Страница 7 из 51
Маленький Пайн-Порт долгое время пребывал в упадке. В диспетчерской работала практически без выходных миссис Карс — пожилая дама семидесяти пяти лет, мучащаяся от подагры, безделья и часто дремлющая на рабочем месте. Небольшой штат работников порта когда-то в шутку назвал её Леди Вомп*, когда та была моложе и разводила слухи да сплетни, но с годами успокоилась, подобрела, а вот прозвище за ней так и закрепилось до самых седин. Хозяин космопорта держал её по старой памяти и за выслугу, ничего особенного не требовал, кроме отчётности. У миссис Карс были проблемы со зрением, поэтому клиенты частенько надували и обсчитывали старушку, а поставщики запчастей пользовались её немощностью, чтобы иногда задерживать поставки. Ушлые дельцы были в бешенстве, когда в Пайн-Порт приняли Бена Соло. Мимо него и насекомое не могло прожужжать. Порой он устраивал пройдохам такую взбучку, что тем казалось, что с ними сама Тьма во плоти воюет. У должности Бена и названия не было: он выполнял ряд обязанностей — от принимающего корабли техобслуживающего до работника с финансами, и мелкие техники нередко бегали к нему за советами и помощью, будто видели в Соло спасителя. Бену нравилось ощущать себя в каком-то смысле Верховным Лидером космопорта, быть негласным начальником, пока его «император» в основном был занят тем, что планировал, куда отвезти на каникулы внуков. Финансовое состояние порта потихоньку приходило к стабильности. Но Бену было этого мало. Голова была полна идеями о развитии инфраструктуры близ Пайн-Порта, и он собирался предложить их воплощение хозяину при первой же возможности.
Около месяца назад у Бена появился сменяющий его коллега, и наконец-то на неделе стало три полноценных выходных дня вместо одного. Начальник никак не мог нормализовать рабочий график своего бесценного сотрудника, и Соло уже сходил с ума от усталости. А без «Большого Бена» ныне все начинали психовать как дети, что космопорт опять придёт в упадок. Новый парень нравился ему: исполнительный, аккуратный и ответственный — надёжная страховка. А ещё он любил отпускать шуточки про миссис Карс, которые по утрам здорово поднимали Бену настроение.
— Доброе утро, Говард! — Бен махнул рукой коллеге, заходя в здание диспетчерской, где располагались также помещения для сотрудников.
— Утречка тебе, Бенджамин! — передразнил Говард манеру речи миссис Карс: она называла Бена исключительно Бенджамином.
— Как тут дела? Космопорт ещё не разнесли? — буднично ответил с улыбкой Бен покровительственным тоном.
— Да в общем и целом нормально. Приняли два грузовых и один пассажирский: у всех трёх мелкий ремонт и дозаправка… А! Тебя тут какая-то баба спрашивала, вроде бы жена того лысого богатого старпёра. Что-то там про индивидуальный осмотр их элитного корыта, ибо отбывают завтра.
— О нет… — прохрипел на выдохе Бен, запрокинув голову и зажмурившись.
— Что такое? — прыснул Говард, взглянув на коллегу, когда тот садился рядом, чтобы принять у него технический журнал.
— В прошлый раз, когда я полез осматривать их турбину, она попросила, цитирую «осмотреть прицеп под её юбкой», а потом пыталась снять с меня штаны, когда свечерело, — Говард в ответ уже хохотал и покраснел лицом. — Горячий натиск этой дамы не способен вынести, наверное, даже целый дивизион имперских клонов.
Пока Бен смотрел на смеющегося вовсю Говарда, он подумал, что тому и в голову не придёт, как же его на самом деле смущали настойчивые знаки внимания этой женщины. Доселе его жизнь была наполнена детскими тревогами, самоконтролем, тренировками, учёбой, воздержанием и жестокостью. В ней не было места сексу, и до знакомства с Рей Бен даже не думал, что его вообще интересует чувственность. Но самой Рей теперь не существовало в его памяти, и опыт разного рода близости с женщинами происходил для него впервые. Это было стрессом.
— Хочешь, я скажу ей, что ты в отпуске? Сам проведу этот её «индивидуальный осмотр», — театрально протянул по слогам.
— Буду признателен тебе, — буркнул Бен, внимательно изучая толстый журнал с гнутым от пролитого кафа* корешком и отчётность. Потрёпанные и кое-где склеенные странички под пальцами были похожи на голодранцев с войны, многое повидавших.
В диспетчерской раздался хруст, скрипучие звуки кашля, простонали петли двери, и на пороге показалась заспанная миссис Карс.
— Утречка вам, ребята! Бенджамин, ты покушал? — сердобольно осведомилась она, пройдя вглубь кабинета.
— И вам, — смиренно выдохнул Бен, — я только пришёл вообще-то, но спешу заверить, что я хорошо позавтракал, — победно приподнял сжатую руку в кулак и шутливо ею потряс.
— Миссис Карс, почему вам не интересно, покушал ли я? — Говард скривил дурацкую мину.
— Вот прохвост! Вот подлиза! — закряхтела она под его смех. — Понабрали бездельников! Один мой Бенджамин умница, работает, отдувается за всех вас… Ох… Куда я очки положила? — засеменила к себе, но на пороге остановилась, подумала несколько секунд и вновь обратила к ним озадаченное, тревожное лицо: — Бенджамин, ты покушал?
— Да, миссис Карс. Покушал. Идите, отдохните, — не отрывая взгляда от своего занятия, нарочито ласково ответил Бен.
— Спасибо, милый, и правда. Пойду-ка я отдохну, так устала.
Дверь с тяжёлым, железным скрежетом наконец-то захлопнулась.
— Интересно, если ей голову спилить, сколько годичных колец можно будет насчитать? Штук триста? — задумался Говард.
— Не такая уж она и противная в общем.
— Ну, разумеется! Ты-то у неё хороший, а остальные изверги кругом.
— Она всего лишь старуха с прогрессирующим маразмом. Которую, к сожалению, до сих пор тут держат. А я, как могу, стараюсь держать её подальше от дел, — спокойно отчеканил Бен, принявшись проверять архивы компьютера.
Рей после ночного похода в кино поздно легла и плохо спала, оттого никак не могла подняться с постели. Как назло пошёл дождь, вгонявший её в сонливость всё сильнее. Сомкнув глаза буквально на полчаса, Рей увидела Бена под белыми лучами солнца Гринстока. Он сидел скрестив ноги на лугу близ рощи, тянулся к Силе: его тело оторвалось от земли и медленно парило на небольшой высоте. Она приблизилась к нему, легонько притронулась к щеке. Бен открыл глаза, и на его лице расцвела в точности та же сладкая улыбка, что и в последний раз.
— Ты видишь меня? — внезапно заговорил он.
— Я не вижу тебя уже давно, — сознание выплюнуло пустые ожидания минувших дней, но воспоминания вновь швыряли её в тёмной бездне, где она рассыпалась на части.
— Оглядись вокруг. Присмотрись хорошенько и ты увидишь — я всегда был рядом с тобой.
Очнулась, подлетела с постели и выбежала на крыльцо в чём была: в пижамной тунике и трусах. На её глазах кончился ливень, шум воды смолк, и воцарилась короткая тишина — предвестница спешных последождевых прогулок. Потёрла зябко плечи и зашла обратно в дом.
Шальное чувство впилось в её сердце — скука. Неуёмная тоска. Рей было стыдно себе признаться, но одиночество заставляло её скучать по войне. Там не было место обыденности и праздности. Всегда настороже, всегда готова. Она чувствовала себя по-настоящему живой. Желанный покой не приносил эмоционального удовлетворения, и это было одной из причин её ожидания друзей: они напоминали ей о тех переживаниях, о страхах и коротких триумфах побед. Война напоминала ей о Бене. Ведь он тоже был живым. Её враг, её сомнение, её союзник, её надежда, её желание, смятение, вторая половина, первый поцелуй. И боль.
Рей было страшно, что её мышцы потеряют тонус, а тело забудет ярость атак. Она давно не видела гудящий свет сейбера, не ощущала в ладони прохладный металл рукояти.
«До чего смешно устроена! Нелепый рассудок. Ничто не приносит удовлетворения. Или я просто боюсь себе это сказать? Боюсь сказать, что ничто не приносит удовлетворения без него… Я так долго его искала. И нашла. Чтобы вновь потерять. Осталась лишь тщета — зуд от моего провала».
Неподалёку от деревни Рей находилось лётное поле*, куда обычно прибывали поодиночке её друзья, чтобы не садиться в космопорте и не тащиться потом вдаль. Туда Рей и направилась встречать своих гостей.