Страница 13 из 136
Когда вообще Элимелех влезал в разговоры с ненужным замечанием? Если он открывал рот, то говорил всегда — всегда! — сугубо по делу. И если он сказал, что может поработать над путями отхода, значит, он был готов гарантировать безопасность места, куда ведут эти пути.
Вновь у меня сложилась очередная картинка пазла. Катализатором в числе прочего стало то, что я увидел невероятные способности Марьяны по исполнению ментального блока. Почему именно это? Да потому что Элимелех — с его невероятной скоростью обработки данных также обладает способностями, которые с человеческими даже рядом не стоят.
«На другой планете?» — вновь перед внутренним взором возникла у меня картинка того, как усмехнулся Валера, переводя тогда тему.
Сейчас, заглядывая в глубину воспоминаний, я смотрел в лицо Элимелеха. И по выражению глаз чернокожего танцора понял — exactly! Вот именно — Элимелех путь отхода предлагал, абсолютно точно имея в виду укрытия не этого мира.
Сейчас мне — после того как я несколько раз побывал в одном из нижних планов, это не кажется чем-то из ряда вон. Тем более кто мне отправил Элимелеха в помощь и сопровождение? Князь Тьмы Астерот, и это тоже очевидно.
От возникших догадок у меня дыхание перехватило. Я глубоко вздохнул, крупно вздрогнув и передернув плечами в ознобе.
— Ты в туалет, что ли, хочешь? — участливо поинтересовался Валера. — Не держи в себе, выпусти чувства на волю…
Отмахнувшись, я быстренько сформулировал свои выводы и изложил их Валере. На случай, если сам я не доживу до встречи с Элимелехом. И пусть они разберутся с ним вместе с Эльвирой. Единственное условие Валере поставил — забрать с собой Зоряну, если все станет совсем плохо.
Некоторое время после этого мы сидели в молчании. Веселье на соседней вилле тоже затухало, в бассейне больше никто не купался, а собравшиеся, видимо, перемещались по спальням, разбиваясь на пары. По крайней мере, одна пара точно: шторы на видном нам окне были задернуты, но, так как прикроватный светильник стоял очень удачно, по играющим теням можно было отчетливо наблюдать позы и ход процесса.
— Артур.
— А?
— Но ты понимаешь, что даже страшно представить, кто против нас?
— Ты в туалет, что ли, хочешь? — участливо поинтересовался я, возвращая должок. — Не держи в себе, выпусти чувства на волю…
— Я серьезно, — сверкнул он желтыми — в его пограничном состоянии оборотничества сейчас, глазами.
— Дахусим, — по-японски произнес я.
— Чего? — не понял Валера.
— Во время Олимпиады в Саппоро один из фаворитов, русский лыжник, стартовал почти последним. И незадолго до его старта повалил тяжелый липкий снег, лишая его шанса на победу. К нему, когда он торопливо менял смазку на лыжах, подошел японский корреспондент и с сочувствием превосходства спросил — как вам бежать-то, такой ведь снег пошел?
Некоторое время помолчали.
— И чего? — вновь поинтересовался не понявший прикола Валера.
— Как чего? На следующий день одна из японских газет вышла с заголовком, что сове… российский лыжник сказал волшебное слово «дахусим» и выиграл Олимпиаду.
— А в Саппоро разве была Олимпиада?
— Ну, может, не в Саппоро дело было, — легко пожал я плечами. — Смысл ты понял.
Еще несколько минут помолчали.
— Артур?
— А?
— А смысл-то какой?
Еще часа два провели в молчании и ожидании. Спокойствие вокруг нарушилось лишь единожды — на лужайку соседней виллы приземлился конвертоплан и забрал всю компанию. И это хорошо — потому что теперь никто не узнает, что залетело через выбитые ворота в виллу семь человек, а покинули ее всего пять.
— Шесть тридцать четыре, — посмотрел на антикварные часы с кукушкой на стене Валера.
— Угу, — кивнул я.
— До вечера будем ждать?
— Нам еще в Елисаветград попасть надо.
— Тогда?
— Давай, если через полчаса никто не появится, сваливаем.
— Угу.
В ожидании прошло полчаса. И еще десять минут. И еще пять.
— Пора сваливать, тебе не кажется? — произнес Валера, вновь взглянув на часы с кукушкой.
— Уже поздно, — увидел я на подъездной дороге автомобиль в раскраске и с рекламой клинингового сервиса. Это я по рисункам пиктограмм ведер и швабры догадался, надписи были на французском.
Машина заехала в автоматически открывшиеся ворота и, прошелестев колесами по гравию, остановилась. Хлопнула дверь, и появившаяся благообразная тетенька в переднике горничной двинулась к дому. Но, вопреки ожиданиям, в дом не зашла, а направилась к подсобному помещению в крыле рядом с бассейном.
Мы с Валерой только переглянулись — как все это не вовремя. Есть, конечно, вариант, что именно эта тетенька реальная представительница серьезных сил — в смысле наделенный полномочиями представитель, специальный агент, шпион и так далее. Но, скорее всего, это работа втемную — просто клининговую фирму наняли навести порядок в доме, а благообразная уборщица вполне обычный человек и совершенно не знает, что ее здесь ждет. О чем я Валере мысленно и сообщил.
Подтверждая догадку, сначала благообразная тетенька убралась во дворе, потом на террасе, после пропылесосила специальной машиной бассейн, явно выполняя список работ по чек-листу. После, убрав клининговые принадлежности обратно в подсобку, она направилась в дом. Некоторое время снизу раздавался приглушенный звук работы, и в процессе уборщица несколько раз выходила к машине, вынося мусорные пакеты.
Несмотря на то, что уборщица скрылась из зоны прямого наблюдения, я прекрасно видел все ее движения. Потому что, закрыв глаза, смотрел внутренним радаром. Вся вилла для меня сейчас отображалась в изометрической проекции, а красный силуэт фигуры уборщицы перемещался по помещениям.
«Сейчас она обнаружит Марьяну, вызовет полицию — и уходим», — мысленно обратился я к Валере.
Благообразная тетенька уборщица между тем зашла в соседнюю с нами комнату. Где, уронив голову на плечо — красивая даже в смерти, сидела Марьяна перед своим отражением в зеркале. Я тронул было за плечо Валеру — пора сматываться, но вдруг удержался и сжал его руку.
Уборщица вполне спокойно осмотрела место самоубийства. Я не видел ни ее лица, ни эмоций — только силуэт. Но даже аура не изменилась — благообразная на вид тетенька не испытала никаких эмоций.