Анатомия Меланхолии

Бюде в своем послании к Люпсету{642} полагает, что истинной цитаделью мудрости является гражданское право, другой удостаивает этой чести медицину, почитая ее квинтэссенцией природы, а третий низвергает и то, и другое и подымает флаг своей собственной особенной науки. Все ваши высокомерные критики, копающиеся в мелочах грамматики, всякого рода комментаторы, любознательные собиратели древностей, выискивающие любые остатки мудрости, ineptiarum delicias [услаждающего вздора] среди хлама древних сочинителей; Pro stultis habent nisi aliquid sufficiant invenire, quod in aliorum scriptis vertant vitio[734]; они портят все, что попадает им в руки, а толпы олухов, неспособных обнаружить их заблуждения, разумеется, заодно с ними; они поправляют других и кипятятся по поводу любого пустяка, ломают себе голову, выясняя, сколько улиц, домов, ворот и башен было в Риме, где именно родился Гомер{643} и еще насчет матери Энея и дочерей Ниобы{644}, an Sapho publico fuerit? onum prius extiterit an gallina?[735] et alia quoe dediscenda essent scire, si scires [и была ли Сапфо{645} блудницей, и что появилось раньше — яйцо или курица, — и прочую подобную галиматью, которую, если бы кто-нибудь и выяснил, следовало бы, как считал Сенека[736]{646}, поскорее забыть; например, какую одежду носили римские сенаторы и какую обувь, как они восседали и где у них располагался стульчак, сколько блюд подавали у них за обедом и с какой приправой, хотя, по мнению Людовика Вива[737], в нынешние времена повествовать об этом историку крайне смехотворно, для них же это самые излюбленные и тщательно разрабатываемые материи, за которые ими восхищаются, да и сами они так гордятся своими открытиями и так по этому поводу торжествуют, как если бы овладели городом или завоевали целую провинцию; подобные пустяки представляются им такой же ценностью, как если бы они открыли золотоносные копи. Справедливо говорится, что Quosvis authores absurdis commentis suis percacant et stercorant, своими нелепыми комментариями они превратно истолковывают и уродуют множество книг и достойных авторов; Скалигер называет их correctorum sterquilinia[738]{647} [блюстителями порядка в мусорной куче], выказывающими свой ум только в осуждении других, сборищем дурацких комментаторов, шмелями, трутнями и навозными жуками, inter stercora ut plurimum versantur, они разгребают весь этот мусор и навозные кучи, и какой-нибудь ветхий манускрипт многократно дороже им самой Библии, Thesaurum criticum[739] [критические сокровища] дороже им любых подлинных сокровищ, а своими пояснениями вроде deleatures, alii legunt sic, meus codex sic habet («здесь пропуск» или «некоторые читают это место так-то и так-то, но в моей рукописи здесь значится то-то и то-то»), своими postremae editiones («самое последнее издание»), аннотациями, исправлениями и прочим они лишь содействуют непомерному удорожанию книг, выставляют себя на посмешище, и пользы от их усердия нет решительно никому, но при этом, если кто-либо осмелится им возразить или попытается опровергнуть, они тотчас начинают безумствовать и берутся за оружие. Сколько бумаги изводят они в свою защиту, сколько поношений, сколько оправданий! Epiphilledes hae sunt et merae nugae[740]. [Зеленый виноград, сущий вздор.] Впрочем, я не отваживаюсь более распространяться об этом, защищать их, быть заодно или против них, ибо, как и все прочие, могу подвергнуться их нападкам. В заключение скажу лишь о них и всех прочих наших знатоках и философах, что все они, по мнению Сенеки, своего рода безумцы; помилуйте, высказывать догадки и сомнения насчет того, как читать древних авторов, исправлять их, но не стремиться исправить свою собственную жизнь или научить нас ingenia sanare, memoriam officiorum ingerere, ac fidem in rebus humanis retinere, как управлять своим рассудком или исправлять свои манеры, разве это не безумие? Numquid tibi demens videtur, si istis operam impenderit? Не безумен ли тот, кто вместе с Архимедом чертит линии, в то время как грабят его собственный дом и осаждают его город{648}, когда весь мир, да и сами мы объяты смятением, в то время как опасность угрожает нашим душам (mors sequitur, vita fugit [смерть гонится за мной, убегает от меня жизнь{649}]), мы тратим свое время на пустяки и вещи, не заслуживающие нашего внимания?

Что же до влюбленных[741], то ни один человек, я думаю, не станет отрицать, что они безумны. Amare simul et sapere [любить и быть мудрым] — ipsi Jovi non datur, даже сам Юпитер не может домогаться того и другого одновременно.

Туллий, когда его побуждали ко второму браку, ответил, что не смог бы simul amare et sapere, быть мудрым и влюбленным одновременно{650}. Est orcus ille, vis est immedicabilis, est rabies insana[743], любовь — безумие, ад, неизлечимая болезнь; Сенека называет ее impotentem et insanam libidinem[744], невоздержностью и безумной похотью. Но я отложу пока этот предмет на потом, а влюбленные пусть тем временем выразят вздохом остальное.

Юрист Невисанни считает аксиомой, что «женщины в большинстве своем дуры»[745], consilium faeminis invalidum[746] [их способность рассуждать ничтожна]; кто из мужчин, будь то молодых или старых, способен в этом усомниться? — спрашивает Сенека. Юность безумна, stulti adolescentuli, подобно Лелию у Туллия, но и старость не намного лучше, deliri senes и т. д.{651}. Теофраст на 107-м году жизни сказал, что лишь теперь начал умнеть, tum sapere caepit, а посему оплакивает свою близкую кончину[747]. Но если мудрость приходит так поздно, то где же нам отыскать умного человека? Что до наших стариков, то они уже в семьдесят впадают в детство. Я мог бы привести больше доказательств и процитировать более достойного автора, но в данном случае пусть один глупец указует перстом на другого. Невисанни придерживался столь же неблагопрятного мнения и о богатых людях[748]: «Богатство и мудрость не могут обитать совместно»[749], — тогда как stultitiam patiuntur opes{652} [богатство и глупость вполне способны идти рука об руку], и такое сочетание действительно infatuare cor hominis[750]{653} — сбивает обычно с толку человеческое сердце[751]{654}, вот почему, как мы нередко наблюдаем, «дуракам счастье»: Sapientia non invenitur in terra suaviter viventium[752] [мудрость не сыщешь среди тех, кому живется без забот]. Ибо помимо прирожденного презрения к учению, свойственного такого рода людям, и внутренней лени (ибо они не хотят прилагать никаких усилий), а также сделанного Аристотелем наблюдения[753], что ubi mens plurima, ibi minima fortuna [там, где более всего остроты ума, там менее всего богатства], ubi plurima fortuna, ibi mens perexigua, непомерное богатство и недалекий ум шествуют обычно вместе; у многих из такого рода людей в голове не больше ума, чем в их пятках; помимо врожденного небрежения гуманитарными науками и всеми искусствами, назначение которых excolere mortem, совершенствовать разум; им по большей части свойственна та или иная дурацкая причуда, которая ими правит; один — эпикуреец и атеист, другой — игрок, а третий — развратник (все они весьма благодатный предмет для сатирика);

734

Morus, Utop. lib. II. [Мор. Утопия, кн. II. <Весьма вольно цитируемая последняя страница «Утопии».>]

735

Macrob. Satur. 7, 16. [Макробий. Сатурналии, VII, 16.]

736

Epist. 88. [Письма <к Луцилию>, 88 <36; следует отметить, что не только примеры с Гомером, Энеем, и Сапфо, но и общий ход рассуждений в этом пассаже подсказан рассуждениями Сенеки в указанном письме>.]

737

Lib. de causis. corrup. artium [Кн. о причинах упадка искусств.]

738

Lib. 2 in Ausonium, cap. 19 et 32. [Кн. II, против Авзония <«Ausoniarum lectionum libri duo» (1574)>, гл. 19 и 32.

739

Edit. 7 vol. Jano Grutero. [Издание Яна Грютера в семи томах. <Речь идет об изданном собрании комментариев различных авторов к античным писателям «Lampas, sive fax artium liberalium, hoc est, Thesaurus criticus» («Светоч, или Факел изящного икусства, а в данном случае Критическая сокровищница»); шесть томов этого издания были выпущены в 1602–1612 годах, а последний, седьмой, том — в 1623 году, поэтому данное примечание Бертон включил в издание «Анатомии Меланхолии» в 1628 году. — КБ.>]

740

Lib. de beneficiis. [Кн. о бенефициях.]

741

Delirus et amens dicatur merito. Hor. Seneca. [Несущий вздор и обезумевший. Гораций. Сенека. <Бертон неточно цитирует сатиру Горация (II, 3, 107–108), но, главное, поэт ведет там речь о различных человеческих пороках, и в данном случае о жадности, но никак не о любви, и это характерный пример использования Бертоном цитируемых слов в другом, необходимом ему смысле. Что касается ссылки на Сенеку, то Эразм считал, что эту мысль часто ошибочно приписывают римскому моралисту (Adagia, 2, 2, 80).>]

742

Ovid. Met. [Овидий. Метаморфозы <II, 846–847, пер. С. Шервинского>.]

743

Plutarch. [Плутарх.] Amatorio est amor insanus.

744

Epist. 39. [Письма <к Луцилию>, 39 <5>.]

745

Sylvae nuptialis lib. I, num. 11. Omnes mulieres ut plurimum stultae. [Лесная свадьба. Кн. I, номер 11. Все женщины неразумны до чрезвычайности.]

746

Aristotle. [Аристотель. <Политика, I, 13: «Женское суждение не имеет никакого веса».>]

747

Dolere se dixit quod tum vita egrederetur.

748

Lib. I, num. 11. [Кн. I, номер 11.] Sapienta et devitiae vix simul possideri possunt. <Невисанни. Лесная свадьба, кн. VI.>

749

Некоторые из них черпают свою мудрость, поедая хрустящую корочку пирога. <Бертон, судя по всему, намекает здесь на известную пословицу «Корочка пирога умудряет едока», то есть пока не съешь корку, не узнаешь, какова его начинка.

750

Χρηματα τοιζ θνητοιζ γιγνεται αςροσυνη. Opes quidem mortablius sunt amentia. — Theognis. [Деньги для нас, для людей, — это потеря ума. — Феогнид <пер. С. Апта>. — КБ

751

Fortuna nimium quem fovet, stultum facit. [Чрезмерная любовь фортуны делает человека глупцом. <Этот афоризм принадлежит римскому мимографу Публилию Сиру. — КБ>]

752

Job. XXVII, 1 [Иов 27, 1. <В русском синодальном переводе этот стих передан иначе: «Не знает человек цены ее (мудрости. — А.И.), и она не обретается на земле живых» (Иов 28, 13).>]

753

Mag. moral. lib. 2 [Душевное благородство, кн. II. <Бертон цитирует латинский перевод Дю Валя (1619). — КБ.>]