Рассвет в забвении

«Что находится за этой дверью? Наверное, я должна спросить себя кто, но я не знаю, человек ли там теперь находится вообще…»

Ей стало стыдно за это умозаключение, хотелось говорить себе, что она любит Джима и не верит в то, что он плохой человек, но рассудок шептал обратное – до отчаяния неутешное и гадкое.

Небрежно и неуклюже поправив зачем-то растрепавшиеся ещё больше локоны, отряхнув с рукава жакета соринку, Леони обхватила обеими руками себя за плечи, вздрогнула и нервно выдохнула. Она умоляла себя сделать хотя бы один шаг.

Леони, пошатнувшись из-за иссякших сил, вошла в дверь и обернулась направо: Джим сидел к ней спиной, закинув одну ногу на колено. Он услышал шаги и издал мерзкий смешок.

- Не правда ли это уже становится по-своему обыденностью? – твердил он совсем ей незнакомым голосом. – Мы с тобой и наша нескончаемая игра! – надломлено и вычурно воскликнул он. – Признаться, Шерлок, я немного заждался, но ты проходи, – взяв в руки чашку на блюдце, он резко поднялся и величественно повернулся, – совсем не ожидал, что…

Фарфоровый звон заглушил хлёсткую речь. Его чёрные глаза округлились, неистово изучая взглядом хрупкую фигурку его Леони. Нечто позабытое, похороненное в недрах сознания явило себя вновь как ни в чём не бывало: у Джима задрожали колени. Мориарти слегка отшатнулся назад, не в силах поверить в увиденное. В голову ему не приходило, что это проделка Шерлока, что это ловкий ход, который может обернуться для него роковой ошибкой; он не мог справиться с потрясением и отравляющим восторгом.

«На ней жакет её любимого синего цвета, – наивно и странно пришло ему в голову. – О, если бы только мой разум сейчас мог стать так же безмятежен, как в первое наше утро… До чего гадливо, что она смотрит на меня в эту минуту, в таком свете, в таком положении».

- Здравствуй, Джим, – вздрогнув, тихо сказала Леони и печально улыбнулась.

«Только не Джим! Только не так!» – кричало всё внутри него.

Комментарий к 7 Глава. «Твои черты»

Извините, дорогие читатели, если слишком задержала новую главу.) Да и, я считаю, что она вышла чересчур небольшой. Хотелось высказать больше.

В любом случае, спасибо всем, кто ещё читает и оставляет отзывы :).

========== 8 Глава. «Прогулка по дорогам памяти» ==========

В Сан-Франциско Теренс приобрёл множество полезных знакомств: как для собственного бизнеса, так и личных. Одно из них заключалось в выгодном контракте с поставщиками запчастей для мотоциклов, и Маллиган решил, что это интересно расширит сферу предлагаемых услуг в салоне. Он незамедлительно уведомил друга по телефону об этом приятном факте.

- Теренс, ты просто огонь, а не парень! – Джим радостно взмахивал свободной рукой, развалившись в кресле: близился вечер, пора было закрывать салон, и он скучал. Ровно до того момента, как раздался звонок Теренса.

- Ну, ты же знаешь, старичок мой, как я умею грамотно разговаривать с барышнями… – загадочно ответил Теренс.

- Погоди, так это была женщина? Пф, Теренс, ты неисправимый кобель!.. Что вообще Тина в тебе нашла? – ворчал по-дружески Джим, переставляя шариковую ручку на колене с одного конца на другой.

- Ой, лучше заткнись! И вообще советую тебе с кем-нибудь уже порядочно покувыркаться, а то ты становишься невыносимым занудой в своём неважном настроении.

- Ладно, плевать. Я вот что хотел уточнить: когда начнутся первые поставки?.. И давай-ка дуй уже домой, нам нужно вызывать монтажников и прочий рабочий люд: придётся оборудовать главную стену с рекламным баннером под полки, стойки с запчастями и разного рода оборудования. Я один тут помру, – Джим устало выдохнул.

Послышался звук захлопнувшейся входной двери.

- Моя краля сказала, что поставки будут отлажены с января, я прилетаю послезавтра, всё-всё тебе подробно расскажу. Ты там как?

- Слушай, Теренс, я тебе перезвоню, а то мне закрываться через десять минут, а у нас там, кажется, какой-то планктон заплыл на ночь глядя, – шутливо заключил Джим и услышал в ответ тёплый дружеский смешок.

Высокий мужчина в кожаной куртке и дорогих идеально скроенных брюках в импозантной манере расхаживал по залу и разглядывал байки. На нём были солнцезащитные очки «авиаторы», которые гармонично сочетались с его брутальной щетиной. Вся его фигура в целом напоминала какого-нибудь героя из боевиков, только в движениях не было напускного: во всём праздность и здравая самоуверенность. Он вдруг остановился и сосредоточенно уставился на Джима, словно чего-то ждал.

- Добрый вечер, – борясь с зевотой, обратился к гостю Джим. – Я могу вам помочь с выбором?

- Хм, – субъект словно изумился.

- Сэр? – менее уверенно позвал Джим его снова.

Мужчина ожидал чего-то: поставил руки в боки, сдвинул брови и нахмурился, затем снял очки, предоставив взору Джима полные вопросов глаза.

- Я Себастьян, – ровно ответил он и вновь затих, словно его имя могло вызвать какую-то неоднозначную реакцию.

- Эм… хорошо, Себастьян, – несколько сконфузился Джим, потерев ладони, но постарался не выдавать своего недоумения и продолжил дружелюбно: – хотите что-то конкретное? Могу кое-что предложить! У вас такой брутальный стиль с изюминкой… Мне кажется, вы будете круто смотреться в компании этого «красавчика», – Джим подошёл к одному из байков.

- Зачем? – насупился мужчина.

Повисла неловкая тишина. И Джим, и незнакомец снова оглядели друг друга. Субъект, назвавшийся Себастьяном, чуть наклонил голову вперёд, затем словно что-то осознал, чуть отступил назад, сделав подозрительную мину, и вышел за порог.

Оставшись наедине с самим собой, Джим с облегчением выдохнул. «Что за странный тип? Что ему было нужно?.. Господи, не хочу придавать этому наблюдению хоть сколько-нибудь значения, но, кажется, он меня узнал… А если ту записку с краткой инструкцией он мне оставил? И деньги, и телефон?! О, гори всё! Как я боюсь». Пальцы у него на ногах начало сводить, руки задрожали, во рту пересохло. Джим не помнил и не понимал, как закрыл салон и пришёл домой – до того он был напуган. Прошлое, которое он однажды торжественно поклялся самому себе похоронить, вдруг решительно заявило о себе.

«Да что если я просто себя накручиваю? С чего я это взял? Подумаешь, странный мужик! Ну и чёрт-то с ним. Зачем я вообще стал только вспоминать всё это и его ещё приписывать? Чепуха это», – успокаивал он себя, когда уже лежал в постели.

Странный сон явился ему в эту ночь.

Сначала он долго падал, пространство расширялось, воздух становился всё удушливее, жар поднимался из недр. В ноздри просачивались густые прелые запахи земли и глины, запахи чего-то застоявшегося и гнили – словно мокрая трава превратилась в мерзкую кашицу. И вокруг темень, ничего не видать, только грохот начал доноситься снизу: он всё нарастал, пока не превратился в гул тысячи голосов и громыхание стальных предметов.

Теперь уже Джим на чём-то сидел. Он открыл глаза и увидал вокруг себя гигантскую пещеру, походившую на чертоги, выдолбленные в камне и почве. Оглядевшись, он понял, что восседал на троне из глины и земли, на плечах его красовалась царская мантия, в одной руке скипетр и голову венчала корона. Вокруг трона, по всему огромному залу, извивались, корчились и танцевали ни то какие-то гоблины ни то орки – странные существа, напоминавшие тварей из сказаний и легенд.

Над входом в тронную залу висело большое полотно: вероятно, оно было некогда прекрасного пурпурного цвета, а ныне всё облезло, повыцвело и покрылось плесенью и мхом. На полотне сиял роскошный вензель, выполненный золотой нитью – буква «М». Пляшущие по залу черти кланялись этому вензелю, взбирались на стены и целовали подол ткани, затем с диким воплем бросались на пол, истошно крича «да здравствует король!».

Из коридора, ведущего в тронный зал, повеяло смрадным холодком, затем шорох шагов – и показался сгорбленный человек в ободранной дурно пахнущей рясе. В руках он нёс треснутое корыто с водой, которое поставил у подножия трона и заботливо опустил в это корыто ноги Джима. «Прошу, Ваша Милость! Чаша для королевских омовений!» – заискивающе говорил он, и его голос отчего-то показался знакомым. Человек в рясе скинул с головы капюшон, и Джим увидел, что у него было лицо того человека, что назвался Себастьяном в этот вечер.