Танцующая королева

Экран погас.

Филин и Мережко подошли к Мареку. Кибернетик похлопал по округлому боку непонятного устройства, стоящего посреди рубки чужого звездолета, и улыбнулся.

— Что ж, давайте попробуем разобрать по косточкам это чудо-юдо. Авось что и выйдет…

Хмыкнув, старик обошел странно искривленную тумбочку, а затем ткнул кулаком в какую-то нишу. Крышка с шипением отъехала, открывая вход в крохотную каморку. Человек бы туда не поместился, но кто знает, какими были те существа, для кого предназначалось помещеньице? Филин заметил, что на некоторых искривленных поверхностях матово поблескивают контакты. Собственно, на этом достопримечательности и заканчивались.

— Тот, кто тут был, проводил время стоя, — сделал вывод Мережко.

— А может, им не нужны были сиденья? — хитро сощурился Марек.

— Может быть…

Евгений закрыл крышку и подошел к полукруглому пульту. Едва он встал перед панелью, как позади из пола выросло кресло. Причем довольно широкое. Кибернетик задумчиво оглядел его.

— Выходит, что нужны. Но тот, для кого предназначена такая мебель, по ширине не поместился бы в столь компактной будке. — Мережко похлопал по спинке, а затем попытался усесться. Ноги не достали до пола. — Да и рост не позволил бы втиснуться.

— А вдруг кресло подгонялось под конкретного… гуманоида? А он был большого роста и весьма широким? — не сдавался кладовщик. — Ведь кресло у аппаратуры связи вполне нормальное. У нас в кораблях, кстати, тоже когда-то подгоняли кресло под пилота.

— Кресло притащили оттуда же, откуда принесли блоки.

— Но если там не помещается иной, так сказать, человек, зачем же тогда подобное сооружение в рубке?

— Все просто. Оно предназначено для вычислителя. Видимо, компьютер тут передвижной. Жаль только, что у нас его нет. Он ключ ко всему оборудованию, мне кажется.

— Ключ. Ключ к синему треугольнику, — Марек покачал головой. — Думаю, у нас есть вычислитель для этого корабля.

Он втиснулся внутрь каморки и положил руки на пятаки контактов. В рубке раздался пронзительный звон, и на стенах проступили звезды. Это было так неожиданно, что люди отпрянули. Марек отдернул руки — все отключилось.

— Все-таки ключ! — Мережко выглядел довольным.

Старик же рассматривал белесые круглые пятна на руках, а затем брезгливо тер ладони об комбинезон. Это не приносило видимых результатов.

— Ключ, ключ… А что теперь с этим делать? — он понюхал руку и скривился от омерзения. Затем протянул ее кибернетику. — Так мне теперь и вонять?

— Думаю, потом это сойдет. Какой-то контактный крем, чтобы обеспечить хорошую связь между машинами.

— А запах?

— Все верно, это же чужой запах. А то, к чему не привык наш нос, пахнет не лучшим образом.

— Но тут тоже все инопланетное, а запахи нормальные, — возразил Филин.

— Здесь все проветрилось за много лет, наверное. Иначе стояло бы такое амбре, что мы не смогли бы войти.

— Вероятно, — согласился инженер. — Хорошо еще и то, что инопланетяне дышали воздухом.

— Ребята, помогите подтащить кресло. Я то не робот, чтобы все время стоять в этой нише.

Усевшись, Марек посмотрел на товарищей.

— Я не знаю, чем все закончится, поэтому, наверное, стоит проститься.

— Думаю, все пройдет нормально, — Филин попытался улыбнуться, но вышло не очень.

Мережко же только молча пожал старику руку, отошел к пульту, вызвав появление большого кресла, и сделал вид, что изучает панель.

— Женя, Илья, вы там скажите нашим… А, ладно! — Марек тряхнул головой и решительно положил ладони на контакты.

Стены вновь стали прозрачными.

Пронзительно заверещал сигнал вызова системы дальней связи. Филин подбежал к устройству, включил прием и… рубку инопланетного корабля заполнили звуки мелодии «Танцующей королевы». Филин вздрогнул. Неожиданно и совсем не к месту он вспомнил слова:

«…Танцуем с тобой волшебный вальс,

Кружит и уносит танец нас,

Уходит вниз из под ног земля,

Летим к небесам, королева моя!..»

Тряхнув головой, инженер сосредоточился на аппаратуре и попытался обнаружить хоть какие-то данные по передаче, но на экране ползли столбцы символов и никакой системы в них заметить не удавалось — полная бессмыслица. Правда, изредка в этой каше нет-нет да и появлялись слова-команды для управления какими-то устройствами. Возможно, роботами, но инженер не был в этом уверен. Не отрывая взгляда от экрана, он громко позвал:

— Евгений! На минуточку можно тебя?..

Но никто не отозвался. Филин взглянул на кибернетика поверх экрана и обомлел: Мережко не просто сидел за пультом — он стал частью машины! Руки словно бы вросли в панель, а вокруг тела разливалось голубое сияние, внутри которого можно было различить короткие сполохи крошечных молний. Филин бросился на помощь товарищу, но едва сумел сделать шаг, как сам угодил в тягучий и упругий кисель. Попытки вырваться из вязкого ничто окончились ничем. Инженер не испугался, а, скорее, разозлился на собственное бессилие и еще на дурацкую песенку, звучащую в рубке. «Как муха в банке с медом!» — пришло на ум сравнение.

«Кисель» был, скорее всего, силовым полем. И, похоже, оно явно использовало другую систему координат, независимую от корабельной. Филин это понял, когда тело начало понемногу разворачивать относительно рубки. Довольно скоро инженер уже мог во всех подробностях изучить настил в помещении, однако он не испытывал дискомфорта, если не считать вынужденную неподвижность. Казалось, что тело недвижимо, а вращается сама рубка.

Вскоре пространство вокруг стало мутным. Если точнее, мутнеть стал воздух в силовом поле. Процесс этот шел быстро. Спервоначала Филину на миг показалось, что отказывают глаза, но через несколько минут дымка стала настолько плотной, что даже пол, находившийся в считанных сантиметрах над головой, стал неразличим. Внезапно инженер почувствовал, как изменился вектор силы тяжести, а вскоре ботинки стукнулись о твердую опору. Поле исчезло, вернув телу долгожданную свободу движений.

Вокруг клубился очень знакомый желтый туман. Что ж, значит, пришло-таки время, электронный гений соскучился по старому приятелю. Филин хмыкнул и громко спросил:

— Все готово?

— Да, все готово, — бесстрастно ответила машина.

— Тогда я готов узнать, что к чему. Помнишь наш последний разговор?

Безусловно, глупо спрашивать у вычислителя, пусть и разумного, помнит ли он. Память ЭВМ вовсе не похожа на человеческую, а при многократном дублировании она вечная. Наверняка в каких-нибудь ячейках хранятся все воспоминания этого искусственного интеллекта, даже те, когда он еще не осознал себя и состоял из отдельных электронных блоков. Возможно, поэтому инженеру показалось, что тон машины стал снисходительным, когда она произнесла ответ:

— Помню.

После этого слова на Филина обрушилась болезненная тишина. Впрочем, через мгновение пространство вновь «ожило», и он услышал запись окончания их последнего диалога.

«Хорошо. Ты скоро вернешься. Вернешься, когда все будет готово».

«Что именно?»

«Все. Ты узнаешь».

— Верю, верю! — махнул рукой инженер. — Давай дальше.

— Маяк полностью готов к отключению. Согласно директиве ноль требуется твой выбор варианта отключения.

— Это почему?

— Ты часть меня.

Очень захотелось съязвить, но машина все равно не поймет.

— Хорошо. Но мне надо знать, что я выбираю. Как я понял, мы подразумеваем планетоид, когда говорим о Маяке?

— Планетоид не совсем Маяк. Он его часть.

— Хорошо, расскажи о его назначении.

— Для этого необходимо понимать основы.

— Опиши как-нибудь вкратце, если это возможно.

Помедлив мгновение, голос бесстрастно поведал следующее:

— В подпространстве все точки объекта равноудалены друг от друга на расстояние, бесконечно близкое к нулю. Таким образом, каждый следующий корабль, вошедший в данную область, окажется частью предыдущего, и произойдет мгновенная аннигиляция. Чтобы избежать катастрофы, достаточно задать каждому объекту индивидуальные координаты времени — предоставить ему свое подпространство. Для этого и потребовалось особое навигационное устройство, позволяющее кораблям находить свои точки входа и выхода в своем временном потоке.