Патрик Кензи

Кирилл прижал обе руки к ране в животе и выгнулся от боли.

Ефим стиснул зубы и сжал губы.

— Слушай, Ефим, я…

Ефим дважды выстрелил. Глаза Кирилла закатились. Он выдохнул. Из его груди вырвался неправдоподобно высокий звук. Зрачков видно не было, на лице светились одни белки. Ефим отошел в сторону. Изо рта у Кирилла и из дыры в груди вылетело по облачку дыма.

Ефим подошел к Аманде.

— Оставить твою мать в живых?

— О боже, — проверещала с дивана Хелен.

Аманда смерила Хелен долгим взглядом.

— Да, наверное. Только не называй ее моей матерью.

— А что насчет этого мелкого испанца?

— Он, подозреваю, сейчас будет искать, на кого работать.

— Эй, мелкий, — сказал Ефим. — Тебе работа нужна?

— Не, — сказал Тадео. — Хватит с меня всего этого дерьма. Я лучше буду работать на своего дядю.

— А что твой дядя делает?

Акцент Тадео внезапно улетучился.

— Страховки продает, типа того.

Ефим улыбнулся:

— Работа хуже нашей. Павел?

Павел засмеялся. Смех у него оказался неожиданно высокий, больше похожий на хихиканье.

— Ладно, мелкий. Торгуй своими страховками. Думаю, хватит на сегодня мокрухи. Павел?

Павел кивнул:

— Черт, у меня в ушах звенит.

Ефим посмотрел на потолок.

— Говенно они собраны, эти трейлеры. Слишком много жести. Бум-бум! Павел, я теперь главный. Типа царя. Никаких больше трейлеров.

— Джордж Клуни — не царь, — сказал Павел.

Ефим хлопнул в ладоши.

— Ха! Это ты верно заметил. Ну этого Джорджа Клуни в жопу, а? Может, когда-нибудь он сыграет царя. Но никогда не будет царем, как Ефим.

— Точно, босс.

Ефим полез в карман куртки и вытащил маленький черный ключик. Подошел к Аманде и сказал:

— Давай сюда руки.

Аманда повиновалась.

Ефим расстегнул правый наручник на запястье Аманды, затем на запястье младенца.

— Ни фига себе! Она дрыхнет!

— Громкие звуки ей не мешают, — сказала Аманда. — Честное слово, с этим ребенком каждый день сюрпризы.

— Можешь мне не рассказывать. — Ефим снял наручники с левого запястья Аманды и Клер. — Ты ее держишь?

— Держу.

— Держи крепче.

— Да держу я ее. Ефим, она в «кенгуру».

— Точно. Я забыл.

Ефим взял наручники за край и стащил их с Аманды и ребенка.

Аманда потерла запястье и осмотрелась.

— Ну?..

Ефим протянул ей руку:

— Приятно иметь с вами дело, мисс Аманда.

— Ефим, ты и сам не промах. — Она пожала его руку. — Ах да. Крест у Хелен в сумочке.

Ефим щелкнул пальцами. Павел кинул ему сумочку. Ефим вытащил крест и улыбнулся:

— Двести лет назад, до того, как мы оказались в Мордовии, мой род жил в Киеве. — Он поднял брови. — Правда. Мой отец рассказывал мне, что мы — потомки самого князя Ярослава. Так что это, брат, семейная реликвия.

— От князя — царю, — сказал Павел.

— Хорош льстить. — Он порылся в сумке и посмотрел на меня: — Чей пистолет?

— Мой.

— И он все это время был в сумке? Павел!

Павел развел руками:

— Женщину Спартак обыскивал.

Они оба посмотрели на Спартака, истекавшего кровью на полу возле дивана. Потом взглянули друг на друга и дружно пожали плечами.

Ефим передал мне пистолет таким жестом, словно передавал банку с газировкой. Я убрал его в кобуру, висевшую сзади на поясе. Только что у меня на глазах убили четырех человек. А я ничего не почувствовал. Вообще ничего. Вот чем приходится платить за двадцать лет барахтанья в говне.

— А, подожди. — Ефим полез в задний карман и вытащил толстенный черный бумажник. Какое-то время копался в нем, а потом протянул мне мое водительское удостоверение. — Что-нибудь понадобится, звони.

— Не позвоню, — сказал я.

Он прищурился:

— Тоже будешь страховками торговать, как мелкий?

— Не торговать.

— А что будешь делать?

— Вернусь в колледж, — сказал я и понял, что не вру.

Он поднял брови, а затем кивнул:

— Хорошая идея. Такая жизнь больше не для тебя.

— Не для меня.

— Ты старый.

— Точно.

— У тебя жена, ребенок.

— Именно.

— Ты старый.

— Ты это уже говорил.

Он показал мне крест:

— Красивый, а? И знаешь? По-моему, каждый раз, когда кто-нибудь из-за него умирает, он становится только краше.

Я указал на надпись внизу креста:

— Что здесь написано?

— А ты как думаешь?

— Что-то про небеса, или рай, или Эдем. Не знаю.

Ефим посмотрел на трупы, лежавшие на диване и на полу у его ног, и усмехнулся:

— Тебе понравится. Тут написано: «Место черепа стало раем».

— И что это значит?

— Я всегда считал, что смерть — это не конец. Ты видишь череп. Но этот чувак, он уже в раю. Навсегда, друг. — Он почесал висок мушкой пистолета и вздохнул. — У тебя Blu-Ray есть?

— А?

— У тебя Blu-Ray-плеер есть?

— Нет.

— Ты что, с ума сошел? Павел, скажи ему.

Павел сказал:

— Кино надо смотреть только на Blu-Ray. Все дело в пикселах. Расширение десять-восемьдесят. Звук Dolby True HD. Совсем другое дело.

Ефим махнул в сторону коробок, стоявших на полках над трупом Кирилла.

— Я люблю Sony, но Павел говорит, что JVC круче. Возьми оба. Посмотришь с семьей кино на том и на другом и скажешь мне, какой, по-твоему, лучше. Договорились?

— О’кей.

— PlayStation-три не надо?

— Нет, спасибо.

— А айпод?

— У меня и так пара есть. Спасибо.

— А что насчет электронной книжки, друг?

— Не.

— Уверен?

— Уверен.

Он несколько раз мотнул головой:

— Я эту срань не знаю куда девать. Хоть задаром раздавай.

Я протянул ему свою здоровую руку:

— Береги себя, Ефим.

Он обхватил меня за плечи и поцеловал в обе щеки. От него все еще пахло ветчиной и уксусом. Он обнял меня и постучал кулаками мне по спине. Только после этого он пожал мне руку:

— Ты тоже, друг. Береги себя, паскуда.

Глава 25

В общем и целом сочельник получился интересным.

Сразу уехать из трейлерного парка нам не удалось, потому что Хелен и Тадео обмарали штаны, когда Ефим с Павлом за время, которого может хватить, чтобы прикурить сигарету, прикончили четверых человек. А потом Тадео грохнулся в обморок. Но это произошло уже после того, как мы с Ефимом обсудили Blu-Ray-плееры и электронные книги. Мы по-русски обнялись и тут же услышали грохот. Тадео лежал на полу и хватал ртом воздух, как рыба, которую волной вышвырнуло на берег.

— Лично я, — сказал Ефим, — не уверен, что этот мелкий справится с тяготами страхового бизнеса.

С минуту мы стояли возле «субурбана» — Аманда с ребенком, Софи и я. Софи дрожала, курила и виновато смотрела на меня, извиняясь то ли за курение, то ли за дрожь, — я так и не понял. Павел велел нам ждать, а сам вернулся в трейлер. Когда он вышел, в руках у него были два Blu-Ray-плеера.

Внутри кто-то заводил бензопилу.

Павел протянул мне Blu-Ray-плееры.

— Смотри и наслаждайся. Do svidanya.

— Do svidanya.

Я подошел к багажнику «субурбана» и крикнул Павлу, который как раз открывал дверь трейлера:

— У нас ключей нет!

Он посмотрел на меня.

— Ключи у Кенни. В кармане.

— Сейчас, минуту.

— Слушай, Павел!

Он обернулся ко мне, одной рукой держась за ручку двери.

— У вас там лед есть? — Я поднял обожженную ладонь.

— Погляжу.

Он исчез в трейлере.

Я поставил плееры на землю возле багажника, и в этот момент зазвонил мой мобильник. На экране высветился номер Энджи. Я раскрыл мобильник как можно быстрее и отошел от «субурбана» к реке.

— Привет, милая.

— Привет, — сказала она. — Как ты там?

— Хорошо. Погода отличная. — Я дошел до речной косы и остановился, глядя на коричневые воды реки Чарльз, по которым проплывали льдины. — Тридцать восемь градусов. Или даже тридцать девять. Небо голубое. Больше похоже не на Рождество, а на День благодарения. А у вас там как?