Страница 31 из 62
— Дамочка, вы будете хахалю своему помогать или нет? — язвительно спросил Зиля, постукивая пальцами по столу, на котором стоял набитый деньгами саквояж.
Фанни решила отвлечь бандита. Она резко встала и направилась прямиком к шкафу:
— Буду, конечно. Сколько?
Видя её нерешительность, Зиля оживился и шагнул к Фанни:
— Тыща рублей.
Фанни вздохнула — такая сумма могла быть только в саквояже, поэтому, порывшись для вида в шкафу, девушка вернулась к сумке и быстро вынула оттуда тысячу рублей.
Однако Ерпыль, внимательно наблюдавший за девушкой, заметил, что саквояж доверху набит деньгами, и незаметно подал знак напарнику.
Зиля выставил вперёд ногу и поклонился даме, словно заигрывая. Когда она передавала ему деньги, он задержал её руку в своей и поцеловал. В этот момент Ерпыль резко схватил со стола саквояж и спрятал за спину.
Фанни хотела закричать, но Зиля ловко приставил к её горлу складной нож. Ерпыль спокойно подошёл к девушке и потрепал её по ягодицам, потом показал саквояж и вежливо добавил:
— Это мы тоже заберём.
Фанни всё же вскрикнула, но Зиля плотнее приставил нож к горлу, и она смолкла.
— Не дёргайся, мамзель, — прошипел он. — А то не дай бог порежешься!
Девушка напряглась, лицо её было испуганным и в то же время непокорным. Как только Зиля опустил нож, Фанни резко выхватила из-под своей широкой юбки новенький револьвер и выстрелила. Пуля угодила Зиле в ногу, и он осел на пол, корчась от боли. Не теряя самообладания, Фанни наставила револьвер на Ерпыля, побелевшего с перепугу, и жёстко приказала:
— Положи саквояж на место!
Зиля схватился за ножку стола, стоная навзрыд — пуля попала ему в кость и причиняла страшную боль. Не желая разделить участь напарника, Ерпыль послушно поставил сумку на стол и поднял руки вверх.
Фанни махнула револьвером, приказывая обоим идти к выходу:
— Убирайтесь из гостиницы через чёрный ход. Он по лестнице налево, за складом.
Ерпыль понимающе закивал и дрожащим голосом просипел:
— Лады.
Видя, какими беспомощными стали бандиты при виде револьвера, Фанни спокойно продолжила:
— Чтобы секунданты сегодня же прибыли в участок. Понятно?
Зиля и Ерпыль, не смея перечить, покорно закивали.
— Я прослежу! Если не выполните работу, убью обоих! — пригрозила девушка.
Она снова качнула револьвером в сторону двери и гневно произнесла:
— Когда Савин выйдет, тогда и получите деньги! А теперь выметайтесь!
Схватив напарника под мышки, Ерпыль поволок его на себе. Зиля сморщился от боли, но громко стонать не осмеливался, чтобы не привлекать внимания. Бандиты поспешили убраться из гостиницы, пока на шум не нагрянула полиция.
Как только дверь за ними закрылась, Фанни устало выдохнула, спрятала револьвер под платье и села на край кровати. Её до сих пор трясло от волнения, но мысли о поезде побуждали собраться с силами и действовать решительно.
— Вот чёртов Савин! Додумался, послал ко мне бандитов! Как же я его ненавижу! — бормотала сквозь зубы Фанни.
11.
В полночной тишине полицейского участка в одном из кабинетов слабо горела настольная керосиновая лампа. Следователь с усталым лицом внимательно изучал принесённое ему досье. Допрос секундантов, присутствовавших при смерти владельца казино Ярцева, тянулся вторые сутки. Следователь никак не мог понять, почему оба говорят полнейшую, уму непостижимую чушь, но закон требовал неукоснительного соблюдения протокола. Лишь нехитрые следственные уловки могли раскрыть истину в этом странном деле.
Следователь вчитывался в показания первого секунданта и задавал одни и те же вопросы, надеясь услышать разные сведения.
— Всё было именно так, — завершил свою речь секундант Асташева, господин с большой лысиной и потным лицом, которое он поминутно вытирал рукавом.
Следователь засмеялся, показывая, что не верит ни единому слову.
— Галиматья какая-то! Это невозможно!
Надеясь прояснить всё на очной ставке, следователь приказал ввести в кабинет второго секунданта, чтобы тот в присутствии первого повторил свои показания.
Низкорослый сухощавый человечек, которого под руку привёл помощник, глядел на следователя исподлобья, не соображая, почему его снова спрашивают о том, что он рассказывал уже несколько раз. Следователь строго посмотрел на него и сухо произнёс:
— А теперь вы. Рассказывайте всё до мельчайших подробностей.
Низкорослый господин вздохнул и огляделся по сторонам. Он начал подробно, словно рассказывал впервые:
— День дуэли. Ярцев и Асташев стоят друг напротив друга с заряженными пистолетами. Асташев поднимает пистолет к небу и выстреливает в воздух. Ярцев вздрагивает от звука выстрела, рука с пистолетом начинает трястись, он пытается прицелиться, но у него ничего не получается. Свободной рукой он хватается за сердце и наклоняется вперёд. Ярцев падает на свой пистолет и сам себе выстреливает в грудь.
Закончив рассказ, секундант Ярцева посмотрел на товарища, словно спрашивая подтверждения.
— Клянёмся, так и было, — быстро проговорил первый секундант, тараща глаза от усердия.
Следователь сплюнул и стукнул по столу кулаком. Не проходило ощущение, что эти двое водят его за нос, как мальчишку.
Неожиданно дверь в кабинет распахнулась — молодой полицейский принёс какие-то бумажные листы и протянул их следователю:
— Медицинское заключение.
Следователь взял бумаги и, не торопясь, стал внимательно вчитываться. Лицо его побагровело, на лбу выступили крупные капли пота.
— Откровеннейшая чушь, — заключил следователь, отбрасывая бумаги на край стола.
Чутьё никогда не подводило его, и благодаря этому он распутывал самые сложные дела. Но сейчас всё складывалось против него. Он готов был побиться об заклад, что оба свидетеля лгут, но подтверждение экспертизой — это уже чересчур. Сыщик посмотрел на секундантов и злобно процедил сквозь зубы:
— Пошли прочь!
12.
В фойе осиротевшей гостиницы не было ни души, кроме полусонного администратора. Его разбудил шум у двери — вероятно, пришёл запоздалый постоялец. К удивлению администратора, в фойе влетел золотопромышленник Асташев, который дрался на дуэли с покойным хозяином гостиницы. Молодой человек поспешил к лестнице, ведущей наверх.
Администратор крикнул ему вслед:
— Господин Асташев, ваше благородие!
Савин резко остановился и нетерпеливо спросил:
— Чего тебе? Я спешу!
Ему страстно хотелось обнять Фанни, которая всё сделала для его спасения. Благодаря ей он вышел на свободу. Савин мечтал поскорее припасть к губам любимой, а затем… уехать куда глаза глядят, подальше из этого города.
Порывшись на полке, администратор протянул Савину белый конверт без подписи:
— Вам письмо.
Савин удивился — кому может быть известен его адрес? Кто мог оставить ему письмо? Но его тут же осенило… Фанни.
Савин радостно вскрыл конверт и достал лист тонкой белой бумаги, исписанный изящным почерком.
«Дорогой котёнок! Я предчувствую твоё негодование, когда ты вернёшься и узнаешь, что я уехала, не дождавшись тебя. Но ты сам виноват, потому что послал ко мне бандитов, которые угрожали мне расправой. Ты позволил себе рисковать моей жизнью и честью. Возможно, когда-нибудь я прощу тебя. Но теперь я говорю: „Прощай!“. Ты знаешь, как я люблю тебя, котёнок, и как я хотела быть вместе, но ты всё испортил. Я желаю тебе счастья. Не ищи меня. Целую тебя всего. Люблю! Твоя Фанни!»
Дочитав письмо, Савин резко обернулся к администратору:
— Больше мадам Ярцева ничего не передавала? Может быть, деньги?
— Нет, больше ничего, — искренне развел руками служащий, не желая, чтобы его вовлекали в дурную историю.
Савин почувствовал огромное разочарование и с досадой свернул письмо. У него мелькнула мысль, что можно пополнить бюджет в казино. Он уже направился ко входу, но тотчас вспомнил, что владелец убит, и казино вряд ли работает. Делать нечего, нужно уезжать, тем более что Фанни здесь больше нет.