Страница 423 из 426
— Градусов пятьдесят пять. Габби в восторге. Площадки, деревья, лошадиные повозки. Масса новых впечатлений.
— Значит, вы там еще побудете?
— Еще чего. Сегодня сочельник. Мы уже в аэропорту. Посадка через час.
— Я же тебе не звонил. Откуда ты знаешь, что можно возвращаться?
— Бубба сказал.
— Да неужели?
— Он сказал, что в Бостоне отстреливать русских ничуть не сложнее.
— Веский довод. Тогда ладно. Возвращайтесь домой.
— Ты со всем разобрался?
— Разобрался. Подожди-ка.
— Чего?
— Погоди секунду. — Я прижал телефон к уху плечом. С мобильником это всегда сложнее, чем с обычной трубкой. Извлек из кобуры свой «кольт-коммандер» 45-го калибра. — Ты еще тут?
— Тут.
Я выщелкнул обойму и передернул затвор. Потянул его назад, снял и швырнул в воду.
— Что ты там делаешь? — спросила Энджи.
— Выбрасываю свой пистолет в реку Чарльз.
— Врешь.
— Не вру. — Я закинул обойму в медленный речной поток. За ней последовала рукоять. Теперь у меня в руках оставались только одна пуля и рама. Я задумчиво посмотрел на то и другое.
— Ты только что выкинул свой пистолет? Сорок пятый?
— Да, мэм.
Я бросил раму по широкой дуге, и она упала в воду с громким всплеском.
— Милый, он понадобится тебе для работы.
— Нет, — сказал я. — Больше я этим дерьмом заниматься не буду. Майк Колетт предложил мне работу у него в транспортной компании. И я собираюсь согласиться.
— Ты серьезно?
— Знаешь что? — Я обернулся и посмотрел на трейлер. — Когда только начинаешь, думаешь, что должно случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы тебя пробрало. Мальчик в ванне в девяносто восьмом. Случай в баре Джерри Глинна. Бункер в Плимуте… — Я сделал глубокий вдох и выдох. — Но под кожу проникают не эти моменты, а всякие мелочи. Меня угнетает не то, что люди готовы сожрать друг друга за миллион долларов, а то, что они с удовольствием делают это за десять. Мне уже абсолютно наплевать, изменяет кому-то его жена или нет, потому что он, скорее всего, это заслужил. А все эти страховые компании? Я помогаю им доказать, что клиент только прикидывается, что у него травма шеи, а они, в свою очередь, аннулируют половину страховок, стоит на горизонте замаячить экономическим трудностям. Последние три года каждое утро, когда я сижу на кровати и обуваюсь, мне хочется заползти обратно под одеяло. Потому что я не хочу заниматься тем, чем вынужден заниматься.
— Но ты ведь много хорошего сделал. Ты это знаешь?
Я так не считал.
— Сделал, сделал, — настойчиво повторила она. — Все, кого я знаю, врут, нарушают данное слово, и у всех есть оправдание. Все, кроме тебя. Ты этого никогда не замечал? За двенадцать лет ты дважды пообещал, что найдешь эту девочку во что бы то ни стало. И нашел. А почему? Потому что ты, милый, дал слово. Может, для всех остальных это не значит ничего, но для тебя это много значит. Что бы сегодня ни произошло, ты нашел ее дважды, Патрик. Когда больше никто и пытаться не хотел.
Я смотрел на реку. Хорошо бы спрятаться под ее водами.
— Я понимаю, почему ты больше не можешь этим заниматься, — сказала моя жена, — но я даже слышать не хочу про то, что все это было бессмысленно.
Какое-то время я просто стоял и смотрел на реку.
— Кое-что из этого имело смысл.
— Кое-что имело, — сказала она.
Я смотрел на голые деревья на фоне безоблачного неба.
— Я правда больше не могу. Хватит. Тебя это устраивает?
— Стопроцентно, — сказала она.
— У Майка Колетта удачный год. Бизнес процветает. В будущем месяце он открывает новый склад неподалеку от Фрипорта.
— А у тебя богатый опыт. Ты студентом подрабатывал на разгрузке… Ты действительно видишь себя в этой сфере через десять лет?
— Что? Нет. Или ты хочешь, чтобы я через десять лет оставался в этом бизнесе?
— Нет, конечно.
— Я думаю получить магистерскую степень. Пожалуй, смогу выбить грант или что-нибудь вроде того. Оценки у меня в дипломе, между прочим, довольно-таки офигительные.
— Офигительные? — Она усмехнулась. — Ты учился в государственном колледже.
— Это удар ниже пояса. Но ничего не поделаешь: оценки и правда офигительные.
— И кем же станет мой муж в ближайшем будущем?
— Подумываю об учительской карьере. Может, пойду историю преподавать.
Я помолчал, ожидая очередной едкой подколки, которая не оставит от моих устремлений и планов камня на камне, но не услышал ничего.
— Тебе нравится эта идея? — спросил я.
— Учитель из тебя выйдет замечательный, — мягко произнесла Энджи. — А что скажешь «Дюхамел-Стэндифорд»?
— Что это было мое последнее безнадежное дело.
Над водой стремительно и беззвучно скользил ястреб.
— Встречу вас в аэропорту, — сказал я.
— Спасибо за рождественский подарок.
— Это ты — мой подарок.
Закончив разговор, я снова взглянул на воду. Солнце опустилось ниже, и вода приобрела оттенок меди. Оставшуюся пулю я поставил на ноготь большого пальца, какое-то время щурясь смотрел на нее, пока она не стала казаться мне высокой башней, выстроенной на берегу реки. Затем я щелчком отправил ее в медную воду.
— С Рождеством! — сказал Джереми Дент, когда его секретарша соединила меня с ним. — Ну как, нашел свою заблудшую овечку?
— Нашел, — сказал я.
— Тогда послезавтра увидимся.
— Не-а.
— А?
— Джереми, я не хочу на тебя работать.
— Но ты же обещал.
— Ага. Обещал. А потом кинул. Хреновое ощущение, не находишь?
Пока я не нажал на отбой, он называл меня очень плохими словами.
На юго-западной оконечности трейлерного парка кто-то поставил несколько скамеек и кадок с растениями. Я прошел в этот уголок и сел на скамью. Конечно, не патио в усадьбе Брейкере, но в принципе смотрелось неплохо. Ко мне присоединилась Аманда. Протянула мне ключи от машины и пакетик со льдом.
— Павел убрал твои плееры в багажник.
— Для мордовского наемного убийцы он очень предупредителен. — Я приложил лед к ладони.
Аманда села на скамью справа от меня и повернулась к реке.
Я подвинул ключи поближе к ней.
— Я обратно в Беркширы не поеду.
— Нет? А как же твои плееры?
— Оставь их себе, — предложил я. — Будешь смотреть кино в хорошем качестве.
Она кивнула:
— Спасибо. А как ты до дома доберешься?
— Если я правильно помню, — сказал я, — на Спринг-стрит есть автобусная остановка. Доеду до Форест-Хиллс, а там сяду на электричку. Мне надо в аэропорт Логан. Семью встречать.
— Разумный план.
— А ты?
— А что я? — Она пожала плечами, опять отвернулась к реке.
Когда молчание слишком затянулось, я спросил:
— Где Клер?
Она мотнула головой в сторону «субурбана».
— Софи с ней.
— А Хелен и Тадео?
— Ефим попытался втридорога продать Тадео джинсы «Мави». Тадео весь затрясся и говорит: «На фига они мне? Дай мне какие-нибудь сраные „ливайсы“». Ефим очень удивился. «Как же так? — говорит. — Я думал, что ты человек со вкусом, а тут какие-то „ливайсы“».
— А Хелен?
— Он ей дал пару крутых «мейдвел». Даже денег с нее не взял.
— Нет, я в смысле: она там все еще блюет?
— Минут пять назад перестала. А еще через десять сможет ехать в машине.
Я оглянулся через плечо на трейлер. Он выглядел чистеньким и безобидным, особенно на фоне коричневой воды и синего неба. На противоположном берегу стоял ирландский ресторан. Я видел посетителей, которые ели, равнодушно поглядывая в окна. Они даже не догадывались, что лежит на полу трейлера в ожидании бензопилы.
Я сказал:
— Ну и денек сегодня выдался.
Аманда проследила за моим взглядом. Она смотрела широко открытыми глазами — как я предположил, сказывались последствия пережитого шока. Возможно, она знала, что должно произойти в трейлере, но вряд ли подозревала, как это будет выглядеть на самом деле. Она растянула губы в странной полуулыбке-полугримасе: