Газета

Все же он простоял некоторое время, вцепившись обеими руками в перила, словно потерпевший кораблекрушение — в обломок мачты и убеждая себя, что ничего страшного не произошло. Перегорели лампочки, он наткнулся на паутину, потом оступился — вот и все.

Прочее — игра воображения.

То, что стояло там, во тьме, передвинулось.

Опять же, не было ни звука, ни движения воздуха. Томас просто почувствовал, как оно тронулось со своего места и заходит ему за спину, постепенно приближаясь.

Бежать!!! Воображение или нет, но если он останется — у него будет инфаркт прямо здесь!

Задыхаясь и перехватывая перила обеими руками, Франджони взлетел вверх по лестнице, захлопнул за собой дверь — а затем тяжело привалился к ней и долго стоял так, пытаясь нормализовать дыхание. Постепенно его сердце все же успокоилось; он отлип от двери и повернулся, чтобы идти обратно в спальню. Или нет, сначала все-таки на кухню, где аптечка. После такой встряски без успокоительного точно не уснуть…

Что-то отчетливо проскребло у него за спиной.

Томас резко обернулся. Звук явно пришел с той стороны двери в подвал. Словно кто-то изнутри процарапал по ней гвоздем. Или когтем.

Достаточно большим когтем.

Несколько секунд Франджони оцепенело смотрел на дверь, ожидая, что она распахнется. Дверь в подвал не запиралась — элементарная предосторожность, чтобы спустившийся случайно не захлопнулся или не был закрыт по ошибке другим членом семьи, не знающим, что внизу кто-то есть. Да и от кого им с Марджори было запирать эту дверь? Детей, способных свалиться с лестницы, у них никогда не было.

Но больше ничего не произошло. Дверь не отворилась. Никто не вырвался оттуда, не зарычал, не завыл замогильно. Царапающих звуков тоже больше не было. Равно как и топота вниз по ступенькам.

Стало быть, он — или оно — все еще оставалось здесь? Замерев за дверью и выжидая…

Франджони попятился. И пятился до тех пор, пока не добрался до столика с телефоном.

Его руки тряслись. 911 ему удалось набрать лишь со второго раза.

— В чем ваша чрезвычайная ситуация? — откликнулся деловитый женский голос с трубке.

— Я Томас Франджони, Шиллер Стрит, 7. Кто-то проник в мой дом.

— Он все еще в доме?

— Да, — Франджони попытался сухо сглотнуть. — Он у меня в подвале.

— Вы видели этого человека?

— Нет. («Если это вообще человек», добавил Томас мысленно.) Только слышал.

— Вы точно уверены, что это не кто-то из ваших домочадцев? Или, возможно, животное…

— Нет, черт побери! — рявкнул Франджони и тут же прикусил язык, боясь не столько недовольства оператора, сколько того, что его услышит тот, в подвале. — Я живу один, — добавил он уже тише.

— Успокойтесь, сэр. Иногда в дома забираются соседские животные. Или вовсе дикие.

— Я не знаю, что это за тварь, и не хочу выяснять! Пусть это сделают полицейские!

— Машина уже едет к вам. У вас есть оружие?

— Нет, — в отличие от большинства мужчин, оружие Франджони никогда не любил и считал, что непрофессионалу от него больше вреда, чем пользы. Марджори была еще более горячей сторонницей той же точки зрения.

— Где вы находитесь в данный момент?

— У себя в спальне.

— Вы можете закрыться там изнутри?

— Да, — слава богу, хотя бы в спальне это возможно. Хотя, конечно, высадить эту хлипкую дверь…

— Сделайте это. И больше ничего не предпринимайте, пока не приедет полиция.

— Хорошо.

Едва он повернул ручку замка, как за окном заметались красные и синие блики. В самом деле, быстро приехали. Со стороны входной двери раздался громкий стук.

— Полиция, мистер Франджони!

— Иду! — крикнул он в ответ.

Выглянув из спальни и не заметив ничего подозрительного, он поспешил в прихожую.

На пороге стоял круглолицый полицейский лет тридцати с фонарем в руке; его пистолет покоился в кобуре, но она была расстегнута. Франджони крайне редко доводилось иметь дело с полицией, и все же это лицо показалось ему смутно знакомым. Ничего удивительного, конечно — Барлингтон маленький город, а уж полицейский департамент здесь совсем крошечный. Томас мог видеть этого офицера не только за рулем патрульной машины, но даже и в каком-нибудь магазине во внеслужебное время.

— Томас Франджони?

— Да. А где ваш напарник? — Томас бросил взгляд в сторону сверкавшей мигалками машины, в салоне которой никто не просматривался.

— Ну, не высылать же целый отряд ради забравшегося в дом енота, — усмехнулся полицейский.

— Это не енот!

— Посмотрим. Если что, я всегда могу вызвать подкрепление. Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности, сэр?

— Да ведь это я вас вызвал!

— Я обязан в этом убедиться, — терпеливо пояснил офицер.

— Сейчас… — Томас обследовал карманы висевшего в прихожей плаща и извлек водительскую лицензию. Коп посветил фонарем на нее сверху и кивнул.

— Где вход в ваш подвал?

— Идемте.

Франджони проводил его до той самой двери; здесь коп велел ему отойти назад и извлек пистолет из кобуры.

— Полиция! Выходите с поднятыми руками!

В ответ не донеслось ни звука. Офицер подождал некоторое время и спросил через плечо Томаса:

— Из подвала есть другой выход? Например, через окно?

— Нет. Там нет окон.

— Окей, — коп рванул дверь на себя и быстро обвел лучом фонаря лестницу, держа оружие наготове. Не увидев ничего подозрительного, он вновь спросил Франджони:

— Где включается свет?

— Выключатели справа, но лампочки перегоре…

Коп щелкнул рычажками, и на лестнице и в подвале загорелся свет.

— Вот! — воскликнул Франджони. — Я так и знал! Он вырубил свет, когда я был внизу!

— Полиция! — еще раз крикнул коп и начал спускаться, топая ботинками по лестнице. Франджони остался ждать наверху.

Некоторое время он слышал, как офицер ходит там, внизу, и даже, кажется, что-то двигает. Затем коп снова показался у подножья лестницы. Пистолет вновь был у него в кобуре.

— Мистер Франджони!

— Да?

— Я наблюдаю здесь некоторый беспорядок — в частности, раскиданные книги и тапок на полу — но ничего более серьезного. Здесь никого нет — ни людей, ни даже енотов.

— Этого не может быть! Наверное, он где-то прячется!

— Здесь не так много места, чтобы спрятаться. Книги и тапок бросили вы?

— Да, когда он напугал меня!

— Но на самом деле вы никого не видели, — офицер уже поднимался вверх по лестнице. — Полагаю, вам просто померещилось в темноте.

— Вот именно — в темноте! — воскликнул Франджони. — Кто вырубил свет, по-вашему?

Коп поднялся на верхнюю площадку и посветил своим фонарем на выключатели, затем подвигал их вверх-вниз.

— Думаю, вы оставили их вот в таком положении, — сказал он наконец, не без труда заставив рычажки замереть ровно посередине. — Отсюда они от самого легчайшего колебания и даже сами по себе могли перескочить вниз.

— Вы провозились несколько минут, чтобы вот так их уравновесить — а я, по-вашему, сделал это случайно?

— Бывает, — пожал плечами коп. — Знаете, в моей практике был случай, когда случайно выстрелившее ружье убило человека на расстоянии полумили. Если бы по нему целились специально, попасть с такого расстояния из обычного охотничьего ружья было бы нереально.

Он стукнул кулаком по стенке, желая, видимо, показать, как легко рычажки перескочат вниз, но они остались в промежуточном положении. Тогда он выключил свет обычным способом, словно бы и не заметив конфуза.

— Подождите! — воскликнул Франджони, торжествующе указывая на внутреннюю сторону открытой двери в подвал. — Вот! Это мне тоже померещилось?!

По поверхности двери сверху вниз тянулась длинная и довольно глубокая царапина.

— Хмм… — офицер провел и по ней лучом фонаря. — У вас никогда не было, к примеру, кошки?

— Ростом в пять футов?

— Кошки умеют прыгать, и довольно высоко. Так была или нет?

— Была, — признал Франджони. — Много лет назад. Ее завела моя покойная жена. Сам я, по правде говоря, не любитель кошек и не был от нее в восторге, особенно когда она повадилась гадить в мои тапки. Потом она куда-то пропала. Должно быть, попала под машину.