Страница 11 из 79
Я поняла этот жест. От решения леди будет зависеть и его собственное. Будь он хоть десять раз торговцем, этот мужчина был достойным женихом. Его чувства были искренними.
— Фло… ренс, ты изменилась.
— Люди меняются, леди Кларенс. Я просто поняла, что хочу прожить эту жизнь так, как того желаю, а не в угоду веяниям быстротечной моды или чужому мнению.
— Благодарю, — это уже официанту. — Лара, возьми. Присядь и отдохни за тем столиком и обязательно попробуй пирожное!
Повернулась к стоящей подле моего стула служанке и кивнула на второе пирожное и чашку чая. Их я заказала для нее.
— Спасибо, леди Флоренс! — пискнула девушка и быстренько смела со стола свою порцию.
— Ты действительно изменилась, — декларировала Кларенс.
Я пожала плечами.
Пусть лучше так, чем считают меня завладевшим телом Флоренс демоном.
— Знаешь, Флоренс, я с детства тебя не могла понять. Сначала думала, что ненавижу то, как ты пыталась перед всеми заискивать и боялась быть собой, высказать собственное мнение. Еще меня бесило, что наши имена похожи, но ты, в отличии от меня, совсем бесхребетная слабачка.
Оу…
Честность этой леди так и бьет ключом. Это все такие или только она?
Я переглянулась с женихом Кларенс, он выглядел немного смущенным, но показал взглядом, что все, мол, в порядке. Значит, для леди Сильвестри привычное поведение.
Не знаю, что меня удивляло больше: отсутствие у блондинки фильтра того, что можно говорить, а что нет, или данная ею характеристика на предыдущую Флоренс.
Заискивающая перед всеми, бесхребетная слабачка…
Неужели она и впрямь была такой?
Что же произошло с этой девушкой, что в памяти знакомых с нею людей при мысли о ней всплывали подобные слова?
— Однако, ты и вправду изменилась. Вроде та же, но что-то в тебе стало не так. Думала, из-за слов Женевьевы Брайт ты теперь до конца жизни будешь белить лицо и завивать волосы.
Что?!
Флоренс, из-за слов какой-то зазнайки ты…! Вот откуда у этих щипцов и пудры ноги растут!
Дурочка! Ты не должна была ничего доказывать другим.
Сейчас я относилась к предыдущей владелице тела как к ранимому и слабому ребенку, нуждающемуся во внимании и заботе. Просто не могла больше воспринимать ее образ дочери барона и аристократки.
Юное дитя, не видевшее мир за пределами неухоженного сада вокруг поместья. Малышка Флоренс…
Одна.
Она была одна. Отец вечно занят, мать — это я узнала со слов Лары — Флоренс потеряла еще в детстве, подруг нет. Жених где-то далеко и даже письмеца несчастного не пришлет (Джеймс Астер, лучше тебе не показываться мне на глаза!).
Бедный человек, не имевший возможности испытать на себе уважение, любовь, почитание, которое, очевидно, должен был получать…
Как бы мне хотелось ей помочь. Протянуть руку и вытащить ее из этих глубин отчаяния. Ведь именно это чувство толкало ее на подобные поступки. Отчаяние остаться в одиночестве, отчаяние оказаться неугодной и неприкаянной… отвергнутой.
Ее больше нет. Но я все равно надеюсь, что она сможет почувствовать свою значимость. Хотя бы благодаря мне, незваной гостье, очутившейся в ее теле.
Надеюсь, что она поймет.
— Проклятая Женевьева! — вдруг ударила кулаком по столу Кларенс. — Да она же издевалась над тобой, а ты! — леди Сильвестри тяжело набрала побольше воздуха в легкие, готовясь разразиться тирадой.
— Ты! Флоренс, ты…!
Кларенс вдруг потеряла дар речи.
В чем дело? Мне казалось, эта леди, у которой, что в голове, то и на языке, прекрасно умеет обращаться с ругательствами.
— Флор, ты… — всхлип. — Ты ей позволила, — всхлип, — п-позволила над собой измываться… — всхлип, — а когда я попыталась помочь, ты не разрешила…
Поток рыданий становился более бессвязным.
— Ну, тише-тише, цыпленок ты мой, — утешал, понизив тембр свою невесту Аллан, заботливо похлопывая девушку по спине. — Ладно, поплачь. Я рядом…
Он аккуратно отодвинул свой стул и мягко заключил Кларенс в объятья, чтобы она могла опереться на его плечо и грудь, а также для того, чтобы закрыть ее неловкий плачущий вид от любопытных взглядов.
Что за парень!
Да плевать на его статус и купленный титул.
Кларенс, чертовка, прикарманила себе такое золотце! Да таких днем с огнем не сыщешь. Не то что Джеймс… Так, забыли, иначе я просто воспламенюсь если углублюсь в эти мысли о своем женихе.
Кларенс Сильвестри была хорошим человеком. Даже слишком. Чужие невзгоды трогали ее сердце. Очень добрая девушка, решила я, хоть и пытается тщетно скрыть это свойство своего характера от посторонних.
Посетители кафе оглядывались на наш столик и начали шептаться меж собой.
Одна только Лара как ни в чем не бывало любовно поглощала пирожное, что я ей заказала. То ли делает вид, то ли на самом деле не видит и не слышит, что тут с ее леди творится. Неужели десерты здесь настолько хороши?
Осторожно наклонилась и опустила в рот вилку с кусочком.
Кларенс вон, рыданиями занята, а жених ее пытается успокоить. Им не до меня.
М-м-м-м… Вкуснятина. Прикрыла глаза от удовольствия. Блаженство. Понятно, почему Лара от реальности оторвалась. Да ее вкусовые рецепторы испытали настоящий экстаз.
Надо с собой еще заказать…
— Флоренс! — от резкого окрика леди Сильвестри я уронила вилку. Последний кусочек пирожного оказался на полу. Какая потеря.
— Я тут надрываюсь, а ты ешь? — в голосе обвинение.
Словно я не пирожное уничтожала, а империю или весь этот мир…
Две пары глаз — жениха и невесты — смотрели с одинаковым упреком.
Глава 5. «До сих пор помолвлена»
Пришлось звучно проглотить, прежде чем начать оправдываться.
— Ну, чтобы оно не остыло.
— Это пирожное подается в холодном виде.
— Чай мог остыть. Да. Пришлось бы новый покупать. Деньги тратить.
— С каких пор тебя волнует трата денег? — Кларенс изогнула левую бровь.
Да с тех самых, как узнала, что на грани разорения.
— С недавних. Меня начала интересовать торговля… Все же хотелось бы принести миру пользу, оставить, так сказать, свой след в истории, — пожала плечами.
Признаться честно, двигали мною не столько благородные мотивы и бескорыстность. Если дела действительно обстоят так, как об этом говорил Джеймс, то баронство и я вместе с ним скоро окажемся банкротами.
Было бы здорово начать свой бизнес и избежать подобной участи. Да и делом себя занять очень хотелось. Чем больше пребываешь в лени и унынии, тем сильнее в этом вязнешь. Если нет цели — то и смысла существования тоже.
А если пытаясь разбогатеть, я смогу помочь нуждающимся, так это двойной плюс.
Кларенс промокала лицо салфеткой. Краснота еще не ушла с ее глаз и области под носом, но голос уже звучал уверенно и звонко. Да и вернулась та решительность, с которой она мне выговаривала до этого.
Если так посудить, то я едва знаю эту леди.
Мы только что встретились, и пусть для нее эта встреча далеко не первая, она является таковой для меня. Мы из разных миров.
Едва ли у нас много общего. Нет той связи представительниц одного поколения, росших в тяжелые для страны времена и разделяющих схожие ценности и установки. Нет общих увлечений или интересов. Да и взгляды наши на мир наверняка разнятся.
Но там, где есть люди, есть и моральные устои. Понятие чести и достоинства, чувство справедливости и умение сопереживать. Может, не все их разделяют, но я поняла, что эта леди искренна.
Женское чутье или что-то еще, но я чувствовала, что эта девушка понимает меня. Она заинтересована и ей любопытно, но и некая забота по отношению ко мне ей тоже не чужда.
Может и Кларенс разглядела во мне что-то такое.
— Можешь звать меня Кларой. А его — Алланом, — девушка махнула рукой в сторону жениха.
Тот за все время нашей беседы, ни разу не улыбнулся. Но и до грубости не опускался. И не скажешь, что он не был аристократом по происхождению. Все же не принадлежность к сословию или классу делает тебя тем, кем ты являешься.