Анатомия Меланхолии

Что же касается отдельных профессий, то я смотрю на это, как и на все прочее, — ни одна из них не доставляет удовлетворения и не вызывает чувство надежности. Какой путь вы изберете, что решите? Избрать духовное звание — но в мирском мнении это занятие презренное; стать юристом — но это значит быть сутягой, лекарем — pudet lotii[1784]{1421} [но моча — это постыдно]; а может быть, поэтом, esurit, то есть голодным посмешищем; а может, музыкантом, актером, школьным учителем — жалким горемыкой; или землепашцем — трудолюбивым муравьем; а может, купцом — но его доходы так ненадежны; или ремесленником, то есть неотесанным мужланом, грубым малым; или хирургом, чья профессия вызывает тошноту; или торговцем, то есть плутом[1785]; портным, сиречь вором, лакеем, то есть рабом; солдатом, то есть попросту мясником; кузнецом, или металлических дел мастером, не отрывающим своего носа от котелка; или придворным, то бишь паразитом; одним словом, как тот, что никак не подберет себе в лесу дерево, чтобы повеситься на нем, так и я не могу указать на такое положение в жизни, которое приносило бы удовлетворение. И то же самое вы можете сказать о любом возрасте; дети живут в постоянном рабстве, под управлением тиранов-хозяев; люди молодые и более зрелых лет зависят от труда и тысяч повседневных мирских забот, предательства, лжи и мошенничества:

а старики поглощены ломотой в костях[1787], судорогами и спазмами, silicernia [погребальной пищей], они плохо слышат, близоруки, седые, морщинистые, огрубевшие, до того изменившиеся, что сами не узнают свое лицо в зеркале, обуза для себя и для других; после семидесяти «все одна лишь печаль (как считает Давид); они не живут, а медленно умирают. Если они здоровы, то страшатся возможных болезней, а если больны, то чувствуют усталость от своей жизни; Non est vivere, sed valere vita{1422} [Жизнь не в жизнь, если нет здоровья]. Один жалуется на нужду, другой — на зависимое положение, а третий — на скрытые или неизлечимые болезни[1788]; на уродливые изменения тела, на утраты, опасности, смерть друзей, кораблекрушения, преследования, тюремное заключение, бесчестье, отверженность, оскорбления, клевету[1789], жестокое обращение, обиды, презрение, неблагодарность, недоброжелательность, глумление, пренебрежение, неудачный брак, одиночество, чрезмерное количество детей, бездетность, лживых слуг, несчастных детей, бесплодие, изгнание, притеснение, тщетные надежды и неудачливость.

этому предмету посвящены целые тома, и о некоторых из них будет более уместно распространяться в другом месте. Тем временем я могу, по крайней мере, сказать о них, что обычно эти несчастья терзают душу человека и изнуряют наши тела[1791], иссушают их, лишают силы, сморщивают, подобно старому яблоку, так что они выглядят словно после анатомического вскрытия (Ossa atque pellis est totus, ita curis macet[1792] [От него остаются лишь кожа да кости, так его изматывают заботы]); они причиной tempus foedum et squalidum, тягостных дней, ingrataque tempora{1423} [безотрадного времени], медлительных, унылых и тяжких времен; они заставляют нас стенать, проклинать, рвать на себе волосы, как это делает Печаль на таблице Кебета[1793] <см. прим. 157>, вопить от душевной муки. Сердце мое оставило меня, как говорит Давид (Пс. 40, 12), «ибо окружили меня беды неисчислимые»; и мы готовы признать вместе с Езекией (Ис. 38, 17): «Вот, во благо мне была сильная горесть», — рыдать вместе с Гераклитом{1424}; проклинать день своего рождения вместе с Иеремией (20, 14) и наши звезды вместе с Иовом, придерживаться аксиомы Силена{1425}: «Лучше никогда не родиться, а уж если пришлось — самое лучшее поскорее умереть»[1794]; но уж если нам суждено жить, то покинуть сей мир по примеру Тимона{1426}; заползти в пещеры и норы, как поступали анахореты, избавиться от всего в море, по примеру Кратета{1427}, или же последовать примеру четырехсот слушателей Клеомброта из Амбрасии{1428}, поспешивших вслед за ним прочь от жизненных невзгод.

ПОДРАЗДЕЛ XI

Неудержимая жажда чего-то, Желания и Честолюбие как причины Меланхолии

Эти неудержимые и раздражающие устремления подобны двум узлам на веревке, они взаимосвязаны друг с другом и оба сплетаются вокруг сердца: ито и другое, как считает Августин (lib. 14, cap. 9, de Civ. Dei [кн. XIV, гл. 9, о Граде Божием]), благотворно, но лишь в умеренных пределах, и губительно, если чрезмерно[1795]. Эти неудержимые стремления, как бы нам ни казалось, что они способны принести видимость удовольствия и наслаждения, — при том, что наши желания действительно по большей части доставляют нам удовлетворение и услаждающие нас предметы, — все же, с другой стороны, мучают и терзают нас, если они чрезмерны. Справедлива поговорка: «Желание не ведает покоя», — оно само по себе безгранично и бесконечно и, как сказал о нем некто[1796]{1429}, это вечное мучение или, согласно Августину, оно подобно вращающей мельничное колесо лошади[1797], что ходит все по одному и тому же кругу. Наши желания даже не столь продолжительны, сколь разнообразны; Facilius atomos denumerare possem, говорит Бернард[1798], quam motus cordis; nunk haec, nunc illa cogito, проще сосчитать количество солнечных атомов, нежели сердечные порывы. «Они распространяются на все, — как склонен считать Гвианери, — чего мы неумеренно добиваемся»[1799], или, как истолковывает это Фернель, на любое пылкое желание[1800]; какого бы оно ни было характера, оно мучительно, если чрезмерно, а посему (согласно Платеру[1801] и прочим) становится причиной меланхолии. Августин[1802] признается, что Multuosis concupiscentiis dilaniantur cogitationes meae, его раздирали самые разнообразные желания, и точно так же Бернард жалуется, что не было такого часа, когда бы он хоть на минуту мог от них отдохнуть: «мне хотелось обладать и тем, и этим, а потом я желал быть тем-то и тем-то»[1803]. А посему ограничить их — дело не из легких, и, поскольку они столь разнообразны и многочисленны, полностью обуздать их невозможно. Я только настаиваю на необходимости подчинить хотя бы немногие из главных и наиболее губительных из них, такие, как непомерные стремления и жажда почестей, то, что мы обычно называем честолюбием; затем сребролюбие, или, иначе говоря, алчность, и неуемная жажда наживы; себялюбие, гордость, непомерное тщеславие и жажда похвал; чрезмерная любовь к научным занятиям, любовь к женщинам (на описание которой понадобился бы целый том). О прочем я расскажу вкратце и в надлежащей последовательности.

1784

Stercus et urina, medicorum fercula prima. [Экскременты и моча — любимое блюдо врачей <поскольку их диагноз основывался главным образом на них>.]

1785

Nihil lucrantur, nisi admodum mentiendo. — Tull. Offic. [Они извлекают барыш только с помощью бессовестного мошенничества. — Туллий <Цицерон>. Об обязанностях. <Здесь перечисляются те низменные виды занятий, кот. не подобают джентльмену.>]

1786

Hor. lib. 2, Od. 1. [Гораций. Оды, II, 1 <7–8, пер. Г. Церетели>.]

1787

Rarus faelix idemque senex. — Seneca, in Herc. Oetaeo. [Редко когда один и тот же человек и стар, и счастлив. — Сенека. Геркулес безумный <643>.]

1788

Omitto aegros, exules, mendicos, quos nemo audet faelices dicere. — Card. lib. 8, cap. 46, de rer. var. [Я умолчу о больных, арестантах, нищих, которых никому и в голову не придет считать счастливыми. — Кардано, кн. VIII, гл. 46, о разнообразии вещей <КБ>.]

1789

Spretaeque injuria formae. […к своей красоте оскорбленной презренье. <Вергилий. Энеида, I, 27, пер. С. Ошерова; речь идет о Юноне, оскорбленной судом Париса.>]

1790

Hor. [Гораций. <Сатиры, I, 1, 13–14, пер. М. Дмитриева.>]

1791

Attenuant vigiles corpus miserabile curae. [От постоянных забот истощается бедное тело. <Овидий. Метаморфозы, III, 396, пер. С. Шервинского.>]

1792

Plautus. [Плавт. <Кубышка, 564>.]

1793

Haec quae crines evellit, Aerumna est. [Фигура, которая рвет на себе волосы, — это Несчастье.]

1794

Optimum non nasci, aut cito mori. <Плутарх. Утешение, обращенное к жене Аполлонии.>

1795

Bonae si rectam rationem sequuntur, malae si exorbitant.

1796

Tho. Buonie. Prob. 18. [Томмазо Буови <правильно — Буони>. Проблемы, 18 <на самом деле — 81; Буони — итальянский писатель конца XVI — начала XVII века, в своем сочинении «I problemi della bellezza» («Проблемы красоты») ставил вопрос, который в английском издании книги звучит так: «Почему желание бесконечно и вечно?» — но только автор не сравнивает его с пыткой или с мучением. — КБ.>]

1797

Molam asinariam. [Осел, вращающий жернова. <Мф. 18, 6 в Вульгате. — КБ.>]

1798

Tract. de Inter, cap. 92. [Трактат о самообуздании, гл. 92.]

1799

Circa quamlibet rem mundi haec passio fieri potest, quae superflue diligatur. — Tract. 15, cap. 17. [<Гвианери. Practica>. Трактат 15, гл. 17.]

1800

Ferventius desiderium. <Фернель. Universa Medicina, раздел «Патология».>

1801

Imprimis vero appetitus, etc. — 3 de alien. ment.

1802

Conf. lib. I, cap. 29. [Исповедь, кн. I, гл. 29.]

1803

Per diversa loca vagor, nullo temporis momento quiesco talis et talis esse cupio, illud atque illud habere desidero. <Св. Бернард. De inter. — КБ.>