Страница 17 из 51
— Что это там такое у тебя? — надеялся криком разрезать рёв музыки.
— Да так, ерунда, — махнула рукой, не поднимая головы.
Бен присел рядом с Рей, и она рефлекторно вся сжалась от его опьяняющей близости. Словно не нарочно прижался бедром к её бедру, плечом к её плечу и с истинно Беновым пристрастием к деликатному нарушению личного пространства наклонился к лицу Рей, щекоча кончиками волос её висок. Мгновение, готовое поспорить с вечностью. Мгновение, желающее заполнить собою все прочие, что были до него. Настырное, смелое, пленительное. Мгновение, смешавшееся с кровью и устремившееся по венам.
— Ты владеешь каллиграфией? — удивился он, дотронувшись до густой линии буквы.
— Не-а, — мотнула головой, — я только одну букву и умею, — взволнованно усмехнулась.
Бен про себя отметил, что её манера написания чем-то похожа на его, но не заострил на этом должного внимания. Его мысли начинали потихоньку тяжелеть и путаться, ноздри глубже втягивали воздух — Бену нравилось, как Рей пахла. И он вообразил, как пробирается голодной рукой в вырез её туники, ласкает под ней кожу. Он никогда не представлял в таком положении Арди́, несмотря на то, как она была сексуальна и смела с ним. Сейчас эти мысли не казались ему неправильными, не вгоняли в ужас перед наготой. Сжал руку в кулак — запечатал свои мерзкие желания: они не должны отравить Рей, не имеют права потревожить её покой. Неоновые тёмно-фиолетовые лучи легли на её пряди, пересеклись, нахально обогнали Бена и прогладили кожу на её груди, загорелую, с россыпью мелких веснушек. Рей обратила к нему лицо — её зрачки расширились, подбородок дёрнулся.
— Мне, пожалуй, не помешал бы учитель каллиграфии, а то я настоящий пенёк в этом деле.
В потоке разговора с друзьями Арди́ отвлеклась и взглянула на Бена и Рей. Первое, что она почувствовала — скоблящую по сердцу ревность, хоть и понимала, что чувство собственности — жалкая прихоть. Ревность пуста и разрушительна. Да и кто они друг для друга? Митч и Кори упрощали и называли их парнем и девушкой, но они с Беном сами не решили, кто они друг другу. Обоих устраивала свобода, и Арди́ не нравилось то, что она сейчас чувствовала: как в капкан угодила. Ей захотелось громко окликнуть Бена, отвлечь, она знала, что он непременно вернётся, и её тревоги улягутся. Она уже открыла рот, но внезапно поймала себя на мысли, что на смену раздражению пришло любование. Арди́ засмотрелась на то, как эти двое выглядели рядом друг с другом. Пытливый взгляд восторженного целым миром художника уловил непостижимую гармонию их единения, соблазнительный баланс хрупкого эротизма и нежности в сдержанных прикосновениях. «Как бы здорово было их написать. Какие они красивые вместе: такие сильные и крепкие, но в то же время неловкие дети… Ну, и дура же я!» — опрокинула целиком свой стакан.
Митч сделал новый заказ, и через несколько минут желтокожая официантка с широкой улыбкой подлетела к их столику, заботливо поставив какую-то светящуюся жидкость со струящимся ледяным дымком. К каждой порции прилагался кубик шоколада для контраста вкуса. Бен с мальчишески ласковым выражением на лице вложил свой кусочек шоколада в ладошку Рей, улыбнулся ей и вернулся на прежнее место, тут же осушив до дна свой бокал. Рей крепко сжала во влажном кулаке его нежный жест, будто желала, чтобы он отпечатался на коже и остался с ней навсегда.
— Сила небесная! Да ты хренов киборг какой-то! — весело заорал Митч, вжавшись в спинку дивана и смешно подняв стопы над полом. — Я эту дрянь вообще только маленькими глотками могу пить, а он просто… залпом… и рожу не скривил!
— Мы хоть не отравимся этим? — прыснула Рей, оглядывая содержимое бокала и раскачивая его по кругу.
— Вот на Соло и проверим.
— Мне кажется, ему можно в спину запустить Звёздный разрушитель*, и тот сломается об неё! — поддержала своего возлюбленного Кори.
Грохочущая танцевальная музыка сменилась томным потоком волнующего космического блюза. Рей освоилась в простеньких попсовых мелодиях, но никогда прежде не слышала ничего подобного. Её заворожили незнакомые ритмы, хоть она не разбиралась ни в исторической, ни в культурной значимости этого звучания. Митч увлёк Кори за собой на танцпол, Рей осталась наедине с Беном и Арди́, и её вновь объяли ставшее привычным невыносимое чувство ревности и бессилие от невозможности сбежать. Подле неё внезапно плюхнулся незнакомый парень с двумя коктейлями в руках и любезно протянул один из них Рей.
— Привет, — игриво и самонадеянно улыбнулся он, — что, друзья по парам, а ты скучаешь? — придвинулся к ней ближе.
— Нет, не скучаю…
— Я Коул.
— Понятно.
— Что понятно?
— Понятно, что ты Коул. Коул с двумя красными коктейлями, — без интереса ответила она.
— Если не хочешь пить, хрен с ней, с этой выпивкой. Пошли танцевать? — он и не думал сдаваться.
Рей лишь сейчас мысленно сделала ему одолжение и взглянула на незнакомца. У него было юное узкое лицо, с острыми, изящными чертами, но от брови через скулу и нос, наискось, змеился кривой шрам, явно оставленный лазерным лучом. У Коула были пепельно-платиновые взъерошенные волосы. В общем и целом он имел привлекательную наружность и обладал приятным голосом. Впрочем, ни то, ни другое не произвело на Рей сильного впечатления.
— Очень мило, что ты проявил интерес, но я не в настроении. И танцевать тоже не хочу.
— Да что угодно! Можем просто поговорить, познакомиться. Ты мне понравилась, угрюмая девочка, — он обольстительно улыбнулся, — особенно, когда на салфетках помадой писала. Никогда не видел, чтобы кто-то рисовал помадой. Ещё и в таком месте. Я подумал, дескать, ну, надо же, она просто чиркает на грёбанных салфетках, а я хочу с ней заговорить! Бывает же так! Словно что-то притянуло к тебе.
«Завёл неотразимую песню, — нижнее веко Бена презрительно дёрнулось, — клоун сладкоречивый», — в мыслях он уже сворачивал шею этому парню.
— Я не свободна! — вложила всю убедительность и холодность.
— Не свободна? — насмешливо прыснул. — Ты что, в рабстве?
— Чего?
— Я спросил, не в рабстве ли ты? Ты сказала, что не свободна. Выходит, ты в плену, в клещах или в тюрьме. От кого ты не свободна?
— Это фигура речи такая, балда, — не выдержала и съязвила.
— Так странно, что женщины любят использовать эту убогую, избитую фразу, сами не понимая, как же сильно они увязли, раз ощущают себя несвободными из-за парня, о котором говорят подобным образом.
— Я не… ни от кого я не зависима, хватит нести эту заумную чушь, иначе я разозлюсь, и ты об этом крепко пожалеешь, — воинственно уставилась на него львицей. — У тебя поразительный талант! Мы знакомы всего пару минут, а ты уже меня вывел из себя на ровном месте.
— Ладно, извини, я погорячился, вовсе не хотел тебя обидеть, — ретировался, смягчившись.
— Ты слышал, что она сказала, ничтожество? — ползучим змеем зашипел могучий и спокойный голос Бена. Сощурился, напрягся — приготовился к прыжку и смертоносному укусу. — Проваливай отсюда.
— Ого, а ты, гляжу, большой, свирепый и страшный мужик в тёмном, с которым девочки в юности не хотели целоваться, но который сейчас такой вполне себе классный? — бесстрашно отозвался Коул, закинув ногу на ногу.
«О небо, он сейчас нарвётся!» — боязливо пронеслось в голове Рей. Она увидела, как Бен вытянул указательный и средний пальцы руки, незаметно готовясь черпнуть из Силы. В её груди бешено заколотилось сердце, в живот бухнулся колючий комок страха.
— Ладно, я потанцую с тобой! Но потом ты отвяжешься, идёт? — заговорила мягче.
— Всё же лучше, чем ничего. И этот танец превосходный шанс.
Рей с облегчением выдохнула и направилась с Коулом на танцплощадку, но внезапно паренька мощно отбросило к барной стойке. В долю секунды бутылки и бокалы задрожали, испустили хрупкий звон и полетели на голову бедолаги. Рей вскрикнула, обернулась в сторону дивана и увидела, как Арди́ яростно плеснула Бену в лицо содержимое близстоящей стопки. Она не слышала их голосов, но поняла, что Арди́ была в гневе. Кажется, она прекрасно знала, на что он способен. Поток новых вопросов хлынул в сознание Рей.