Напролом

Всадники рассыпались широкой лавой, и окружили нас со всех сторон, и сейчас это были не те наивные скотоводы в кожаных доспехах, а воины в блестящих латах, вооружённые копьями и мечами, прикрывающиеся большими продолговатыми щитами с гербом Ульрода — оскаленным волком на фоне гор. Закрытые шлемы не давали возможность разглядеть лица витязей. Окружив нас со всех сторон, они опустили копья и выпустили вперёд несколько лучников, натянувших тетиву и прицелившихся в меня и моих дружинников.

— Кто вы такие, что вам нужно? — гневно крикнула я, и обнажила Гримсворд. — Впрочем, я знаю кто вы — мне ведомо многое. Только цель вашего предательства остаётся неизвестной.

Вперёд выехал могучий воин на закованном в железо коне, и снял шлем. Мелиниос. Кто ж ещё… Верный союзник, только что обращённый в дворянство. Весь его вид говорил об уверенности и близкой победе.

— Леди Анитель, наша жизнь причудлива. Иногда выдаёт такие кренделя, что даже не знаешь, куда выведет кривая дорожка судьбы.

— Что тебе надо? Почему ты предал меня? — сурово спросила я, глядя в голубые глаза Мелиниоса. Весь его вид сменился донельзя. Вместо простого и надёжного соратника передо мной стоял нахальный проходимец и предатель. Я не доверяла ему тогда, и недоверие подтвердилось.

— Предательство? — картинно воздел руки Мелиниос. — Увы, это не так. Это наоборот, величайшая преданность своему настоящему господину, лорду Ульроду. Если бы ты ни была наследницей рода Иллерион, мы, возможно, и сдружились бы. А так… Извини, но ты враг, и я должен пленить тебя. Или убить. Решать тебе, Анитель.

— Что ж ты сразу не сделал это? — с негодованием спросила я. — Надо было прикончить нас, когда мы были втроём. Сейчас это будет потруднее, да и дружина твоя основательно проредится.

— Но я не знал ваших планов, — возразил предатель. — Куда вы собирались идти в первую очередь. Да и не был уверен, что смогу одолеть тебя даже всей своей дружиной. Но ты сама дала нам золота, на которое мы смогли хорошо вооружиться. Ты сама, Анитель, затянула петлю на своей шее. Впрочем, хватит пустых разговоров! При всём уважении, но вам не одолеть столько моих воинов. Сдайся, и я обещаю, что доставлю тебя Ульроду в целости и сохранности. Ни один волосок не упадёт с твоей головы. Хотя… Я могу привезти великому лорду и одну твою голову. Так же как головы этих вояк.

Мелиниос дал знак, и прямо к моим ногам один из воинов бросил мешок. Я посмотрела и ахнула — внутри лежали отрубленные головы Зетрейна и Тисалиона. Их окровавленные, искажённые болью лица говорили о том, что их жестоко пытали.

— И этих.

Другой воин бросил ещё один мешок, из которых выкатились головы вассальных дворян Мелиниона — Сираноса, Миртаниона и Люсидеса.

— Слугам, которые не уважают своего господина, и не хотят подчиняться ему, наказание одно — смерть. Эти холопы, так непредусмотрительно наделённые тобой дворянством, решили соблюсти клятву, данную тебе и выступить против меня, но у лошадников слишком мало сил, чтобы идти против Лорда Зелёного моря. Поэтому я привёз их тебе, как они и хотели. А сейчас…

Мелинион не успел договорить, как из-за спин Арсентов мощно и тягуче прозвучал боевой рог Альвсгримма. Лорд Южной марки! Эльдрос всё-таки прибыл в обещанное время!

«Леди Анитель, кто эти люди, что окружают вашу стоянку? Мы два дня наблюдали за ними, оставаясь в стороне и скача параллельно в нескольких лигах. Вид их был крайне подозрителен, так же как и речи, подслушанные моими лазутчиками», — услышала я ментальный голос Эльдроса. И даже увидела его глазами воинов Мелиниона, старающихся побыстрее развернуть свои ряды. Но у них не получалось — слишком близко друг к другу стояли скотоводы, сгрудившись толпой. Дозорных они тоже не выставили, уверенные в своём превосходстве и отсутствии поблизости врагов.

«Предатели. Враги. Присягнули на верность, и позже отреклись, казнив моих посланцев. Тех, кто мне дороги. Зетрейн… Атакуй их сзади. Я тоже вступаю в сечу»

Снова пропел эльфийский рог, и тут же свистнули две стрелы. Тэрил, став на колено, стреляла из огромного лука толстыми стрелами. Как такая малютка может натягивать такую тетиву? Но она делала это. Первая стрела попала Мелиниону в щит, пронзив его насквозь так, что пользоваться им стало нельзя — наконечник торчал по полметра с одной и другой стороны. Мелинион отбросил щит, и в этот миг стрела поразила его в голову, пробив её насквозь. Предатель качнулся, в агонии замахал руками, и упал, со всей силы брякнув латами о землю. Конь испугался и понёс его труп, зацепившийся ногой за стремя. Таким был бесславный конец Мелиниона Арсентиса Крадиса — человека, наречённого мной Лордом Зелёного Моря. И потом долго людские легенды проклинали его и племя Арсентов, изменивших клятве и казнивших безвинных.

— Вождь убит! — заорал сразу несколько сиплых человеческих голосов. — Сомкните ряды!

Но куда смыкать? Сзади напирали воины Эльдроса, сначала обстреливая людей из луков, а у эльфов лучниками был каждый второй. Спереди вступили в бой мои воины. Арсенты попали словно между молотом и наковальней. Для Тэрил это вообще были идеальные мишени. За достаточно короткое время она выкосила человек двадцать. Стреляла до тех пор, пока не кончились стрелы. Но и потом, отбросив этот могучий лук, притащила из шатра небольшой, в котором я безошибочно узнала эльфийский охотничий лук, и продолжила обстрел уже из него. Только более осторожно, более прицельно, целясь в слабые места доспехов или в лошадей.

Я отпугнула нескольких лошадей, приказав им убегать, однако даже лишившись их, люди поднимались с земли, и продолжали драться. Несмотря на толкотню, неразбериху и быстроту, с которой требовалось принятие решений, я расставила своих дружинников так, как мне казалось правильным. Тэрил обстреливала из середины нашего лагеря наиболее активных врагов, поэтому я её там и оставила. Теранион занял место в моём тылу, и я могла быть уверена, что с той стороны буду абсолютно прикрыта. Что делал этот воитель, не подаётся описанию. Он словно древний бог войны Элетрейн в битве против исчадий тьмы, как кузнец молотом, орудовал своим тяжёлым топором на прочной ясеневой рукояти. Каждый его взмах нёс или убийство или тяжкую рану. Каждый его выпад нёс смерть. И вскоре вокруг великана образовалось пустое пространство — никто из людей не хотел идти на верную смерть к варвару. От него стремились скрыться, избежать поединка. Да и груда тел чуть не по пояс рядом с воителем, не позволяла вплотную приблизиться к нему.

Братья Мираниум и Стагнис взяли на себя левый фланг. Как раз откуда и нагрянули люди. Это был тяжёлый фланг и врагов там было больше всего — значительная часть дружины не поскакала в окружение, а осталась на месте, выставив копья поверх щитов. С ними и вступили в бой братья-кузнецы, великие мечники. У каждого был Аквилум — длинный широкий полуторный меч с двумя шипами у гарды. И они орудовали им мастерски, перерубая древки копий, круша щиты, прорубая доспехи. Урон, нанесённый этими достославными витязями был так велик, что Арсенты дрогнули в этом месте, и побежали, открыв брешь в кольце осады, куда немедля хлынули всадники Эльдроса. Рубя, сметая, уничтожая. Догоняя убегающих, и стреляя им в спины. Груды человеческих тел росли ежесекундно. С этого фланга и с тыла человеческая рать уничтожена, но с правого фланга и спереди ещё держалась.

С правого фланга людей атаковали Сурнос, Гиластин и Драмор. И хоть были они торговцами и мастеровыми, мечами вертели отменно. Первым делом они ликвидировали лучников, стрелявших в Тэрил и меня. Это произошло довольно быстро. Арсенты защитить лучников не догадались, и те довольно быстро пали под бешеными мечами северян. Оставшись без стрелковой защиты, люди растерялись, и попробовали метать копья и дротики, но так как кочевники и скотоводы не были воинами, то очутившись без командира и без стрелков, обескураженные и растерянные, быстро стали жертвами эльфов.

Передо мной же зияла пустота. Люди шарахались от меня как от прокажённой, не желая вступать в бой, и избегая даже возможности ненароком приблизиться ко мне. Жуткий ужас испытывали воины, только увидев меня. Если Мелинион их как-то ещё сумел уговорить выступить против меня — скорее всего угрозами и уговорами, то оставшись без своего лорда, люди дрогнули и предпочли бегство смерти и пленению.