Страница 46 из 79
Он уже все решил. А мое слово и гроша не стоит.
— Увольте, но мы с вами не выходим за рамки деловых товарищей, а посему, прошу, обращайтесь ко мне как подобает.
Еще чего удумал, мне претило сближаться с таким опасным человеком. И доверия он мне не внушал ни капельки. Странно, но как способному на многое принцу и дельцу я ему доверяла, в этом плане я не сомневалась, что могла на него положиться, и раз уж обещает, что защитит меня и мою семью, то значит, что так и будет, но вот в плане личного общения он меня пугал. Шестое чувство кричало, что открываться его высочеству не стоит, и привязываться к нему тоже.
Сотрудничать нам придется, хорошо. Хочешь, не хочешь, одно — положится на принца в плане безопасности, но друзьями становиться…
Может, во мне говорит мое нежелание участвовать в дворцовых интригах и предвзятое отношение к власти, Филипп ведь тоже человек, со своими чувствами и мыслями, но не давало покоя ощущение, что все для него какая-то хитроумная игра, а люди вокруг — лишь фигурки, и я в том числе.
Улыбка повисла на губах его высочества, моя колкость ничуть не испортила его настроения. Он пригубил чай и довольно улыбнулся.
— Попробуйте.
— Что?
— Вы уже давно на него смотрите.
Мужчина взял щипцы и положил на блюдце передо мной кусочек от чизкейка с малиновым джемом.
Я сглотнула. Не думайте, что я только и делала, что гипнотизировала десерт глазами. Вовсе нет. Едва бросила пару взглядов.
Этот наблюдательный змей-искуситель… С чем нужно столкнуться в жизни, чтобы стать таким, каким был этот человек? Он мог даже не смотреть на меня, но каким-то образом все равно я оставалась в поле его зрения, и каждое движение, каждая мельчайшая эмоция не могла быть им упущена.
Змеи рождаются в змеином логове. А дворец и двор самое ядовитое из тех, которые только можно представить. Если он еще жив, значит императрица плохо справляется со своей задачей. Но это не означает, что ей не хватает мотивации или средств.
Наколола на десертную вилку очередной кусочек нежнейшего чизкейка и отправила себе в рот, запивая чаем. Я не разбиралась, может быть это лишь внушение, но заваренный самим принцем горячий напиток казался вкуснее обычного.
— Вы просто очаровательны! — усмехнулся Филипп.
Проглотила то, что у меня было во рту и вопросительно на него уставилась, ставя под сомнения восприятие прекрасного у его высочества. Я вообще-то сейчас выгляжу как пришибленный током недо-Чарли Чаплин в мешковатой одежде.
— В следующий раз, не ешьте и не пейте с теми, кому не доверяете.
Поперхнулась и закашлялась.
— Оно… оно отравлено?
Не знаю, спрашивала ли про пирожное, или про чай, а может про все сразу.
— Нет, — успокоил меня блондин. — Но ваша тяга к сладкому может оказаться пагубной, примите к сведению.
Вот же гад, испортил аппетит. Я поджала губы. Гадать, как он понял, что я ему не доверяю, не стала.
— А теперь, — принц поменял скрещенные ноги местами и вытянул руку на спинке дивана рядом, всем свои видом показывая, кто здесь хозяин. — Поговорим о ваших делах с Берримором.
Сделала вид, что понятия не имею, о чем он. Пусть продолжает. Хочу знать, что известно Филиппу.
Принц усмехнувшись, продолжил:
— В гильдии артефакторов ныне неспокойно. Грядут перемены. Собираются принимать женщин в свои ряды. Глупость редкостная. Наследник герцога отбился от рук, а его отец и слова поперек не может сказать… впрочем, после всего того, что произошло, оно и понятно… — пробурчал себе под нос последнюю фразу его высочество, но я услышала.
— Вы не согласны со мной, леди Флоренс Винтер?
— А? — я отвлеклась и размышляла о семейных тайнах Берриморов. Филипп просто энциклопедия светской хроники, сомневаюсь, что есть такие скелеты в шкафах аристократов, о которых ему неизвестно. Но об одном он точно не знает. Обо мне и моем реальном происхождении иномирянки.
Филипп мягко улыбнулся. Если бы на моем месте была другая девушка, сердечко бы ее затрепетало. Но мое ухнуло куда-то вниз, спасаясь бегством в желудке.
— Что женщинам не место в гильдии.
Очередной шовинист. Да, этот мир принадлежит мужчинам. Как и все остальные. А место женщины — босиком у плиты с ребенком на руках?
— А где нам место? — спросила просто. Страх куда-то пропал. Эта тема была для меня словно спусковой крючок у ружья. Но я оставалась предельно спокойной.
Принц вдруг растерялся. Впервые на моей памяти. Его сложившийся в моей голове образ вдруг поколебался и принял неустойчивое положение. Но быстро вернулся в норму, стоило разлиться самодовольству на лице Филиппа.
— Разумеется, дома под опекой отца или в браке, леди. Разве вас воспитывали не иначе? Отчего же в ваших глазах я вижу стойкое несогласие?
Ой, не к добру все это… Нервно поерзала на месте. Неужто таким способом он хочет меня вывести из себя, чтобы я потеряла контроль, и сама выложила ему все выложила?
Мужчина продолжил. Поза его так и оставалась расслабленной, а вот слова попадали точно в цель.
— Очень странно, что молодая девушка вдруг решает заняться тем, о чем и понятия не имеет. Торговля! И это при укоренившемся в костях аристократии отвращении к торгашам! Ну пусть так. Леди решила разбавить свои скучные дни, но откуда у нее, росшей в глуши и не имеющей даже среднего по меркам благородных дам образования, такие познания в предпринимательстве? Талант? Но как с годами ржавеют не используемые инструменты, так и зачатки способностей, которые не находят своего развития, угасают и теряются. Или же кто-то стоит за ее спиной и руководит ее действиями? Отец? Жених?
Филипп прищурился.
Вот чертяка, Джеймс, чтоб тебя, меня тут из-за нашей помолвки уже в сговоре с наследным принцем готовы обвинить!
— Никто из них. Я сама распоряжаюсь своими действиями, и никакой мужчина мне не указ! — уже стало все равно, я готова и с самим принцем ругаться. Чисто зверь, которого загнали в угол.
— Один мужчина все же указ. Император.
С этим не поспоришь. Поджала губы, как бы еще чего не ляпнуть.
Его высочество словно видел меня насквозь.
— Леди, не у вас одной нет причин доверять мне. Я тоже вам не доверяю. Кто вы? Что планируете? Чего хотите достичь? Мне не ясна ваша мотивация и не понятно, отчего вдруг в вас возникли такие перемены. И заметьте, что они проявились после визита Джеймса Астера в ваше поместье. У меня много предположений, и ни одно из них не кажется мне близким к правде. Какая леди займется торговлей, сама спуститься в шахту, сдаст в ломбард свои украшения, не побоится явиться в мужскую академию и заставит извиниться герцога?
Хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Ощущения были словно я вернулась в школу на урок к самому страшному учителю и меня прилюдно отчитывают.
Честно, причин доверять мне у Филиппа тоже было кот наплакал. Но развеять его сомнения было нечем. И правду он от меня не услышит. Иногда лучше оставаться в неведении. Я вообще никому не собираюсь говорить о том, что заняла это тело и прибыла каким-то образом из другого мира. Так что я упрямо молчала.
— Доверие, как и любовь, взаимное чувство, леди.
Как романтично. Принц оказывается из тех, кто верит в любовь.
Филипп продолжил:
— Оно не возникает просто так, формируется временем и опытом, его нужно заслужить, и легко потерять. Недостаток доверия в наших отношениях, леди, мы компенсируем четкими правилами.
Забираю назад свои слова о любви.
— Возьмите пирожное.
— Что? — искренне удивился принц Филипп.
Сладкое стимулирует выработку серотонина одного из гормонов счастья, а те в свою очередь являются еще и гормонами социальных привязанностей. Они заставляют укрепляться связи между людьми. А еще принцу не помешает немного счастья.
Флоренс, душа на распашку, всех тебе жалко, эх.
— Ешьте! Сами же сказали, что не отравлено, — положила на его пустое блюдце шоколадный фондан.
Принц на удивление повиновался.