Страница 99 из 136
Еще полчаса ушло на организацию и собственно сам легкий завтрак, после которого мы все — и все самостоятельно — вернулись в кабинет. Стекла здесь уже были вставлены, мебель частично заменена. Только небольшие мелочи напоминали о произошедшем здесь совсем недавно. Ну и сам наш вид — осунувшиеся Ольга и Валера, чуть заторможенная Эльвира, которая будто вновь училась ходить, обретая власть над собственным телом, и контрастом я весь из себя деятельный и красивый. После Поцелуя жизни меня до сих пор распирало энергией как заводного. От глаз Ольги это, кстати, не укрылось, и то и дело я ловил на себе ее внимательные изучающие взгляды.
В этот момент как раз наши глаза встретились, и я поймал очередной такой взгляд. И понял, что Ольга сейчас потребует объяснений. Так и произошло — осмотрев всех нас одного за другим, она покачала головой, только сейчас дав волю эмоциям.
Но, к моему удивлению, прежде чем задавать вопросы, Ольга достала свой перемигивающийся огнями срочных сообщений портативный ассистант и быстро отдала команду голосом. Ждать пришлось пару минут, после чего Ольга попросила меня дать указание Ире пропустить своих людей.
В недоумении — что именно хочет нам Ольга показать, я ожидающе посмотрел на дверь. И очень удивился, когда увидел знакомые бронекостюмы конфедератов, — никак не думал, что люди Измайлова подчиняются Ольге. А судя по всему, так и было, потому что в комнату зашли трое — ротмистр финляндского полка, с лицом, скрытым забралом, и сопровождавшие его два конфедерата. В отличие от ротмистра, забрала у обоих были подняты, глазные импланты горели зеленым. Я узнал обоих — рядовой Семенов и поручик Файнзильберт. По жесту офицера они положили обломки беспилотника в угол и направились к выходу.
— Чей аппарат? Кто следил? — поинтересовалась Ольга у ротмистра, когда дверь за конфедератами закрылась.
Офицер сразу отвечать не стал. Мне его поведение как-то вдруг не понравилось, и я даже приподнялся с места, чувствуя накатывающий мандраж и тянущую моральную усталость — еще один незваный гость подъехал. Ни минуты покоя.
Не понравилось поведение офицера и Ольге, которая стальным голосом начала что-то говорить, но осеклась на полуслове, когда ротмистр снял шлем. Узнаваемые черты лица, неуставная борода и желтое, ближе к золотому, глубокое сияние глаз.
«Ух ты ё… ноги мне в рот, вот это поворот!» — подсказал мне внутренний голос.
— А… я это вслух сказал? — негромко пробормотал я, когда на меня посмотрели Эльвира, Валера и ротмистр финляндского полка, который лицом точь-в-точь соответствовал всем виденным мною ранее портретам Императора и самодержца Всероссийского, а также президента Российской Конфедерации по совместительству.
— Мадемуазель, прошу простить мою бестактность. Ротмистр князь Александр Северный, к вашим услугам, — отвечая на возмущение осекшейся Ольги, галантно поклонился неожиданный гость. Задержав оценивающий взгляд на девушке на несколько мгновений, чуть погодя он скользнул глазами по нам и отстраненно кивнул всем одновременно.
— Сей аппарат принадлежит Силам специального назначения Армии Конфедерации, — вновь посмотрев на Ольгу, показал на обломки беспилотника Император.
Если в моем мире понемногу все больше носят чужие маски безликие солдаты регулярных армий, прикрываясь шевронами вооруженных сил несуществующих де-юре стран, то в этом мире в масках расхаживают в основном персоналии. И если сибирская царевна и персидский принц по молодости лет просто Эльвира Зарипова и Валерий Медведев, то господин перед нами по сроку службы и должности носит маску целого князя. Князь Северный — зовется, как и Павел I, который инкогнито путешествовал по Европе под этим именем. Правда, не как князь, а как граф Северный.
Воспользовавшись повисшим в воздухе ошарашенным удивлением, Император прошел к столу и уселся на гостевое кресло. На то самое место, где совсем недавно — еще несколько часов назад, расположился Спящий.
— Ну-с, рассказывайте, — произнес государь, очень громко в тягучей тишине поставив шлем на стол.
«Он хотя бы представился», — прозвучал в голове голос Эльвиры, заставив меня кашлянуть от удивления. Посмотрев на царевну, я заметил, что от потраченного на мыслеречь усилия у нее даже бисеринки пота на висках выступили.
И я даже знаю, почему она ко мне обратилась — мое приподнятое состояние духа довольно заметно. Потому что допинг от поцелуя Ольги, оказавшийся неожиданно эффективным даже для нее, еще не прошел и уходить не собирался.
А отвечать на вопрос предстоит мне — Эльвира сейчас в своем состоянии точно не рассказчик, как и истощенный Валера. Он к тому же вообще участвовал в действе так, что даже всерьез наблюдателем не назвать, — просто полетал туда-сюда из окна. Поэтому опять мне говорить, и желательно не так, как в прошлый раз.
Понимая, что манера разговора со Спящим и даже тон, взятый мною еще недавно в беседе с графом Безбородко, когда я позволил себе комментарий о споре по поводу прозы Пришвина, сейчас явно неприемлемы, я попытался погрузить сознание в состояние холодного разума. И… не получилось — столь силен был эффект поцелуя Ольги. Поэтому, как пьяный подросток, пытающийся казаться трезвым, я постарался призвать все свои силы и собрать себя в кучу.
— Можно без чинов, — великодушно бросил Император. Который явно неправильно понял мою заминку.
«Ну-с, начнем, помолясь», — с интонацией «Поехали» от Юры подбодрил меня внутренний голос.
— Сидели вечером… никого не трогали, починяли примус, — начал было я, но, понимая, что непроизвольно несу опасную ерунду, титаническим усилием все же взял себя в руки и продолжил предельно деловым тоном: — В кабинете мы находились втроем с Валерием Медведевым и леди Эльвирой, обсуждали текущие дела. После полуночи незваным гостем явился коллежский секретарь Дариус Орбакас, откомандированный в Архангельск Императорским Русским Географическим обществом.
— Откомандированный? — поинтересовался с неподдельным интересом Император. От него мои попытки взять себя в руки, судя по взгляду, не укрылись. И государь даже откинулся на спинку стула, внимательно меня изучая своим удивительным золотым взглядом. Явно чувствуя себя совершенно непринужденно и спокойно. Хотя с чего бы ему переживать?
— Бумагу предъявил, на вид неподдельная, — только и пожал я плечами в ответ.
— Дальше, — кивнул Император, всем видом показав, что поставил себе в уме заметку.