Страница 16 из 51
Торопливое настукивание в дверь — явно какая-то мелодия. Любимая привычка Митча, когда он получал хорошие деньги за поимку очередного отребья. Рей свернула пергамент, отставила чернила с перьевыми ручками и открыла дверь.
— Ты когда-нибудь напивалась? — сходу спросил, прислонившись к дверной раме.
— Не понимаю, к чему этот вопрос прежде «привет», но нет, не напивалась.
— Тебе сколько, двадцать два?
— Двадцать один.
— И ни разу не ужиралась? Эх, бесцельно прожитая юность!
— Да знаешь, как-то прекрасно обходилась и без этой дряни. Может, ещё спайса* сразу предложишь?
— Вот чего сразу занудничать, а? Погнали сегодня с нами в город! Будем мотаться по барам и клубам, набирать на жопы банальных приключений. И, возможно даже, на закате веселья один счастливчик из нас проблюётся, — заключил с загадочным подмигиванием.
— Угу, я даже догадываюсь, кто из нас будет не Кори и я, — рассмеялась, сложив руки на груди.
— С нами будут Бен и Арди́, так что можно ещё поставить на Соло, — гоготнул в ответ.
— Я пойду! — проговорила не раздумывая.
— Вот и чудненько! Встречаемся тогда у нашего кинотеатра в половине восьмого, — поднял вверх большой палец и спустился с крыльца.
Рей намывалась как в последний раз и долго возилась с причёской, выбрав в итоге небольшой пучок на затылке, а оставшуюся часть прядей распустила по плечам. Когда надевала тунику, вырез у запа́ха оставила глубже, чем носила обычно: «Как это развязно», — подумалось ей. Закончив, пару минут рассматривала себя в зеркале, боясь, что сделала недостаточно. На глаза ей попалась отставленная в уголок и уже чуть покрытая пылью алая помада — подарок Кори. Неуверенно потянулась, взялась за чёрный корпус, дунула на колпачок и открутила его. Наносила долго, аккуратно, тщательно высматривала, чтобы не намазать лишнего, опасаясь выглядеть вульгарной или неумёхой. Вышло не идеально, но вполне сносно, и Рей осталась довольна первым подобным успехом.
У кинотеатра была раньше назначенного времени, но Митч и Кори приехали вдвоём и сказали, что остальные уже ждут их в кантине.
Грохот музыки слышался даже на улице, у входа стояла брань, издаваемая тремя подозрительными личностями-пришельцами, которые не могли поделить последнюю продажную девицу, из-за угла здания воровато выглядывал осунувшийся продавец спайса, вылавливая из толпы покупателей. Вдоль улицы светились неоновые вывески, на асфальт проливала искрящиеся разноцветные брызги голографическая реклама. Внутреннее убранство бара было оформлено в стиле воздушной яхты, под потолком собралось густое облако от курительных смесей, повсюду сновали желтокожие официанты, а у стойки тёрся огромный мохнатый тип с уквадраченной головой и нависшими над веками бровями, мацающий за зады сразу двух красоток. С диванчика в дальнем углу помахала рука в светящемся широком браслете: «Ребята! Мы тут!» — крикнула Арди́, подскочив. Сердце Рей прибавило пару ударов, пока она вместе с друзьями приближалась к заветному дивану.
— Ого, какие вы трое красавчики! — весело воскликнула Арди́ и принялась всех крепко обнимать. — Если что, я лично уже начала без вас, — хохотнула, садясь обратно, — у меня завтра экзамен, так что покину нашу уютную вечеринку после одиннадцати вечера.
— Ну, вот… вечно что-нибудь да не так идёт, — огорчилась Кори.
— Я оставлю Бена, будет развлекать вас вместо меня.
— Какой тонкий сарказм, — отметил Соло.
— Просто такое ощущение, что мыслями ты ещё в своём космопорте. Мы с тобой тут почти час сидим, а ты только головой по сторонам вертел и ничего не выпил даже.
— Я, конечно, пробовал алкоголь, но никогда не присутствовал на попойках. Так что пока как-то не влился в здешнюю атмосферу.
— Значит, сегодня будете вместе с Рей постигать тонкости этого «безумно сложного» занятия, — Митч деловито поднял вверх указательный палец, после чего отправился к барной стойке за напитками.
Бен окинул взглядом Рей и остановился на её лице, сначала не в силах понять, что его так приковало к нему, пока губы Рей не разомкнулись с влекущим очарованием. В цветастых лучах прожекторов они походили на красный свет маяка, и Бен почувствовал себя одним из кораблей, что садились у него в порту в звёздную ночь.
— Красивая… красивый цвет, — буркнул он в её сторону, очерчивая на своём лице линию губ.
— М? — кивнула она ему, подавшись вперёд. Бен тоже нагнулся через столик и заговорил громче.
— Я говорю, помада красивого цвета у тебя.
— Да? Спасибо. Очень мило, что ты заметил, — её улыбка сделалась нежнее, — я первый раз такой яркой крашусь, очень непривычно. Она ещё пахнет вкусно! — наивно добавила Рей, залезла в перекинутую через плечо сумку, достала помаду, открутила колпачок и протянула её к лицу Бена. — Пока наносила, долго размышляла, съесть её или всё-таки оставить до следующего раза, — и звонко рассмеялась.
Этот смех вызвал в нём сладкое томление, покалывание в пальцах и под языком. Бен обхватил её запястье, прикрыл веки и сделал вид, что с увлечённостью принюхивается. Большим пальцем он ощутил участившийся пульс и легонько погладил подрагивающий участок кожи. Рей почувствовала, как отяжелели её бёдра и между ног стремительно разлилось тепло. Она неосознанно вообразила, как Бен пробовал языком кожу на её запястье, которую прогладил. Мотнула испуганно головой и отняла руку: «Ну, и глупости у меня на уме!» Представленную ею картинку отбросило в мысли Бена. Обездвиженный неожиданным видением он уставился в одну точку, не понимая, откуда взялся этот образ — расцвел внутри него — непрошенный и обволакивающий.
Перед носом мелькнула рука Митча, держащая поднос со стаканами различной формы и разноцветными жидкостями внутри них. Бен вышел из оцепенения.
— Ну, малыш, вперёд! — Митч указал Рей на выпивку. — Давай так, вот отхлебни вообще из всех стаканов, а понравившийся забирай себе, заодно попробуешь целый ассортимент. То же, что в детстве с конфетами в вазе на праздник: надкусить каждую и бросить обратно — это же святое.
— У меня в детстве не было таких праздников. Вообще праздников не было, — грустно ответила она.
Бен бросил на неё взгляд сочувствия и сделался хмурым.
— Проблемы с родителями? — осторожно поинтересовался он.
— Нет. Родителей не было, вот и проблем не было, — она неестественно, нервически засмеялась, но это выглядело жалко. Бену стало лишь больнее за неё.
— Всё в порядке, ты можешь не смеяться над этим, если не хочешь: в дерьмовом детстве мало весёлого, — ему так не хотелось, чтобы Рей насиловала себя весельем. Бен увидел в глазах друзей сочувствие и скрытое осуждение — за то, что она портит вечер неуместной грустью. Понимал, что в них это было не сознательно и без злобы, но не желал присоединяться. Его искренность и сострадание были награждены её благодарным взглядом и едва уловимым кивком головы.
— Даже если не понимаешь, что я несу — просто пей, — Митч всучил ей стакан закрученной формы из голубого стекла, украшенный планеткой с кольцами из цветной фольги. — Держи пока для разгона: хоть не такой ядрёный, как остальные.
Рей неуверенно отхлебнула и сжала губы, зажмурилась, тряхнув головой. Затем сделала по глотку каждого коктейля, и на её лице проступила вся эмоциональная палитра от ужаса до смирения.
— Ну, как?
— Да не знаю… Вообще, если честно — все гадость, — ребячески захихикала. — Оставлю себе первый, он вроде даже вкусненьким показался.
— Дай-ка мне тот зелёного цвета, от которого тебя больше всего перетряхнуло, — засмеялся Бен, протянув руку к Рей.
— У тебя какая-то нездоровая склонность к саморазрушению, — отшутилась Арди́ на его просьбу.
После разговоры пошли на незнакомые для Рей темы. Она попыталась влиться, рассказав пару историй о работе, но безуспешно. В итоге взяла себе второй напиток и несколько салфеток, на которых принялась рисовать помадой. Пальцы по привычке с прилежанием выводили букву «Б». Потом ещё на одной салфетке. И ещё. Буква её сердца, размноженная десять раз, тонула в лужицах от пролитых на стол коктейлей, принимала на себя снегопад пепла с сигарет Арди́, была свирепо пронзена зубочистками или случайно скомкана жестокими ладонями. «Моё сердце забросали мусором», — с детской печалью скользнула взглядом по своим потерпевшим бедствие исписанным салфеткам. Неосторожная рука Бена схватила одну из салфеток Рей, что была сдвинута на середину, и утёрла ею рот. Нахмурился, распробовав вдруг фруктово-восковый привкус, и отнял салфетку от лица. Его живот мгновенно пронзило томительным жаром. Вновь посмотрел на пылающие алым губы Рей, заворожённо поднёс салфетку обратно к своим губам, но резко отбросил её и принялся утирать рот рукавом. К счастью, Рей не заметила его неуклюжих манипуляций, и Бен успокоился.