она могла вызвать на его лице искреннюю улыбку и сердце отчаянно биться от истомы и дикой ревности. И всё остальное показалось ему незначительным и наигранным.

Ноэлия же безошибочно двигалась в такт музыке, и бархат её платья следовал за ней, словно в унисон с ритмом мелодии. В этот момент, окруженная сверкающими огнями и восхищёнными взглядами, чувствуя прикосновение крепких рук Чариоса, она ощущала, как все её мечты становятся явью. Быть княгиней Лаведании. Теперь ей было этого мало. Император с его уверенной осанкой и величественным присутствием вызывал в ней особые чувства. Вот мужчина, который предназначен ей судьбой. Глядя в его золотистые глаза, она понимала, что это не просто танец, а возможность завоевать его внимание, его сердце.

В каждом движении она старалась показать не только свою утончённость, но и ту решимость, которая горела в её душе. Она грезила о том, какой бы стала её жизнь, если бы он выбрал её. Ведь никакая, даже самая родовитая принцесса не сравнится с ней ни в чём. Она бы управляла Мистарсией, вдохновляя людей, строя новые порядки и творя новую эпоху. Каждый шаг в танце был словно шагом к этому желанному будущему.

Но как бы она не мечтала, в глубине души проскальзывала тревога. Пусть завоевать сердце Чариоса было томительно и сладко, и она верила, что это ей по силам. Но как понять, будет ли он видеть в ней ту сильную и волевую императрицу, которую она представляла? Его близость в танце стала своего рода испытанием. Девушка твёрдо решила, что не собирается упускать свой шанс.

Весь прием Анцифер держался в стороне, хотя Фиделия не давала скучать, развлекая его разговорами и танцами. Он изредка наблюдал за императором, которого знать Лаведании с неистовым усердием старалась развлекать, хотя он, по всей видимости, с удовольствием сбежал бы от них, но положение и требования этикета заставляли отвечать сдержанно и держаться с подобающим величием. Зачем такая важная персона явилась в их маленькое неприметное княжество? Этот вопрос не давал ему покоя.

«Неужели он знает и приехал сюда из-за этого?» — вдруг испугался он.

Княжич пытался скрыть обеспокоенность, но мысли его крутились, словно в бурном вихре. Каждый взгляд императора, каждый шёпот знати вызывал в нём тревогу. Ему казалось, что чужие глаза внимательно ищут признаки сходства между ними. Но в их внешности не было и намёка на какую-нибудь похожесть, кроме цвета золотистых глаз. Они одинаково загорались, когда оба были в гневе, и так же сияли драгоценным блеском, когда они были в хорошем расположении духа или улыбались. Хотя Анцифер никогда не видел, чтобы Чариос улыбался. Неудобство из-за оков этикета. Фальшь улыбок и лицемерие, заполнившее зал, накрывали его, как тень. А Ноэлия была готова вцепиться в волосы любой девушке, дерзнувшей приблизиться к императору ближе чем на метр, и это вызвало кривую усмешку на лице демона. Какими жалкими они были в этот момент.

Он смотрел на Фиделию, ее легкость и игривость казались ему сейчас абсурдными. Молва среди знати и простолюдинов уже давно сделала их парой, и она безоговорочно верила, что так и есть, даже не удосужившись спросить, что он думает по этому поводу. Сам же Анцифер ничего подобного ей не предлагал. Ещё свежа была в сердце рана потери самого близкого ему человека. Фиделия то и дело жадно поглядывала в сторону Чариоса, но боялась обидеть его своим уходом.

— Почему бы вам не выказать почтение нашему гостю? — предложил он, разрешив её сомнения. Девушка испытующе посмотрела на него. Удивление и надежда смешались в её серых глазах.

— Вы считаете, что стоит? И вас не расстроит мой уход? — удостоверилась она. Анцифер отрицательно покачал головой. Она плавной походкой устремилась к Чариосу и вскоре склонилась перед ним в глубоком реверансе. Младший княжич поймал себя на том, что каждое её движение начинало его раздражать:

«Неужели она не понимает, что у нас нет будущего в этом мире интриг?»

Дружелюбие знати не было более чем театральным представлением, и Анцифер, словно актёр второго плана, сознавал свою незначительность. Хотя это беспокоило его сейчас меньше всего.