Страница 7 из 9
С чего бы Аделине являться раньше времени?
– Аделина!
Нет ответа. Только звук приближающихся шагов.
Появилась Мариан – уже полностью одетая – с чашечкой кофе в руках.
Он зачарованно смотрел на нее. Вновь нахлынуло сильное, пугающее, неудержимое чувство.
Мариан поставила чашку на тумбочку, улыбнулась ему блаженной улыбкой и наклонилась поцеловать.
– С добрым утром, комиссар. Странное ощущение: как будто я всегда тут жила.
Вместо ответа тело Монтальбано отреагировало само по себе, без подсказки мозга.
Он выпрыгнул из кровати и крепко обнял другое тело, вновь ощутив смесь желания, нежности и благодарности.
Она порывисто ответила на поцелуи, но потом решительно отстранилась.
– Хватит, прошу тебя.
Тело Монтальбано подчинилось.
– Поверь мне, – сказала Мариан, – не знаю, что я готова отдать за то, чтобы остаться. Но мне действительно пора ехать. Я тоже уснула и проспала. Постараюсь вернуться в Вигату как можно скорее.
Достала из кармана мобильный телефон.
– Дай мне все свои номера. Вечером позвоню тебе из Милана.
Монтальбано проводил ее до двери.
Он все еще не мог выдавить ни слова: нахлынувшее смятение лишило комиссара дара речи. Мариан обняла его за шею, посмотрела прямо в глаза и сказала:
– Я не собиралась…
Развернулась к нему спиной, открыла дверь, вышла.
Монтальбано высунул голову за дверь – он был совершенно голый – и увидел, как Мариан садится в машину и уезжает.
Пока шел обратно в спальню, дом показался ему еще более пустым, чем прежде.
Комиссара вновь охватило желание ощутить присутствие Мариан. Он нырнул в постель с той стороны, где она спала, и зарылся лицом в подушку, чтобы вдохнуть аромат ее кожи.
Минут через пять после его прихода зазвонил телефон.
– Синьор комиссар, там до вас на тилифоне сын вашей горничной Аделины.
– Переключи на меня.
– День добрый, комиссар, это Паскуале. Матушка сказала, у вас ко мне разговор. Слушаю.
– Как поживает мой крестничек Сальво?
– Растет не по дням, а по часам.
– Мне нужна информация.
– Чем смогу – помогу.
– Ты не слыхал про вора, который, угрожая пистолетом, напал в переулке Криспи на одну синьору, отнял деньги, но оставил драгоценности, потом поцеловал и…
– Поцеловал?
– Именно.
– И больше ничего?
– Ничего.
– Не знаю, что сказать.
– Так ты о нем слышал?
– Нет, ничего такого. Но, если хотите, могу поспрашивать.
– Сделай одолжение.
– Разузнаю и перезвоню, комиссар.
Мими Ауджелло и Фацио вошли вместе.
– Есть новости? – спросил комиссар.
– Да, – сказал Ауджелло. – Вчера вечером, минут через пять после твоего ухода, явился с заявлением некий Гаспаре Интелизано.
– О чем хотел заявить?
– В том-то и загвоздка. Обычно люди приходят заявить, что кто-то взломал дверь, а тут все совершенно наоборот.
– Ничего не понял.
– Вот именно. Дело показалось мне весьма тонким и запутанным, и я попросил его зайти сегодня утром, когда ты будешь в конторе. Пусть лучше с тобой побеседует. Он уже здесь, дожидается приема.
– Да ты хоть намекни, о чем речь!
– Поверь, лучше будет, если он сам всё расскажет.
– Ладно.
Фацио привел Интелизано.
Сухощавый высокий мужчина лет пятидесяти, чахлая седая козлиная бороденка, одет небрежно: потертая зеленая вельветовая пара, на ногах – тяжелые крестьянские башмаки. Явно нервничает.
– Садитесь и рассказывайте.
Интелизано осторожно опустился на краешек стула. Вытер пот со лба огромным, как простыня, платком. Мими сел на стул напротив него, а Фацио – за столик с компьютером.
– Стенографировать? – спросил он.
– Пусть сперва синьор Интелизано начнет говорить, – ответил Монтальбано, глядя на посетителя.
Тот вздохнул, снова промокнул лоб и спросил:
– Мне сперва назвать имя, фамилию, дату рождения?..
– Пока не нужно. Расскажите, что случилось.
– Синьор комиссар, скажу сразу, что я владею тремя крупными участками земли, которые достались мне от отца. В основном там растут пшеница и виноград. Держу я их только из уважения к покойному, поскольку там больше расходов, чем дохода. Один из трех участков находится в предместье Спириту-Санто и доставляет кучу хлопот.
– А что с ним не так? Не дает урожая?
– Половина дает, а вторая – бесплодна. Та, что дает урожай, засеяна пшеницей и бобами. А хлопоты все оттого, что по участку проходит граница земель Вигаты и Монтелузы, так что он приписан к двум разным населенным пунктам, из чего иногда выходит путаница с уплатой городских налогов, пошлин и тому подобного. Вы понимаете, о чем я?
– Понятно. Продолжайте.
– На бесплодный участок я почти никогда не заезжаю. К чему? Там стоит домик с обвалившейся крышей, без двери, растет несколько деревьев горького миндаля, вот и все. Вчера утром я проезжал мимо на хорошую половину участка, и мне приспичило; решил зайти в дом, но не смог.
– Почему?
– Кто-то поставил там дверь. Из крепкого дерева. И замок повесили.
– И вы ничего не знали?
– Именно.
– Вы хотите сказать, что кто-то взял и навесил дверь в пустой проем?
– Вот-вот.
– А вы что сделали?
– Я вспомнил, что в задней стене дома есть окошко. Заглянул. Но ничего разглядеть не смог: окно заколотили изнутри доской.
– А у вас есть работники…
– Конечно. На участке в предместье Спириту-Санто, двое тунисцев. Но те ничего не знали про дверь. Участок большой, они работали далеко от дома. И потом, дверь наверняка поставили ночью.
– Так вы не представляете, что там устроили – жилье или склад?
– Вообще-то представляю.
– Поделитесь со мной?
– Там наверняка устроили склад.
– Как вы это поняли?
– Перед домом много следов от колес джипа или вроде того.
– А проем широкий?
– Большой ящик вполне пройдет.
В голове Монтальбано сверкнула молния. Домик. Предместье Казуцца. Большой ящик. Гроб. Отпечатки колес в пыли. Нет ли тут связи с его сном?
Наверно, из-за этого у него вырвалось:
– Надо съездить взглянуть.
Потом засомневался.
– Та часть участка, где стоит дом, относится к Вигате или к Монтелузе?
– К Вигате.
– Тогда он в нашем ведении.
– Хочешь, я поеду с тобой? – спросил Ауджелло.
– Нет, спасибо. Возьму Фацио.
Потом добавил, обращаясь к Интелизано:
– Можно добраться туда на нашем авто?
– Вот уж не знаю! Разве что за рулем будет опытный водитель…
– Посадим за руль Галло. Синьор Интелизано, вы уж простите, но вам придется прокатиться с нами.
Галло чудом изловчился доставить их до пустыря перед домом. Но ощущение было, будто их час катали с американских горок – желудок того и гляди вывалится из ноздрей.
Монтальбано и Фацио посмотрели на дом, а потом на Интелизано – тот застыл, разинув рот.
Двери не было. Зиял пустой проем. Кто угодно мог свободно попасть внутрь.
– Вам все приснилось? – спросил Фацио у Интелизано.
Тот решительно и упрямо тряхнул головой.
– Была дверь!
– Прежде чем говорить, взгляни на землю, – сказал Монтальбано Фацио.
В пыли явственно виднелись перекрывавшие друг друга следы покрышек от больших колес.
Монтальбано подошел к проему, где должна была стоять дверь, и пристально вгляделся.
– Синьор Интелизано сказал правду, дверь была, – сказал он. – Между камнями есть следы быстросхватывающего цемента – там, где крепили петли.
Зашел в дом, следом – Интелизано и Фацио.
Половина крыши обрушилась, весь домик представлял собой одно большое помещение, и там, где крыша была еще цела, лежала куча соломы.
Увидев ее, Интелизано обомлел.
– Раньше она была? – спросил Монтальбано.
– Не было, – отвечал Интелизано. – Я сюда последний раз заходил месяца два или три назад, и соломы не было. Ее сюда притащили.