Страница 34 из 79
Оказалось, что есть у моей невесты и такая бессердечная сторона. Я ожидал мольбы, тревоги и переживаний за себя — как бы это тщеславно не звучало — а получил совсем иное. Может, она злилась на то, как холодно мы расстались, а может, встретила другого, и я теперь лишь помеха на пути к ее счастью.
Я рад, что ко мне у нее чувств не осталось.
Не могла любящая женщина написать своему мужчине три несчастных предложения из семнадцати слов на обороте адресованного ей послания. Она ведь вернула мне мое письмо обратно! Это было не сопоставимо с рассказами моих приятелей, с нежностью бахвалящихся о том, как их девушки и невесты хранят каждую связанную с ними мелочь. А уж про письма и говорить нечего!
Только богу известно, сколько раз я в гневе пытался его выбросить. Но что-то не давало мне этого сделать. И я как упёртый баран продолжал носить его с собой.
Сослуживцы начали даже шутить, мол, и ты, Джеймс, пал в плен женского очарования… Если бы они только знали… Но я не предоставил им и шанса взглянуть на то, что принадлежало мне и хранил несчастную бумажку как зеницу ока.
Затихли и раздались снова раскаты ударов шипящих ядер, в небе над головами солдат сталкивались заклятья обеих сторон, осыпаясь на землю черным пеплом.
Я опять был в строю. Руки перестали трястись. Крещение первым боем пройдено.
«Ничто на свете не вечно» повторял снова и снова я в своем сердце. Это пройдет. Скоро все кончится. Смелось может быть там же, где и страх. Это нормально. Осталось чуть-чуть… Когда-нибудь этот шум смолкнет. «Ничто на свете не вечно…»
И эта война тоже завершится. Как и у всего прочего в мире у нее тоже будет конец.
Но я продолжу жить и обязательно вернусь, чтобы спросить с хладнокровной и бессердечной Флоренс за это письмо в семнадцать слов…
Громко чихнула и потерла нос. Странно. Кто там меня вспоминает?
Время стояло позднее, но спать я не торопилась. Засела в своей комнате с делами. Снова. Для опытов с новым элементом «винтерием» — такое название решили использовать поскольку найден он был в землях нашего баронства — Эби необходима была целая лаборатория!
Ничего не поделаешь, пришлось изучать данный вопрос. Но остроугольным камнем был мой ограниченный бюджет. Пока можно подать заявку на регистрацию и патент, а там, уже после того как «Сундучок» раскрутится и принесет прибыль, вкладываться в покупку инструментов и материалов для исследований.
Еще одном проблемкой назрела тема с моей личиной в качестве лорда Брука. Словно мне в голову камень прилетел, четко осознала, что вести разработку металла сейчас, когда на поместье висит огромный долг, очень неразумно.
Не потому, что финансы мои поют романсы и по первой до получения денег от инвесторов и заказчиков придется выкручиваться как получится, а потому, что из-за долгов кредитор может потребовать уплату в любое время. И это не обязательно должны быть деньги.
Земля, недвижимость… мои шахты!
Все это стоит только захотеть, граф Астер — отец Джеймса — может на законных основаниях оставить за собой в качестве уплаты долга. И я сомневалась, что узнай он о новом металле, у него не возникнет соблазна.
Я сделала то, на что давно решалась, но трусила.
Пошла говорить с отцом.
Это случилось после ужина накануне.
Барон любил время от времени пить чай в своем кабинете и разбирать сделанные днем записи наблюдений за растениями в теплице. Я знала только, что он занимается скрещиванием и выведением новых сортов цветов.
Постучавшись, вошла и тихо затворила за собой дверь.
Нельсон Винтер сидел в потертом кожаном кресле, с легкой улыбкой помешивая ложкой чай и вливая из молочника щедрую порцию сливок.
— А, Флор, я тебя не ждал. Сходи, попроси, чтобы принесли еще приборов, сделаю и тебе чашечку. В детстве ты любила цветочный чай со сливками.
Губы сами растянулись в ответной улыбке. Пожалуй, можно и попробовать.
Через пять минут вдохнула сливочный аромат с примесью луговых трав поднимающийся над чашкой. М-м-м… Очень вкусно и по-домашнему.
Барон улыбнулся, довольно наблюдая за моей реакцией. Морщинки собрались в уголках его зеленых как у Томаса глаз.
Тихо тикали часы на настенной полке, за окном шелестела на ветру еще не успевшая опасть с веток деревьев листва, тихо трещали угли в разожжённом камине. Было уютно и так спокойно на душе.
Я не спешила прервать эти мгновения тихого семейного счастья. И лишь, когда допила сделанный отцом чай, приступила к долгому рассказу.
Начала все с подслушанного разговора Деймса в первую ночь, когда я очнулась в этом мире, постаралась передать как сильно меня ранили слова и как много я об этом думала, в результате чего и решила поменять свою жизнь.
Нельсон Винтер не был таким, каким он кажется на первый взгляд: недалеким, ленивым и инфантильным. Отнюдь нет.
Слушал он меня серьезно, я видела это по его взгляду; не перебивал, не отвлекался на другие занятия и не торопил меня закончить. Он тщательно обдумывал все мною сказанное и не спешил с выводами.
Это был очень здравомыслящий человек, с глубокими знаниями о людях и том, как функционирует общество.
Так почему же он закрылся ото всех и вся и отгородился даже от собственных детей?
Продолжила свой рассказ. Ничего не тая призналась, что купила личину лорда и веду дела от его мужского лица, что работают в гильдии с Алланом и запускаю собственный бизнес, даже его специфику упомянула.
Отец не делал вид, что удивлен. По его лицу вообще нельзя было прочитать никаких эмоций кроме глубокой задумчивости. И тогда я поняла, что он далеко не простак. Из таких людей получаются хорошие дипломаты или игроки в покер с мировым именем. Даже не напрягаясь, они могут вытащить из собеседника все, что им хочется узнать.
Слова лились из меня рекой. Если сначала пришлось заставлять себя говорить, то потом правда полилась как на духу. И про шахты, и про винтерий и про планы на будущее… я выложила все!
И почувствовала страшное облегчение! Как будто избавилась от тяжеленого груза, тащившего меня на дно. Как же стало легко на душе.
Нельзя хранить тайны от родителей. Носясь как белка в колесе я каждый раз уходя из дома и возвращаясь обратно с трепетом и страхом ожидала, когда же барон спросит меня о том, чем я занимаюсь. Но вопросов все не было.
Он дал мне абсолютную свободу. Такая родительская тактика была куда действенней запретов и наказаний.
— Ты можешь продолжать вести дела так, как вела. Что же касается шахты, то если мы сдадим ее в аренду лорду Бруку, — барон послал мне улыбку, так звали мужчину, чей титул я приобрела — то, мой товарищ Астер не сможет посягнуть на эти земли, но такого нельзя сказать об остальных угодьях. Однако, я полагаю, что ему самому, не обделенному землевладениями, обычная земля Винтеров будет скорее лишним бременем. А вообще, Флор, ты переоцениваешь старика Таддеуса, не способен он на такое, не станет забирать чужое и лишать людей их дома и честного зарботка.
Я нахмурилась.
В отличии от отца я графа Астера не знала. Мало ли, на что он мог быть пойти. А если не он, то его наследник. Ведь может так случится, что и Джеймса, и его отца не станет, кто тогда унаследует графство и станет нашим новым кредитором в порядке правопреемства?
В подобных вещах нет никаких гарантий.
Мои опасения вполне разумны. Это я и сказала отцу и привела аргументы. Он спорить не стал. Хотя Нельсон Винтер вообще человек неконфликтный. Я еще ни разу не слышала, чтобы он повышал на кого-либо голос или гневался.
А вот вариант с арендой был неплох. Чистая фикция, которая позволит мне продолжить спокойно заниматься делом и обезопасит от покушений со стороны займодавца, а уж когда выплачу долг, тогда и можно будет продолжить добычу от имени и во благо баронства.
Законы империи были построены так, что арендатор является третьей стороной и имущество, им арендованное в течении срока, на который оно находится в его пользовании, не может быть никоим образом отчуждено. То есть несмотря на то, кто будет владельцем и арендодателем, даже если произойдет смена собственника, право аренды сохраняется.