Страница 44 из 51
— Ты сожалеешь, что недостаточно хорошо относился к нему при жизни? — поинтересовался Макк.
— Вряд ли это сожаления. Не знаю. Может быть. И, может быть, я сожалею не совсем о нём.
— О родных?
— Похоже на то, — Бен заметно сник. — Всё думаю, неужели для того, чтобы я понял нечто важное, нужно кому-то умереть? И ведь родных я тоже винил в своём несчастье — аргументированно и логично, помнил все их ошибки. А в итоге одни сожаления. О том, что мог поступать лучше, чем они, милосерднее, снисходительнее — правильно.
— Бен, — Арди́ повернула его за плечи к себе лицом, — об этом думает тридцатилетний главный инженер космопорта. Бывший Верховный лидер Первого Ордена, который прошёл через страдания, ошибки и кровь, через собственную жестокость, опустошившую его, и за которую он поплатился. Который умер ради любви и вернулся к жизни, с нуля устроив свою судьбу. Об этом не думал двадцатитрёхлетний юноша, считавший, что за него решили, как ему жить, который чувствовал себя одиноким и недостаточно сильным. Так что да, ты прав: тебя всему научили потери. И это действительно очень больно.
Бен выдохнул тяжесть из груди, взглянул на потолок, залитый светом из окон, на толпу горюющих родственников усопшего, затем вновь посмотрел на Арди́ и печально улыбнулся ей.
— Ты не права.
— Поясни.
— Я тридцатилетний владелец космопорта, а не главный инженер.
— Во дела… — озадаченный и довольный этой новостью Макк тихонько присвистнул.
— Старик оставил его мне. Я раньше не думал об этом — что Лесли высоко ценит меня, только ныл, что он пашет на мне.
— Так ты теперь с приданым? — Арди́ тихонько хихикнула, чтобы никто не услышал. — Горячо поздравляю! Уж кто-кто, а ты действительно это заслужил.
— Дочь Лесли сказала, что завещание огласят после церемонии прощания. Чувствую, некоторых эта новость не обрадует.
— Да и хрен с ними, — цокнула языком Арди́, — пусть хоть молнии метают.
«Метают молнии», — мысленно повторил Бен, зацепившись за воспоминание о Рей и их встрече на Пасаане. Макка окликнул старый знакомый, и тот, ободряюще похлопав Бена по плечу, оставил его и дочь вдвоём.
— Хочу ещё кое-что добавить насчёт уроков смерти. Как только я вчера покинул Лесли, ко мне вернулись воспоминания.
— С ума сойти! Ты… ты счастлив? Вроде не похоже, что убит горем, скорее в экзистенциальной меланхолии, но мне интересно услышать это от тебя, — взволнованно протараторила Арди́, артистично очерчивая в воздухе растопыренной пятернёй всю его фигуру.
— Чувства довольно занятные, но, безусловно, я счастлив. Счастлив целиком, абсолютно и до сих пор не верю, что именно я обладаю этим счастьем, — Бен прикрыл веки, отдаваясь теплу в глубине сердца. — Все эти месяцы я спрашивал себя только о том, почему я вернулся или кого забыл, но теперь понимаю, что задавал не те вопросы. А вопрос был проще: почему я вернулся к жизни именно здесь, на этой планете? И ответ такой же простой — я часть диады Силы, меня всегда будет тянуть ко второй половине моей души. Она и спасла меня от смерти. Думаю, когда я возник в вашем саду, она, наверное, ковырялась в своей гаражной мастерской.
— Рей? — вмиг догадавшись, округлила сине-зелёные глазища.
— Рей.
— Так, погоди, мне это всё переварить нужно, — зажмурилась, закусив губу, и с лёгкой усмешкой коротко выдохнула. — Значит, она, как и ты? Как папа. Обалдеть… И всё молчала. Ни словом ведь не обмолвилась, что знает тебя! И ладно, что знает, у вас там, поди, целая история между собой, раз уж ты ради неё пожертвовал жизнью.
— Думаю, у неё были причины молчать. И ты одна из них.
— О, так я, выходит, проклятая разлучница была? — она прикрыла рот рукой, чтобы вновь заглушить столь неприличные в данный момент бурные эмоции. — Как творец вижу для себя в этом интересный чувственный опыт, — она лучезарно улыбнулась.
— Какая же ты всё-таки чокнутая! — весело покачал головой Бен. — Пожалуйста, никогда не меняйся.
— Чего это ты тут раскомандовался? — шутливо скривила бровки и подбоченилась. — Вот как возьму — и изменюсь тебе назло!
— Вот об этом я и говорю, — не переставал с теплотой улыбаться ей.
Арди́ вдруг сделалась серьёзной и задумалась.
— Мне теперь многое понятно, — вцепилась обеими руками в края скамьи. — Знаешь, я как-то остановила взгляд на тебе и ней, тогда ночью в городе: помню, ещё подумала, хоть это и странно, что вы невообразимо прекрасны вместе, а уж я в красоте разбираюсь. Это был один из тех случаев, когда смотришь на мужчину и женщину и хочешь… вы вечно так зажаты и скованы, что вас неминуемо хочется раздеть друг при друге!
— О. Это… Подскажи, умоляю, какая у меня должна быть реакция на это заявление? — он смущённо рассмеялся и почесал затылок.
— Ну, раз уж ты спрашиваешь, я бы сказала, что твоей реакцией должна стать большая закупка контрацептивов и смазки на ближайшую неделю и получение удовольствия от того, как всё удачно складывается.
— О звёзды… Хотя вообще-то должен признать, что это хорошая идея.
— Разврат и сознательность в любви чудесно дополняют друг друга, — одобрительно толкнула плечом его плечо. — И я хотела спросить, но отвлеклась: как ты узнал, что именно Рей тебя вернула?
— Увидел во сне. Сила показала мне.
— Сила показала, — покачала головой. — Как я и говорила, для меня это странное колдовство. Но, кстати, видеть тебя парящим в воздухе в нашем саду во время медитации было весьма интригующе в своё время.
— Я увидел кое-что ещё, что окончательно лишило меня сомнений и страха. И теперь точно знаю, что она хочет того же, что и я. Больше не позволю себе глупых промедлений, — решительно заключил он.
В холл вышла работница крематория и пригласила собравшихся на церемонию прощания.
Всё прошло достойно и подобающе, после долгих речей от коллег и губернатора, погребальная капсула Лесли отправилась в печь, и Бен ощутил на душе покой, в пятиминутной полной тишине он ни о чём не думал. Ему было хорошо.
Родственники и друзья вернулись в холл, где выступил юрист покойного и официально огласил текст завещания. Наследование Беном космопорта значилось в самом конце, и как только данный факт был объявлен, в толпе сначала повисла неопределённая тишь, следом же пошли раздражённые шиканья дальних родственников Лесли. Но коллеги обернулись в сторону Соло с удивлёнными лицами, в которых отчётливо читались одобрение и признание. Обескураженный Говард незаметно для окружающих поднял вверх большой палец прижатой к боку руки. Бен улыбнулся ему, ощутив гордость и удовлетворение: «Они рады мне. Они считают меня достойным их уважения. И это моя заслуга, это сделал я!»
— Лопоухий, носатый выскочка, — презрительно прошипела младшая дочь Лесли.
— Примите мои соболезнования, — без эмоций ответил Бен.
— Ты думаешь, это смешно?! — визгнула она и покраснела лицом.
— Джули, прекрати, — обняла её старшая дочь, — так хотел папа, это была его воля. Он уважал этого человека.
— Мне наплевать! Он нам никто! Отец рехнулся, если решил оставить ему наследие прадеда.
— Обещаю вам, что ни мои уродливые уши, ни мой страшенный нос не развалят Пайн-Порт, — учтиво кивнул ей, развернулся и направился к выходу.
— Ах ты подонок! — исторгла она ему вслед, но Бен не обернулся и ничего не ответил ей.
Говард догнал его и пошёл рядом.
— Хорошо, что ты не слышал, что изрыгнула дочурка старика Лесли, как только ты вышел за порог! — надул щёки и с облегчением выдохнул. — И куда это пешком собрался?
— В порт. Тут идти всего ничего.
— И что ты там делать будешь?
— Точно не знаю. Хочу подумать о будущем, наметить новое направление, — Бен прищурился от слепящего солнца и посмотрел на Говарда. — И надо бы разослать всем сотрудникам сообщение, что порт будет закрыт на неделю: пусть отдохнут, а я соберусь с мыслями и набросаю план дальнейшего развития. Да и нужно кое-что личное утрясти.
— Тогда я с тобой, — сделал простодушную мину, — ты не обязан быть сейчас один.