Анатомия Меланхолии

Почему студенты и влюбленные бывают так часто меланхоликами или безумными — философы Коимбры[2640] объясняют это следующей причиной: «Потому что страстными и продолжительными размышлениями о том, чем они так взволнованы, они пригоняют в мозг жизненные силы, а вместе с ними одновременно и жар, чем воспламеняют его сверх всякой меры, и разрушают тем самым здоровье клеток внутренних чувств, и те становятся вследствие этого не способны осуществлять в должной мере свои обязанности».

Почему меланхолики остроумны, что еще задолго до того утверждал в своих «Проблемах» Аристотель, и почему все ученые люди и знаменитые философы и законодатели, ad unum fere omnes melancholici, были всегда меланхоликами[2641], — вот много раз обсуждавшаяся проблема. Язон Пратенций склонен понимать ее как следствие природной меланхолии{1938}, и к этому мнению склоняются и Меланхтон в своей книге de anima [о душе], и Марсилио Фичино (de san. tuend.{1939} lib. I, cap. 5 [о сохранении здоровья, кн. I, гл. 5]), однако речь идет не о просто черной желчи, ибо она делает людей тупыми, унылыми и сумрачными, равнодушными и черствыми, опасливыми, глупыми и одинокими, а о смешанной с другими жидкостями, за исключением только флегмы; и эти жидкости не должны быть запекшимися от жара, но должны быть смешаны таким образом, чтобы половину их составляла кровь[2642], в очень малой мере или вовсе не перегретая, и чтобы они не были ни слишком горячие, ни слишком холодные. Аппоненсис, цитируемый Меланхтоном, считает{1940}, что это проистекает от черной желчи, ссохшейся от зноя, и исключает все природные меланхолии, как чересчур холодные. Лауренций осуждает такой взгляд, ибо ссохшиеся от жара жидкости доводят человека до безумия, подобно тому как горит известь, если на нее вылить воды. Такие жидкости должны быть смешаны с кровью и чем-то горячим, и тогда подтвердится истинность древнего афоризма Аристотеля: «Nullum magnum ingenium sine mixtura dementiae», — ни один выдающийся ум невозможен без примеси безумия. Разрешает этот спор Фракасторо[2643]: «Флегматик медлителен; сангвиник живой, приятный, благосклонный и веселый, но не остроумный; холерик чересчур быстр в движении и неистов, нетерпелив в своих намерениях и с обманчивой остротой ума; у меланхоликов самые совершенные умы, однако не у всех; ведь эта жидкость{1941} может быть горячей или холодной, густой или жидкой; если она чересчур горячая, тогда они неистовы и безумны, если слишком холодная, тогда они унылы, бестолковы, робки и печальны, если же умеренная, тогда это люди превосходного ума, склоняющиеся к одной из этих крайностей — скорее горячей, нежели холодной». Этот его приговор согласуется с мнением Гераклита о том, что сухая и светлая жидкость создает мудрого человека; умеренное тепло и сухость — вот главные причины хорошего ума, вот почему, говорит Элиан{1942}, слон — мудрейшее из всех грубых животных, потому что его мозг самый сухой, et ob atrae bilis copiam [и по причине изобилия у него черной желчи]; этот последний довод одобряют Кардано (Subtil. lib. 12 [Об остроумии, кн. XII]). Джованни Баптиста Сильватико{1943}, врач из Милана, в своей первой «Полемике» очень подробно разбирал этот вопрос; о том же пишут Руланд в своих «Вопросах», Целий Родигин{1944} (lib. 17 [кн. XVII]), Валлериола (6 <En>narrat <iones> med<icinales>), Геркулес Саксонский (tract. posth. de mel. cap. 3 [посмертный трактат о меланхолии, гл. 3]), Лодовик Меркадо (de inter. morb. cur. lib. I cap. 17 [кн. о лечении внутренних болезней, гл. 17]), Баптиста Порта (<De humana> physiog<nomonia> lib. I, cap. 13 [О человеческой физиогномии, кн. I, гл. 13]) и многие другие.

Слезы, вздохи, смех, зуд, дрожь, потение, краска смущения, странные звуки и призраки, которые слышатся или появляются, ветры, несварение — это все движения тела, зависящие от этих предшествующих движений ума; слезы, как считает Скалигер{1945}, также являются не чувством, а действием: «голос у испуганных людей дрожит, потому что волнуется его сердце»[2644] (Conimb. prob. 6, sec. 3, de som.). На тот счет, почему они заикаются или запинаются, Меркуриалис и Монтальт (cap. 17 [гл. 17]) приводят сходные соображения, почерпнутые ими у Гиппократа: «по причине сухости, из-за которой немеют нервы языка»[2645]. Причину быстрой речи (что является симптомом у немногих) Аэций видит в обилии ветров и быстроте воображения[2646]; смелость обусловлена чрезмерной сухостью[2647], а волосатость — сухостью организма. Причина длительной бессонницы — сухой мозг, непрерывные размышления, неудовлетворенность, опасения и заботы, которые нарушают спокойствие разума; несдержанность — следствие ветров и горячей печени (Монтан, cons. 26 [совет 26]). Бурчание в кишках — от ветров, а ветры — от плохого переваривания пищи, от слабости естественного тепла или болезненного тепла и холода; сердцебиение — от испарений, как, впрочем, и чувство тяжести и боли в сердце[2648]. Тяжесть в животе вызывается ветрами, и от этого же — пульс во многих органах. Краснота лица и зуд, как будто их <больных> искусали мухи или ужалили муравьи, — от резких пронзительных ветров; выступающий на коже холодный пот — от испарений, поднимающихся от гипохондрий[2649], худоба — от скудного питания. На вопрос о том, почему у них такой чрезмерный аппетит, Аэций отвечает[2650]: Os ventris frigescit, из-за холода в этих внутренних органах; холодный желудок и горячая печень причиной несварения; напряжение проистекает от треволнений; вследствие недостатка жизненных сил наша душа оказывается не способна должным образом сосредоточиться на столь многих напряженных действиях; она истощена и оказывается во власти страстей, а посему не в состоянии принять в соображение доводы, которые могут удержать ее от таких чувств[2651].

Застенчивость и краска стыдливости[2652] — чувство, присущее одному лишь человеку, и вызывается оно не одним лишь стыдом и унижением и не потому, что они <люди> сами повинны в совершении какого-то недостойного поступка[2653], а проистекает, как справедливо заключает Фракасторо[2654], ob defectum proprium, et timorem, из страха и сознания наших недостатков; лицо страдает, когда мы обеспокоены присутствием того, кому известны наши недостатки, и тогда природа, желая помочь, посылает туда жар, жар притягивает за собой самую нежную кровь, и мы вследствие этого краснеем. Люди смелые, надменные и беззаботные краснеют редко или вообще никогда не краснеют, и происходит это лишь с теми, кто боязлив». Антоний Лодовик в своей книге de pudore [о стыдливости] склонен считать, что эта самая нежная кровь приливает к лицу не столько вследствие нашего почтения к присутствующим лицам, старше нас или выше нас по положению, «но вследствие радости и удовольствия или если с нами произойдет что-либо нечаянное, непреднамеренное — неожиданное происшествие, случай или встреча»[2655] (что подтверждает и Дизарий{1946} у Макробия), если мы увидим или услышим какой-либо объект, ибо, как замечает Дандини[2656]{1947}, слепые никогда не краснеют; ночь и темнота делают людей бесстыжими. Или же если нас укорили в присутствии тех, кто выше нас по положению, или мы очутились в обществе неприятных нам людей, или если что-нибудь досаждает или оскорбляет нас — erubescentia [застенчивый румянец] превращается в rubor [постоянную красноту][2657]. Подчас в каком-либо крайнем случае, считает Лодовик, начинает звенеть в ушах и они краснеют, а иногда краснеет все лицо[2658], etsi nihil vitiosum commiseris [хотя вы не совершили ничего плохого]; однако, по мнению Аристотеля, omnis pudor ex vitio commisso, стыд — всегда следствие какого-либо оскорбления{1948}. Мы, однако же, думаем иначе: он может точно так же проистекать от страха, силы и неопытности (так считает и Дандини[2659]), как недостатка; от горячей печени, говорит Дюрет (notis in Hollerium), «из-за горячего мозга, из-за ветра, перегретых легких или после выпитого вина, какого-либо крепкого напитка, треволнений» и пр.

2640

In pro. lib. de coelo. <Ошибочная ссылка на книгу «О небесах» вызвана тем, что в Бодлеянской библиотеке в Оксфорде она переплетена вместе с другой, содержащей комментарии колледжа Коимбры (Португалия) к книге Аристотеля, что и ввело Бертона в заблуждение. — КБ.> Vehemens et assidua cogitatio rei erga quam afficitur, spiritus in cerebrum evocat.

2641

Melancholici ingeniosi omnes, summi viri in artibus et disciplinis, sive circum imperatoriam aut reipub. disciplinam omnes fere melancholici. — Aristoteles. [Аристотель.]

2642

Adeo miscentur, ut sit duplum sanguinis ad reliquo duo.

2643

Lib. 2 de intellectione. [Кн. 2 об интеллекте.] Pingui sunt Minerva phlegmatici: sanguinei amabiles, grati, hilares, at non ingeniosi; cholerici celeres motu, et ob id contemplationis impatientes: melancholici solum excellentes, etc.

2644

Trepidantium vox tremula, quia cor quatitur. <Комментарий колледжа Коимбры к трем книгам о душе Аристотеля Стагирита («Commentarii collegii Conimbricensis… in tres libros de anima Arisrotelis Stagiritae», 1600). — КБ.>

2645

Ob ariditatem quae reddit nervos linguae torpidos.

2646

Incontinentia linguae ex copia flatuum, et velocitate imaginationis.

2647

Calvities ob siccitatis excessum.

2648

AEtius. [Аэций.]

2649

Laurent. cap. 13. [Лауренций, гл. 13.]

2650

Tetrab. 2, ser. 2, cap. 1.

2651

Ant. Lodovicus, Prob. lib. I, sect. 5, de atrabilariis. [Антоний Лодовик, ......, кн. I, раздел 5, о черной желчи.]

2652

Subrusticus pudor, vitiosus pudor. [Неуклюжесть, неотесанность, стыдливость <mauvaise honte. — Цицерон. К семье.>]

2653

Ob ignominiam aut turpidinem facti, etc.

2654

De symp. et antip. cap. 12. Laborat facies ob praesentiam ejus qui defectum nostrum videt, et natura quasi opem latura calorem illuc mittit, calor sanguinem trahit, unde rubor, audaces non rubent, etc.

2655

Ob gaudium et voluptatem foras exit sanguis, aut ob melioris reverentiam, aut ob subitum occursum, aut si quid incautius exciderit. <Обобщенное выражение мыслей из сочинения Лодовика «О стыде» («De pudore»), представляющего собой главу более обширного его произведения «Об особенностях оккультизма» («De occultis proprietatibus»). — КБ.>

2656

Com. in Arist. de anima. [<Дандини.> Комментарий к сочинению Аристотеля о душе.] Caeci ut plurimum impudentes, nox facit impudentes.

2657

Александр Афродисиенсис считает любую застенчивость добродетелью, eamque se refert in seipso experiri solitum, etsi esset admodum senex [и говорит, что сам он испытывал такое, когда был уже очень стар]. <Problemata.>

2658

Saepe post cibum apti ad ruborem, ex potu vini, ex timore saepe et ab hepate calido, cerebro calido, etc. [Они часто склонны краснеть, когда после принятия пищи выпьют вина, и еще нередко от страха, от разгоряченной печени или горячей головы.]

2659

Com. in Arist. de anima. [<Дандини> Комментарий к сочинению Аристотеля о душе.] Tam a vi et inexperientia quam a vitio. <Дандини пишет, что Аристотель, очевидно, приписывает возникновение чувства стыда трем источниками — ошибке, неопытности и силе.>