Страница 10 из 35
Рассуждение V
О помешанных винопийцах
[1] Очевидно и всем известно, что между разновидностями сумасшествия следует помещать и ту, которая, имея причиною винные курения и испарения, образует тот род помешанных, что зовется у нас обыкновенно помешанными винопийцами; свойство оных таково, что, затронутые и разгоряченные вином, они поднимают такой шум и гам, что сходствуют со Стеропом и Бронтом[134] в Вулкановой кузнице. [2] Поэтому философ Афиней в четырнадцатой книге своих «Гимнософистов» предлагает вопрос, по какой причине поэты изображают Диониса, или Либера, безумным, и в первой главе отвечает на этот вопрос так: Диониса, друг мой Тимократ, многие изображали безумным оттого, что люди, неумеренно напивающиеся вином, впадают в буйство.[135] [3] Этот предмет затрагивает и Овидий в таких стихах:
[4] И Геродот на эту тему говорит, что, когда вино сходит в тело, от него происходят речи дурные и безумные.[137]
[5] Ксенофонт, давая добрый совет великому полководцу Агесилаю насчет воздержания от вина, сказал так: Избегай опьянения, как безумия,[138] не делая различия между пьяным и полоумным, затем что винные пары, поднимаясь в мозг, похищают у человека способность видеть, различать, судить и в один миг подавляют все благороднейшие силы души. Этого предмета прекрасно коснулся святой Амвросий в книге «О посте», говоря: Напившись пьяны, рассуждают о воздержности, и когда всякий исчисляет свои сражения, пьяный хвалится доблестными деяниями; вином напитанный и сном расслабленный, не ведает умом, что языком глаголет.[139] [6] Поэтому разумно в «Декрете», в разделе тридцать девятом, записаны сии полезнейшие слова: Чуждо мудрецу участие в пирах, возлияниях и пьянстве.[140] [7] И наш поэт Данте воздает отменные хвалы первому Сатурнову веку, когда люди не ходили в погребок откупорить бочонок, но поспешали к ручью напиться свежей воды из пригоршни, такими словами:
[8] Блажен был бы наш век, будь он украшен такою воздержностью, как тот! [9] Но дело обстоит так, что не найдешь никого, кроме упившихся сорок,[142] что трещат каждая как пятьдесят, когда начнет действовать Лиэева влага.
[10] Единственный пример из современности — Маргуте из Бинаско[143] — наполняет смехом всю вселенную, ибо, выпив три стакана муската, он не тревожится насчет Вакха, скачет, отпустив мозгу поводья, и с первой почтой прибывает в Кукканью, тотчас пускается соперничать с королем Панигоне[144] и выглядит лучшим сотоварищем на свете; но когда верначча доходит до маковки, тут уж он, как менада, кружится по дому и в каждом углу учиняет столь великое разорение, будто Баярд[145] сбросил узду, и никто не в силах постоять против такого неистового зверя.
[11] Иной раз, однако, он бывает забавой и утехой для общества, как в ту ночь, когда он, спьяна идя в постель, взглянул на луну и, думая, что это река, сказал друзьям и приятелям: «Держите меня, сделайте милость, — как бы мне не утонуть в этой реке!»
[12] Среди древних были весьма порицаемы скифы и фракийцы,[146] потому что величайшая слава, им принадлежавшая, основывалась на их готовности пить допьяна.
[13] Поэтому Гораций о них пишет:
[14] И Аристотель в порицание сиракузянам пишет,[148] что иной раз по девяносто дней напролет они пребывали в тяготах ежедневного пьянства, почитая это занятие славным и благородным. [15] О Тиберии Нероне писали, что он паче всех прочих был столь усерден в пьянстве, что из-за этого получил позорные прозванья: вместо Тиберия — Биберий, вместо Клавдия — Калдий, вместо Нерона — Мерон.[149] [16] Но кто не знает, сколь великое зло — опьянение, пусть прочтет лишь описание Вакха,[150] созданное поэтами, чтобы оно раз и навсегда обличило его заблуждение; ведь Вакх изображается в виде ребенка, поскольку охмелевшие теряют рассудок и разум, и в виде женщины, поскольку охмелевшие неспособны на мужеские поступки; изображается он раздетым и нагим, поскольку охмелевшим нельзя доверять того, что хочешь сохранить в тайне; влекомым в колеснице, поскольку в охмелевших обнаруживается удивительная неустойчивость и переменчивость; с плющевым венцом на челе, ибо как плющ разрушает стены, так охмелевшие весьма наклонны ко всякому роду разрушения.
[17] Сказанного довольно об этом племени помешанных, над чьей палатой в Больнице выставлен эмблемою бог Абстемий[151], покровитель и защитник всех опьянелых; посему мы обращаемся к нему с нижеследующей молитвой ради его услуги и приязни:
Молитва к богу Абстемию
за помешанных винопийц
[1] С немногими словами, но с тем большею пылкостью я прихожу в столь великой нужде к тебе, о презритель Лиэя, противник Вакха, супостат Либера, смертный враг Бромия, и прошу тебя ради той доблести, которою ты добился, чтобы локрийцы считали, что упиваться вином — проступок, достойный смертной казни, и дал софисту Мосху и Аполлонию Тианскому[152] мысли, столь чуждые и далекие от винопития, больше всякой болезни ненавидя фигалийцев,[153] не умевших жить иначе как в кабаке, чтобы ты защитил от безумного влечения тех, кто хочет упиваться вином целый день. [2] И, если ты даруешь им эту милость, мы обещаем ныне подвесить пред твоим изображением бочоночек отменной закинфской риболлы в знак исцеления, которое ты даруешь этой безумной ватаге, нуждающейся более в разуме, чем в вине. [3] Пребывай в мире и помоги тем, кому твоя помощь необходима.
Рассуждение VI
О помешанных беспамятных и слабоумных[154]
[1] Среди новейших врачей Джован Фернеллио Амбиано, определяя существо слабоумия, говорит так: Слабоумие есть такой упадок и отнятие воображения или ума, что пораженные и угнетенные им от рождения едва научаются говорить из-за скудости ума, и прибавляет: к этому разряду принадлежит шаткость и утрата памяти.[155] [2] Утрата памяти отличает тот род помешанных, которых мы обыкновенно называем беспамятными или же слабоумными. [3] Их легко узнать по таким приметам: речь их несвязна, они не обладают ни малейшей искрой размышления, чем свидетельствуется истинность мнения, высказанного Галеном во вступлении к книге «О школах»: Память укрепляется прилежным и частым размышлением.[156] [4] Несомненно, что это помешательство может происходить от природного изъяна или от некоего чрезвычайного случая в зрелом возрасте, как всему свету свидетельствуют примеры, приводимые разными авторами.
134
Два из трех Киклопов, бывших подручными в Вулкановой кузне, см.: Verg. Aen. VIII. 424—425.
135
Ath. XIV. 613а. Книга Афинея была издана Альдом Мануцием в 1514 г. и несколько раз переиздавалась в XVI в.; в 1556 г. был издан латинский перевод Наталиса Комеса. «Пирующих софистов» (Deipnosophistae) Гарцони устойчиво называет «Гимнософистами» (Gi
136
Ον. Ars am. I. 591—592.
137
Ath. XIV. 613b; Hdt. 1.212.
138
Ath. XIV. 613с; Хеп. Ages. V. 1.
139
Ambrosius Mediolanensis. De Elia et jejunio. XIII. 50 (PL 14, 715A). Цитата y Гарцони сильно разнится с этим текстом и, возможно, приведена по памяти.
140
Decretum Gratiani. XLIV. 1 (PL 187, 227CD).
141
Dante. Purg. XXII. 148—150 (пер. M. Л. Лозинского).
142
Ср.: Рассужд. 6; Sinagoga, disc. X (Garzoni 1993, 480).
143
Место в Ломбардии, 15 км от Милана.
144
Панигоне — король страны Кукканья (paese di Cuccagna, французская Кокань, pays de Cocagne), упоминаемый также в Sinagoga, disc. X (Garzoni 1993, 485), и Piazza, disc. XCIV (Garzoni 1605, 694). Упоминается еще у Рабле, и это рождает вопрос, мог ли Гарцони знать его сочинения, или у Рабле был какой-то итальянский источник, нам неизвестный.
145
Еще одна отсылка к «Неистовому Роланду». Баярд — конь Ринальда.
146
Эта пара народов взята в Text. Off. VIL De variis virtutibus ac viciis: De gula, voracitate, ac vinolentia (Textor 1566, 1264); там же — цитата из Горация, приводимая Гарцони.
147
Hor. Сапп. 1. 27. 1—2.
148
Ath. X. 435е; ср.: Plut. Dion. 7.
149
Suet. Tib. 42. 1.
150
Источниками по иконографии Вакха и ее трактовкам для Гарцони могли быть «Изображения богов древних» Винченцо Картари (Le imagini de gli dei de gli antichi, первое издание — Венеция, 1556), a также: Gir. De deis, VIII (Giraldi 1548, 372—401; там же — источник эпитетов Вакха).
151
Это божество, чье имя образовано от лат. abstemius, «воздержный, трезвый», нигде не засвидетельствовано и должно считаться изобретением Гарцони.
152
Локрийцы, Мосх и Аполлоний взяты в Text. Off. VII. De variis virtutibus ac viciis: De sobrietate ac abstemiis (Textor 1566, 1260).
153
Ath. X. 442b.
154
Ср.: Teatro, disc. XXI (Garzoni 1993, 117).
155
Pathologiae. V. 2 (Femel 1679, 404).
156
Эта цитата не обнаруживается в «De sectis ad eos qui introducuntur» Галена.