Дважды рожденный

Глава 3

Лучше всего просыпаться в своей кровати, рядом с красивой женщиной. Бодрым, здоровым и заряженным на всякие подвиги. Сильно скромнее вариант обнаружить себя на больничной койке или операционном столе. И там уже много вариантов: от почти нормальных до так себе. Совсем плохо прийти в сознание связанным по рукам и ногам, поняв, что, пока валялся в отключке, угодил в плен. Уже хорошо, что в этот раз сия участь его миновала.

Можно сказать, повезло. Очнулся рывком, словно в комнате включили яркий свет. Первое, что явственно ощутил — как сердце бьется в груди. Ритм ровный, хоть и частый… Пошевелился. Руки-ноги вроде слушаются. Ни оков, ни пут. Для начала очень даже неплохо.

Легкие горели от недостатка кислорода, и он рефлекторно сделал глубокий вдох, едва сдержав себя, чтобы не закашляться. Пыль и песок густо забили рот, нос и веки. Кое-как вслепую оттер лицо, перекатившись на бок, беззвучно отплевался густой, вязкой слюной. Мир ворвался в мозг горькими запахами степной травы, каменистой земли и горелого тротила. Неподалеку часто, но непривычно гулко работала стрелковка.

Раз рядом бой, значит, враг близко. Не дергаться и не шуметь.

В голове одни вопросы пока без единого ответа. Где он? Что с ним произошло? Последнее, что помнил, как его борт подбили. Отдал приказ экипажу покинуть вертолет и занять круговую оборону. Затем вспышка, удар от близкого разрыва, и он попрощался с жизнью.

А выходит, она, упрямая, продолжается…

Потянулся к кобуре. Она почему-то на поясе. Опять непонятки. Рукоять пистолета привычно легла в ладонь. Сразу стало легче. Молча ухмыльнулся пересохшими губами: «Повоюем теперь».

Сквозь все еще сомкнутые веки прорезалось яркое солнце: «Значит, на дворе у нас день. И времени от взрыва прошло немного».

Мир вокруг постепенно перестал вертеться и хороводиться. Еще лучше. Теперь оставалось сфокусировать зрение и понять, где свои, а где враги.

Когда глаза начали видеть нормально, удалось-таки оглядеться по сторонам. Пока осторожненько, почти не поднимая головы. Место точно другое. Непонятно. Вокруг навалено каменюк разного размера и формы, так что выходит, это он удачно приземлился. Чуть вправо, чуть влево — и приложился бы темечком о валун, мама не горюй. Под ним вместо привычного чернозема — мелкий, въедливый песок, перемешанный с пылью и каменным крошевом. Тут и там торчали пучки выцветшей на солнце, сухой, пожелтелой травы. Её запах он и ощутил поначалу.

Следующий вопрос. Где вертушка? Садились они на гладком, как стол, поле с расчерченными, словно по линейке, ровными рядами лесополос по краям. А тут — овраг. Не сходились исходные данные никак. Он покрутил головой, посмотрел на свои руки, одежду. Все не так. Вместо комбеза, ЗШ, броника и ботинок с мембраной какие-то сугубо штатского вида штаны, куртка с поддетым под нее легким, явно не уставного вида бронежилетом, ремень с подсумками, патронташ через грудь, нож боевой с ручкой из рога и невысокие кожаные сапоги.

— Чума. Кто я вообще? Поздравляю, дожили… Одно точно. Это мои — Двойдана — мозги и память. Позывной взял себе сразу по приходу в родную 18-ю бригаду армейской авиации. Так, доклад окончил. Потому как больше ничего не ясно. Вернемся к насущному.

Мысли эти промелькнули в доли секунды, не помешав внимательно изучать обстановку. Со всех сторон его окружал густо перекрученный, усаженный длинными шипами кустарник, напоминающий степную акацию. Каким-то образом Двойдан удачно угодил на небольшую прогалину в колючих зарослях. Получалась готовая позиция для стрелкового боя, а вот против гранат — не факт. Оставалось понять, что имелось из снаряжения. На его удачу в подсумке на поясе обнаружились две гранаты.

— Уже хлеб, — пробормотал почти беззвучно, — жаль, что нет автомата.

Неожиданно наступила тишина: выстрелы и взрывы стихли. Вывод очевиден. Противнику засада удалась. И враг либо сейчас проведет зачистку, либо просто свалит по-быстрому. Что было бы слишком хорошо, чтобы не вызывать здравых сомнений. Привычно поднял глаза к небу: «А что у нас наверху? Тихо и пусто. Ни облаков, ни машин. Разве что в вышине над нами парит степной стервятник, выискивая добычу. Ну, подожди, милок, скоро тебе будет пир…»

Одно в плюс: беспощадно палящее солнце оказалось у него за спиной. Противнику засветка в глаза. Теперь бы понять, что произошло на дороге. Так сказать, уяснить диспозицию. Вытянув шею, осторожно вгляделся в просвет между веток. У разбитой телеги неподвижно лежали две убитые или оглушенные взрывом лошади. Как и застиг их взрыв, в хомутах, постромках и огромных лужах быстро сохнущей на солнце крови.

К опрокинутой на бок повозке, ничего и никого уже не опасаясь, деловито, без спешки сходились, поднявшись в полный рост со своих лежек, вооруженные до зубов боевики. Всего насчитал пятерых. Вот только ни камуфляжа, ни разгрузок, ни касок, да ладно бы с этим всем, даже калашей у них не наблюдалось. Пистолеты, ружья, винтовки без намеков на планки пикатинни и прочий современный обвес. Натуральные бандиты времен Дикого Запада или хунхузы не менее Дикого Востока. Все страньше и страньше.

Собравшись у разбитой колымаги, они принялись что-то искать, копошась среди вещей.

— Ну, что вы там ковыряетесь⁈ — подогнал подручных главарь — рослый, худощавый мужик с острым носом и короткой, щегольской бородкой клинышком.

— Нашлося!

— Сколько по весу?

Крепкий бандит ухватил два плотно набитых кожаных мешка, не без усилия поднял оба и уверенно ответил.

— Каждый по пуду.

— Все, как и говорено было, — довольно осклабился. — Насмотрелись? Хватит пялиться, зенки повылазят! Надо уносить ноги отсюда, пока тихо. Рябой, добей всех, — громко и уверенно распорядился предводитель налетчиков. — И про пацана, который вон туда, за кусты карагана[1], улетел, не забудь.

«Ага, это они про меня. Только какой я им пацан?»

— Где там его искать?

— Язык окороти, а не то я и сам могу, — пригрозил главарь. Зло посмотрев на переминающегося с ноги на ногу подчиненного, снизошел до подсказки, — на камень заберись, дурень, сверху быстро сыщется.

— Сделаю, — без особой охоты отозвался второй, явно не стремясь рвать штаны о длинные колючки.

— Сидор, веди коней, надо Груз по вьюкам раскидать. Стволы убитых не трогайте, нас по ним враз вычислят. Колян, твой дозор слева, Гера, справа.

«Эх, милое дело накрыть бы всех разом гранатами. Кинуть слева-справа и аллес. Но нельзя. Вдруг наши еще живы, и я их заодно с вражинами отработаю?»