Страна тысячи городов

Одна особенность весьма характерна для древней истории хорезмийоких городов. Они находились в отдалении от других центров городской цивилизации, в стороне от оживленных магистралей международной торговли. Вероятно, поэтому так мало знают о Хорезме и хорезмийцах географы Греции и Рима. Древний Хорезм представлял собой как бы островок городской цивилизации в бескрайнем море кочевых племен. Его периферийное положение и кочевое окружение были причиной некоторого отставания Хорезма по сравнению с передовыми областями Бактрии и Маргианы. Но те же причины определили значительное своеобразие его культуры, хотя иногда это лишь оригинальность варварского великолепия.

Хорезмийская глава нашей летописи состоит из двух частей. Первая из них относится к III–I векам до н. э., когда в аршакидской Парфии эллинизм был модным увлечением придворной верхушки, а в Бактрии у власти встали сами греко-македонские военачальники и администраторы. В это время в Хорезме влияние эллинистических традиций было менее заметно, чем в южных областях. Этому способствовала, надо полагать, и политическая независимость страны.

Область плодородных оазисов в низовьях Аму-Дарьи где-то в конце V — начале IV века до н. э. вышла из состава ахеменидской империи. В битве при Гавгамелах в 331 году до н. э. хорезмийцев не было ни в числе подданных, ни в числе союзников последнего Ахеменида. Действительно, когда Александр Македонский появился в Средней Азии, к нему зимой 329–328 годов до н. э. прибыло посольство хорезмийского царя Фарасмана в сопровождении полутора тысяч всадников. Фарасман предложил свои услуги в качестве проводника и поставщика продовольствия, если Александр пожелает предпринять поход в сторону Черного моря. Видимо, хорезмийцы рассчитывали на свои давние и тесные связи с кочевыми племенами, населявшими обширные степи Западного Казахстана и Поволжья. Александр заключил с Фарасманом союз, но проектируемый поход так и не состоялся. Хотя отдельные источники и сообщают о подчинении греко-македонцам Хорезма, в действительности же скорее всего дело не пошло дальше чисто номинального военного союза. Можно полагать, что Хорезм сохранял самостоятельность и в пору кратковременного владычества в Средней Азии Селевкидов, и в период создания их наместниками независимого владения в Бактрии. Во всяком случае в Хорезме найдены всего лишь две монеты греко-бактрийских правителей, обычно широко обращавшиеся в подвластных этим правителям областях. Некоторые исследователи, отчаявшись найти упоминание Хорезма в письменных источниках древности, высказали мнение, что в китайских летописях эта страна именовалась Кангюем. Однако, согласно всем имеющимся сведениям, кангюйцы вели кочевой образ жизни и их скорее следует искать среди племен средней Сыр-Дарьи, чем среди жителей хорезмийских городов.

А такие города в рассматриваемое время уже существовали на земле Хорезма. Сама Аму-Дарья, давшая жизнь этой земле, разделила ее своим руслом на две части: правобережную и левобережную. Это естественное деление привело к созданию в каждой из частей своей ирригационной системы и нередко было причиной политического разделения страны. Так, в X веке в правобережном Хорезме со столицей в Кяте правил хорезмшах, а в левобережном — эмир Ургенча. Возможно, такое разделение иногда имело место и в более ранние времена. Например, единственное поселение VI–IV веков до н. э., в котором можно признать остатки города, — городище Кюзели-гыр располагается на левом берегу. Позднее, однако, судя по богатству памятников, главную роль начинают играть процветающие оазисы правобережья.

В III–I веках до н. э. в левобережном Хорезме уже возникли первые поселения на месте позднейших крупных центров, таких, как городища Куня-Уаз и Шах-Сенем. Типичным памятником этого времени является небольшой городок, руины которого ныне известны под именем Акча-Гелин. Почти квадратный в плане, он окружен глинобитной крепостной стеной. Внутри четко прослеживаются две главные улицы. Пересекаясь в центре городка, они разделяют его на четыре почти равные части. Площадь Акча-Гелин невелика — несколько более трех гектаров. Еще менее значительны по величине руины сельских поселений. Обычно это остатки одного многокомнатного дома, как, например, Кюнерли-кала.

Те же небольшие города и сельские дома-поселки мы видим и на правом берегу Аму-Дарьи. Именно здесь, на землях древнего орошения, высятся наиболее эффектные и впечатляющие памятники древнего Хорезма. Одним из самых ранних среди них является городок Джанбас-кала, современник левобережной Акча-Гелин. Его фортификация еще довольно архаична. Стена из сырцового кирпича, окружающая городище, нигде не имеет башен. Их нет даже на углах крепостцы — этих наиболее уязвимых для штурма участках.

Правда, здесь чаще, чем в других местах, в стенах расположены узкие щелевидные бойницы, через которые лучники должны были поражать приближавшегося врага. Джанбас-кала не подверглась систематическим раскопкам, но среди руин достаточно четко прослеживаются остатки центральной улицы, почти пополам разделяющей городок. Улица эта выходила к монументальному зданию — святилищу или храму огня. Здесь раскопано помещение, где вдоль стен шла суфа из кирпича, а в центре находилось овальное глинобитное возвышение. Здесь и горел священный огонь, недаром это помещение заполнял толстый слой белой золы. Отсутствовал лишь сам жертвенник — курильница, но о ней можно составить представление по изображениям на нисийских ритонах.

На правом берегу Аму-Дарьи расположен и один из интереснейших памятников древнего Хорезма — Кой-Крылган-кала. Археологи Средней Азии привыкли иметь дело с древними поселениями весьма различной планировки. Более архаические поселки дают аморфное нагромождение бугров и всхолмлений: таковы Намазга-депе и Алтын-депе эпохи бронзы. Позднее, по мере того как появляется и крепнет власть царя-правителя, регулирующее начало в планировке крупных центров становится все заметнее. Современник Авесты, яз-депинское поселение, так же как и Намазга-депе, не имеет еще четкой общей планировки. Но господствующая над городком цитадель уже дает в плане четкий пятиугольник. Затем наступает эпоха крупных государственных образований, эпоха расцвета ремесла и торговли, центрами которых были в первую очередь именно города. И царские архитекторы возводят эти города по заранее намеченному плану, предпочитая прямоугольные очертания и лишь изредка заменяя их квадратом или другой многоугольной фигурой. Таковы города-крепости Бактрии, Маргианы, и таковы же неизвестные Птолемею городские поселения Хорезма.

Но полузанесенная песками Кой-Крылган-кала как бы противоречит этим привычным представлениям. Ее крепостная стена в плане образует правильный круг диаметром 86,5 метра. В центре крепости высилось укрепленное здание, также круглое в плане. Поразительно оригинальный и необычный памятник!

Не удивительно, что Кой-Крылган-кала была выбрана в качестве объекта для систематических и планомерных раскопок. В ходе работ, проводившихся в 1951–1957 годах, этот памятник был полностью раскопан и стал подлинной лабораторией по изучению культуры древнего Хорезма. Раскопки установили, что Кой-Крылган-кала существовала в течение длительного времени вплоть до I века н. э.

Однако материал нижних ее слоев великолепно характеризует хорезмийскую цивилизацию именно на раннем ее этапе, датируемом III–I веками до н. э.

Постепенно воздвигался этот интереснейший памятник Хорезма. Раньше всего было возведено центральное здание, охваченное мощной стеной шестиметровой толщины. Здание было двухэтажным. Во втором этаже по внешнему краю шла стрелковая галерея. Заботы об обороне занимали едва ли не первое место в этой стране, находившейся в окружении кочевых племен. В настоящее время в центральном здании хорошо сохранились лишь строения нижнего этажа. Это крупные помещения, спланированные со строгой симметрией по обе стороны от двух прямоугольных комнат, проходящих по центру своеобразным коридором. В одном из них открыт большой, хотя и неглубокий колодец, но, возможно, он более позднего происхождения. Строения второго этажа в ряде случаев имели хозяйственное назначение — в них находились глиняные бочки-хумы, хранились зернотерки. В целом центральное здание с его замкнутой планировкой, мощной оборонительной стеной занимало в центре крепости вполне обособленное положение, образуя нечто вроде замка или цитадели.