Конунг

Глава пятая Акль. Возвращение

Серые, слегка обветшавшие стены родного города. Когда Акль уходил отсюда, ему едва минуло четырнадцать. Лилль тогда был центром его мира. Да, пожалуй, и всем миром, если прибавить к нему замок маркграфа в двух лигах к северу и дюжину окрестных деревень. Тогда стены Лилля казались Аклю надежными и неприступными, а солдаты у ворот — грозными и могучими. Сейчас Акль обнаружил, что стены не так уж высоки, а двое вояк, собирающих въездную пошлину, двое обленившихся пьяниц.

Завидев рыцаря на коне в боевом облачении, стражники приосанились. Да Арт швырнул им под ноги динарий — за себя и за своих спутников — и важно въехал в ворота. Местная шавка, выскочив из какой-то норы, облаяла путешественников. Быстрый, усмотрев в этом покушение на хозяина, метнулся к ней.

— Назад! — рявкнул Да Арт, и кобель, затормозив, проехался по мостовой на выпрямленных лапах.

Шавке хватило. С истошным визгом кинулась наутек.

Солдаты у ворот одобрительно переглянулись. Цена Быстрого равнялась стоимости боевого коня. А о Зеусе, который был на шесть пальцев выше и весил почти столько же, сколько взрослый мужчина, и говорить нечего.

Словом, въезд Да Арта, пусть и без надлежащей свиты, не остался незамеченным. Лилль, хоть и являлся столицей графства, в сущности, был небольшим городом.

Дальше монах пошел своей дорогой. Да Арт попрощался с ним сердечно, предложил денег, но тот отказался.

— Луи, твой друг… Рыцарь, о котором ты говорил с настоятелем… Я мог бы помочь… — предложил Акль.

— Ты что-то знаешь, друг мой?

— Я — нет, — ответил Акль. — Я больше трех лет не был дома. Но я знаю человека, который знает многое.

— Прекрасно. Я встречусь с ним. Но сначала давай решим, где мы будем ночевать. Или ты предпочтешь ночевать дома?

— Мой дом сгорел вместе со всем нашим кварталом три года назад. Моя мать… Она не спаслась.

— Беда, — посочувствовал Да Арт. — У тебя не осталось родни?

— Сестра, — сказал Акль. — Ее муж — подмастерье у медника. Я люблю ее. Но не думаю, что хочу у них жить. Когда я уезжал, у нее уже было трое детишек. И все они ютились в каморке в пять шагов поперек.

— Значит, ты останешься со мной, — решил Да Арт. — А теперь подумай, есть ли в этом городке гостиница, подходящая для такого, как я?

— Я думал, такие, как ты, останавливаются в замках, — сказал Акль.

— Так и есть, — согласился рыцарь. — Маркграф наверняка не откажет мне в гостеприимстве. А еще я могу пойти к городскому старшине и потребовать кров и стол по праву королевского рыцаря. Но ничего этого я делать не стану. Так что говори, где тут приличный постоялый двор? Да побыстрее, потому что я голоден!

— Я знаю подходящее место, — кивнул Акль. — И хозяином в нем тот самый человек, о котором я говорил.

— Отлично! — одобрил Да Арт. — Показывай дорогу.

Грубо вырезанная из дерева лошадиная голова была выкрашена в красный цвет. Аклю помнилось: в прежние времена она была черной.

Да Арт грохнул в ворота, запертые по причине позднего времени, тупой стороной копья. Внутри вразноголосицу забрехали собаки. Зеус солидно гавкнул в ответ. Спустя некоторое время ворота, заскрежетав, открылись. Увидев рыцаря с гербом на щите, слуга низко поклонился. Затем цыкнул на собак и почтительно произнес:

— Твоя милость!

Да Арт въехал во двор. Акль — следом. Двор остался прежним, а вот слуга был новый, юноша его не знал. Можно ли надеяться, что хозяин все тот же?

— Барсук жив ли? — спросил он у слуги.

— А как же! Здравствует хозяин! — отозвался тот. — А ты бывал здесь, добрый человек?

— Бывал. Да тебя что-то не видел.

— Я здесь недавно.

Да Арт спешился, слуга принял поводья.

— Чтоб как следует! — строго сказал воин, погладив Ворона по шее.

— Позаботимся, накормим, напоим! — заверил слуга. — Эй, червяк!

На его зов прибежал мальчуган лет десяти.

— Отведи на конюшню. Да не расседлывай, а не то зашибет! — Он кивнул на черного жеребца Да Арта.

— Меня? Да ни в жисть! — пискнул мальчонка.

— Пошел, не болтай! Пожалуйте в дом, ваша милость!

Закопченный потолок, засаленные столы, кислый запах пива.

Да Арт выбрал место подальше от очага, такое, чтобы обе двери — во двор и на кухню — были видны. Опустившись на лавку, снял с головы шлем, затем — нашейник, положил рядом с собой, распустил шарф.

— Тут не очень уютно, — извиняясь, сказал Акль. — Но зато нас не ограбят. У Барсука с этим строго. Вернее, раньше было строго, — поправился он.

Девушка с поразительно синими глазами и косами без малого с руку толщиной накрыла стол скатертью, водрузила на него сальную свечу. Акль не сразу узнал в круглолицей большегрудой молодке ту, прежнюю…

А вот она узнала его сразу.

— Здравствуй, Акль!

Юноша вздрогнул. Голос низкий, хриплый, как карканье ворона. А какой был раньше? Не вспомнить.

— Здравствуй, Дуф!

А она уже повернулась к Да Арту, одарила улыбкой:

— Не угодно ли вина благородному господину? Очень хорошее вино. Из Бордо.

— Подавай, — кивнул Да Арт. — И поесть. Только чтоб все свежее! Как ты, красотка.

— Отец заколет поросенка для благородного господина, — пообещала девушка. — А пока не угоститесь ли солеными оливками с хлебом?

— Неси, — разрешил Да Арт.

Девушка ушла на кухню, не забыв, впрочем, оглянувшись через плечо, подмигнуть Аклю.

— Хороша девка! — улыбнулся Да Арт. — И тебя, малыш, по имени помнит.

Акль промолчал.

Три года назад Дуф была тощенькой шустрой девчонкой. И плевать ему было, какой у нее голос. Главное, что она позволяла ему то, в чем отказывали другие. А сейчас вот — красавица. А хрипит, как ворона. Когда слышишь такой голос у нищего или какой-нибудь старухи — не удивляешься. А тут… словно дьявол Творца под руку толкнул.

Акль

— Хороша девка!

— Бери, коль нравится. Она тебе не откажет.

— Конечно не откажет, друг мой. Но эту рыбку я отнимать у тебя не стану, — Да Арт похлопал меня по руке. Ладонь у него — как из дерева.

— Ее зовут Дуф.

— Да хоть Беата. Она твоя, малыш.

Да Арт вынимает из ножен меч. Трогает клинок, потом поворачивается ко мне и улыбается совершенно как мальчишка. Выдергивает волос, опускает на лезвие. Волос разваливается надвое. Он проделывал этот фокус уже раз двадцать.

— Так ты станешь лысым, Луи, — говорю я.

Вольность. Но мне можно. Мы же друзья.

Да Арт смеется.