Страница 2 из 4
Все еще лежа на примятой душистой траве, Лизавета немигающим взглядом глядела в высокое летнее небо. По небу белоснежным стадом проплывали облака, где-то вдалеке виднелись треугольники птиц. Совсем низко, по воздуху пролетела разноцветная паутинка. Лизавета и сама ощущала себя мухой, запутавшейся в липкой паутине. Густой румянец заливал ее щеки, боль и стыд каленым железом выжигали сердце.
Как она могла допустить то, что нынче произошло? Как могла поступить столь беспечно и опрометчиво? Как решилась пойти с Митей Коршуновым на рыбалку совершенно одна? Батюшка ни за что бы не отпустил ее с ним! Он ведь предупреждал ее, чтоб не связывалась с казаками, чтоб держалась от них подальше. Неужто так хотелось порыбачить? Или же… дело было совсем в другом? Быть может, она просто желала провести с ним время?
Да разве пошла бы она с ним, ежели бы он ей не глянулся? Нет, Митя Коршунов ей определенно нравился: нравились его зеленые кошачьи глаза, прямые волосы цвета спелой пшеницы, его пухлые сочные губы.
Конечно, Лизавета прекрасно понимала, что казак ей не пара, что быть им вместе никак нельзя, да и сама к этому не стремилась, желая ехать в столицу учиться.
Но, отчего же просто не провести время наедине, не поговорить о каких-нибудь неважных пустяках (необразованный казак не будет читать ей стихов), не поглядеть в его красивые зеленые глаза?
Ведь это ее ни к чему не обязывало. Ни ее, ни его.
Если бы она только знала, чем обернется эта невинная прогулка. Лизавета решила побыстрее уехать из станицы. Уехать, начать новую жизнь и забыть Митю Коршунова навсегда.
— Лизетт! — молодая девушка в соломенной шляпке с голубой лентой и бежевом муслиновом платье распростерла свои тонкие белые руки, намереваясь заключить Лизавету в объятия. — Лизетт, душечка! Как же я рада тебя видеть.
В ответ Лизавета крепко обняла свою подругу по гимназии — Наташу Воронцову. Наташу она знала с самого детства, они вместе учились с первого класса гимназии. Лишь ей она могла поведать о своих страхах и печалях. Поэтому, отписав ей в Ростов, пригласила ее на свою свадьбу, походившую более на жертвоприношение во имя чести семьи.
По происхождению Наташа была дворянкой, и вряд ли одобрила бы выбор Лизаветы. Еще учась в гимназии, она намеревалась свести Лизавету со своим кузеном, проживающим в Москве.
«Он будет очарован.» — уверяла ее Наташа.
В ответ Лизавета лишь смущенно улыбалась, в то время она не думала о замужестве, а страстно желала продолжить учебу.
Что же ждало ее теперь? Вспомнив о своих планах и надеждах, в одно мгновение рухнувших, она горько разрыдалась в объятиях подруги, не сумев сдержать соленых слез, ручьем хлынувших по бледным щекам.
— Лизетт, душенька? — Наташа встревоженно вгляделась в ее заплаканное лицо. — Что же это с тобою происходит? Что случилось, дружочек?
— Все хорошо, — шмыгнув носом, Лизавета приняла из рук Наташи протянутый ей шелковый платок. — Я просто… волнуюсь, — вымученно улыбнулась она.
Но Наташа, будучи девушкой умной и не по годам проницательной, все же поняла, что с подругой творится не ладное. С чего это она вдруг решила выходить замуж, вместо того, чтобы ехать на курсы в Москву? Ведь Лизетт так мечтала продолжить образование!
Быть может, ее отец — Сергей Платонович сыскал ей богатого жениха-купца, да еще и намного старше нее? Но ведь Лизетт уже образованная, языкам обучена, стихи читает, будет ли ей хорошо за купцом? Уж лучше бы свести ее с кузеном Володей, им вдвоем было бы интересно. А за купцом что? Сиди дома и хозяйство веди: никаких радостей, никакого интереса в жизни, кроме скучных однообразных дней, похожих один на другой, как близнецы.
Но Сергей Платонович вовсе не был похож на купца старого порядка, что в былые времена выдавали дочерей без их на то желания, не по страсти, а из расчета. Да и не возражал он против учебы своей дочери, Лизетт сама не раз говорила, что батюшка одобряет ее порывы.
Наташа решила, что обязательно вызнает у Лизаветы в чем дело, пусть осторожно и ненавязчиво, но попробует разговорить подругу.
***
— Проходите, барышня, проходите, милости просим, — в сенях, натянуто улыбаясь, приветствовала Наташу старая горничная Моховых.
А сама недовольно, искоса поглядывала на нее:
— Ишь краля городская пожаловала, не запылилась. Обихаживай ее тепереча, — чуть слышно ворча, она вразвалку поплелась на кухню.
— А это из самого Петербурга! — радостно улыбаясь Наташа обвила вокруг шеи Лизаветы тонкую ажурную шаль. — Тетушка прислала.
Лизавета молча рассматривала разложенные на широкой постели шляпки, перчатки, духи, привезенные Наташей из Ростова. В носу предательски защипало, на глазах выступили слезы. Да разве пригодятся ей в ее будущей жизни все эти изящные аксессуары? Неужто она будет расхаживать в казачьем курене и на базу в шляпе и перчатках?
В письме Лизавета ничего не сообщила Наташе об обстоятельствах своего скоротечного брака. Если б подруга только знала, в чью власть отдает батюшка ее судьбу. Быть может, она и вовсе не приехала бы в станицу.
— Так дружочек, воля ваша, а нам нужно с тобой серьезно поговорить. — От Наташи не укрылось то, каким взглядом смотрела Лизавета на привезенные подарки.
Внезапно, в комнату постучали. В проеме двери показалось рябое, красноватое лицо горничной:
— Лизавета Сергевна, к Вам жених пожаловал, — недовольно доложила она и с еще большим недовольством глянула на разложенные вещи.
— Я сейчас спущусь, — ответила Лизавета и повернулась к Наташе. — Ну идем, Натали. Сейчас я представлю тебя своему жениху.
— Я буду рада с ним познакомиться, — улыбнулась Наташа.
Хотя, предчувствие говорило ей о том, что знакомство это, отчего-то будет отнюдь не радостным.
— Познакомься, Митя. Это — Наташа Воронцова, моя давняя подруга. Мы учились с ней в одном классе гимназии. Она приехала на нашу свадьбу. — Глядя на своего жениха, Лизавета невольно улыбнулась.
Митя Коршунов нынче выглядел весьма привлекательно — гладко выбритый, с расчесанным золотистым чубом, торчавшим из-под фуражки, чуть сдвинутой набок, и в начищенных до блеска сапогах.
Во взгляде его желто-зеленых кошачьих глаз светилась затаенная страсть. На полных алых губах играла счастливая улыбка.
Лизавете вдруг нестерпимо захотелось прижаться к его губам, провести рукою по пшеничным волосам, выглядывавшим из-под фуражки.
Но, подавив этот неуместный при Наташе порыв и приняв серьезное выражение лица, она представила ей Митю:
— А это Дмитрий Коршунов, мой жених.
— Я… рада с Вами познакомиться, — в изумлении Наташа протянула ему руку.
Но коснувшись его теплой ладони, тут же отдернула ее, увидев ногайку, торчавшую у Мити из-за пояса. В первую секунду вид его ногайки вызвал у нее ужас.
Наташа никак не ожидала, что жених ее лучшей подруги окажется казаком. Как она могла согласиться на этот брак? Пусть жених был весьма хорош собою, но брак Лизаветы с казаком казался ей полным абсурдом, ведь Лизетт вовсе не создана для подобной жизни.
— Здарова бываете, — как будто бы и не заметив смятения Наташи, широко улыбнулся Митя.
— Что же это, Лизетт… дружочек? — Наташа грустно смотрела на цветную летнюю паутину, раскинувшуюся между ветками куста смородины.
Они с Лизаветой прогуливались в саду у дома. На улице уже вечерело, дневная удушающая жара шла на убыль, с Дона едва уловимо подул легкий ветерок. Внезапно прилетевшая пестрокрылая бабочка неосторожно попала в будто бы специально для нее раскинувшуюся паутину. Затрепетав крыльями, она забилась в ней, тщетно пытаясь вновь обрести свободу.