Признаю себя виновным...

Догадывался, что Зайнаб бродит где-то здесь неподалеку и грустит, а если так, значит услышит, а услышав умилится.

Когда кончилась песенка, Мухтар немедленно выключил музыкальный ящик и побежал к своей потаенной калиточке. Так действуют охотники, поставившие приманку. Приоткрыв калитку, он оглядел улицу. К этому времени луна уже поднялась высоко — было хорошо видно. Зайнаб стояла у дерева. Мухтар хотел ее окликнуть, но тут же заметил одинокую мужскую фигуру, идущую посреди улицы в сторону Зайнаб.

Анвар! Увидев его, Мухтар притаился: «Посмотрим, посмотрим, что будет дальше…»

Вот Анвар уже возле того дерева, где стоит Зайнаб… Она вскрикивает от неожиданности… Анвар что-то говорит, она что-то отвечает…

Как ни прислушивается Мухтар, слов он различить не может. Он видит — Анвар и Зайнаб сближаются, идут рядом, проходят мимо него… Куда? Они определенно удаляются от своего дома!.. Одну только фразу, сказанную Анваром, успевает услышать Мухтар:

— Так значит, и вы тоже?! А я думал, что только я люблю…

И он, и она рассмеялись, а потом заговорили тише. Мухтар дал им возможность отойти шагов на тридцать и, прячась в тени, двинулся следом за ними.

Они свернули за дом сельпо и медленно пошли через ярко освещенный луг к купе деревьев, — туда, где шумел маленький водопад и лежало несколько валунов, заменяющих влюбленным Лолазора скамейки.

Мухтар не решился идти за ними дальше. Да и зачем? Всё и без того ясно!..

Мухтар поворачивает назад. Сперва он идет быстро, почти бежит. Куда он торопится? В голове его, наверное, созрел план… Но вот он замедляет шаг, трет рукой лоб и, наконец, остановившись, осматривается по сторонам. Да, оказывается и такие люди, как он — энергичные, решительные — иногда вынуждены всерьез обдумать свои поступки и намерения. Опрометчивость может еще более осложнить жизнь… И вправе ли он, представитель власти, один из наиболее заметных в кишлаке людей, бежать по центральной улице в такое время? Нет, нет — солидность прежде всего!

Теперь, если кто-нибудь и видит Мухтара, этот невольный свидетель его вечерней прогулки может сказать: секретарь сельсовета медленно, заложив руки за спину, бредет по улице от лавки сельпо к школе. Может быть, у него голова болит. А, может быть, он думает над тем, как лучше выполнить финплан квартала. Ведь все дела сельсовета сейчас на нем — председателя вызвали на несколько дней в Сталинабад.

Что верно, то верно. Мысли в голове секретаря сельсовета так и кишат. «Ну и положеньице! — повторяет он про себя. — Не торопись, не торопись Мухтар! Не поддавайся чувству! Взвесь всё!»

И вот он начинает взвешивать. Зайнаб влюбилась в Анвара? Ну, нет — это несерьезно. И можно ли допустить, что Зайнаб здесь, неподалеку от его дома, назначила свидание Анвару? Глупости, конечно. Просто случайно встретились.

Что же означает, в таком случае, фраза, сказанная директором школы: «Так значит и вы тоже?! А я думал, что только я люблю…» Мухтар — опытный волокита. Уж он-то знает: так, между прочим, на ходу, в любви никто не объясняется. Обыкновенный разговор о любви к природе, или к вечерним прогулкам при луне. Начало… Да, конечно, для начала романа такая фраза годится. Но он, правду говоря, не верит и в то, что кокетка Зайнаб способна всерьез полюбить скучного провинциального учителя.

И все-таки — вот удивительно! — когда Мухтар вспоминает, как Зайнаб идет рядом с Анваром через освещенный луной луг, сердце его начинает ныть, а мускулы рук напрягаются. Ревность? Вот еще! Он давно решил, что человек, который хочет чего-нибудь добиться в жизни — стать богатым и независимым, — такой человек не имеет права ни на безрассудную любовь, ни на ревность. Конечно, и любовь, и ревность могут служить ему в качестве оружия. И оружие это действует, обычно, безотказно. Если это только, разумеется, чувство другого человека — женщины или мужчины, все равно.

Абдулло, отчим, однажды рассказывал: даже в лагере, среди преступников, находятся чудаки, которые из любви готовы на самые отчаянные поступки. Одна молодая растратчица влюбилась в «пахана»[8]. А что сделал «пахан»? Он не отверг этого чувства. Недаром он был наиболее ловким и опытным из жуликов. Он использовал любовь девушки. Обещал, что если ему удастся вырваться на волю, он возьмется за честный труд и женится на ней. Отбыв свой срок, девушка поступила на работу, поселилась неподалеку от лагеря, стала носить «пахану» передачи. А потом?… Потом любовь ее так увлекла, что она помогла «пахану» бежать… Ну, что ж, он бежал, — тут Абдулло, помнится, весело засмеялся: «пахан» убежал не только от наказания, но сбежал и от влюбленной дурочки. Только она его и видела!

Конечно, Мухтар не собирается брать себе в пример уголовных преступников, но нельзя не согласиться: «пахан», действительно, настоящий мужчина, умеющий владеть собой и своими чувствами.

В самом деле — разве не глупо теперь, когда Зайнаб так запуталась, жениться на ней? Во что она превратилась, эта девочка, с которой он познакомился в доме раиса!.. Смешно вспомнить — репетитор!.. Когда это было? Господи боже ты мой — прошло шесть лет. Да, целых шесть лет его судьба так или иначе связана с этой девчонкой. Ни одна девушка, ни одна женщина не держалась вблизи от него так долго.

Мухтар учился на втором курсе, когда, в один из весенних вечеров, его неожиданно вызвал к себе заместитель директора пединститута. Мухтар как сейчас помнит: в тот вечер было назначено свидание… кажется с Клавой. Да, конечно с этой курносой официанткой из нового павильона в парке культуры… Заместитель директора попросил его сесть и, медленно цедя слова, с какой-то необычайной торжественностью, объявил:

— Мы тут говорили с директором и наш выбор остановился на вас… У вас, кажется, есть квартира в городе?

— Да, я живу в своем доме, — еще не зная о чем пойдет речь, сказал Мухтар.

— Это хорошо, — продолжал заместитель. — Хорошо и то, что на вас приличный костюм… Короче говоря, как вы смотрите на то, чтобы провести каникулы здесь, в городе?

Мухтар выжидательно молчал.

Тут заместитель почему-то замялся:

— Дело, видите ли, в том… Мы рассчитываем на вашу воспитанность, скромность… Ну, и на ваши педагогические способности. Вы, кажется, сильны в математике?..

«Что он тянет?» — подумал тогда Мухтар. Ему надо было торопиться — Клава уже, наверное, стоит под часами на почте.

— Есть одна девочка. Дочь…

Тут Мухтар начал понимать. Известно было — у директора плохо учится дочка.

— Репетитором? — произнес он. — Нет, я никак не могу!

— Да подождите, не торопитесь с решением! Вы же не знаете условий. Все лето вы будете здесь, при институте, я дам вам возможность заработать.

Теперь Мухтар уже не сомневался: дочка директора. Конечно, было бы не плохо сблизиться с директором института. Но товарищи и без того называют его ловкачем. А есть и такие, которые обвиняют его в подхалимаже. Какой смысл, в самом деле, — учится он достаточно хорошо и опека директора ему не нужна. Опека, да еще в ущерб отношениям со своими однокурсниками. На это он не пойдет… И он так энергично замотал головой, что заместитель поморщился:

— Вот что, молодой человек. Я не могу вести этот разговор долго. Внизу ждет ЗИС. Поезжайте. Поговорите. Возвращайтесь. И тогда будем решать.

«ЗИС»! Мухтар сразу смекнул, что тут пахнет жареным. И заместитель по лицу его понял: студент станет сговорчивее.

— Эх, ты! — воскликнул замдиректора со снисходительной улыбкой и похлопал Мухтара по плечу… — Поезжай, поезжай. Но, смотри, не подведи нас!

Так Мухтар познакомился с Зайнаб.

Когда он приехал в этот большой дом, его ввели в столовую, где уже ждала хозяйка. Пожилая, строгая женщина с уверенными манерами и властным взглядом.

— Вы сын известного юриста?

Мухтар наклонил голову.

Она оглядела его и, видимо, осталась довольна.

— Наша девочка — очень нервный и впечатлительный ребенок… Она много болела и вообще… Науки ей плохо даются. Ребенка надо заинтересовать. Понимаете? Увлечь!