Танцующая королева

— И он ничего не вспомнил до сих пор?

Стивенс отрицательно покачал головой.

— Амнезия, полная блокада в результате поражения электрическим током. Врачи бессильны, кибердоктор и подавно. А мы со своими расспросами надоели этому человеку настолько, что он просто уходит, едва услышит вопросы о произошедшем. И ничего с этим не поделаешь. А ведь в его голове, где-то в закрытых ныне разделах наверняка есть совершенно бесценные сведения. Математик, наладчик вычислительных машин, он был первым и последним, кому удалось выбраться. Потому приходится искать свои пути, идти, так сказать, на ощупь. Идеально было бы провести разведку боем, устроить хороший штурм — он дал бы неоценимые сведения о периметре, но мы еще не готовы. Боюсь, сейчас это преждевременно, хотя, думаю, скоро все решится.

— Вот оно как… — Филин разочарованно вздохнул. Придется сперва как следует разобраться в том, что происходит тут, на «Галактисе».

— Не расстраивайтесь, — по-своему понял этот вздох доктор. — Не так уж долго ждать осталось. Благодаря Мареку мы знаем хотя бы один способ, каким можно выбраться. Нам достаточно проникнуть в Город, а оттуда выберемся вместе с теми, кого утащил патруль. Для проникновения разработано несколько вариантов, но все они, пока, во всяком случае, чисто теоретические. Но уверяю вас: скоро, очень скоро многое изменится, и…

— Скажите, а как относится ко всему этому Вениамин? — прервал Стивенса Филин.

Доктор пожал плечами; на его лице отразилось явное неудовольствие, что его прервали.

— Видите ли, нас не слишком занимают гипотезы, если можно так выразиться, конкурирующей группы. Тем более что группа Глена была уничтожена вместе со своим лидером, а значит, вполне конкретная опасность грозит и тем, кто попытается повторить эксперимент. Жертвы, как все убедились, — Стивенс сделал ударение на слове «все», — оказались напрасными. Но когда Город и роботы перейдут под управление людей, то имеет смысл пересмотреть наши сегодняшние разногласия. Пока же жители «Галактиса» должны объединиться для того, чтобы стать хозяевами планетоида. Это наш единственный дом, а потому нужно…

Дальше пошло изложение плана действий. Доктор разъяснял его вдумчиво, спокойно и со знанием дела, но чем явственней проступали детали, тем сильнее в душе Филина росла неприязнь. От каждого озвученного пункта вполне явственно веяло нехорошим душком. Инженер отметил, что как-то уж слишком сверкали грозовые зарницы в глазах Стивенса, а слова о новом мире произносились с придыханием. Теперь не оставалось сомнений, что этот человек явно метил в предводители, и это было очень плохо: подобные индивидуумы не считаются с жертвами, чтобы достигнуть своей цели. Доктор свято верил, что он осчастливит наличное Человечество. По Стивенсу выходило так, что только вступившие в войну заслуживают счастья. Его мало волновало, что роботы с отключенной нулевой директивой просто так не сдадутся. Их алгоритм включал в себя обнаружение живых разумных и уничтожение любых враждебных неразумных. Если те, кто прорывается в Город, разговаривают и атакуют патруль, то сразу за периметр. Если молчат и лезут — уничтожение. И так без устали, пока не закончатся силы у тех, кто способен устать. Или они не отступят в ужасе перед потерями. Сами-то машины в принципе не умеют сдаваться, если этого не предусматривают ветви алгоритма.

Да, зря Стивенс «очеловечивает» механизмы. Робот не боится смерти не потому, что бесстрашен: он не может рассчитать смерть, а значит, смерти для него и нет. Машину отключают, а не сражаются с ее полупроводниковым естеством. А может, доктор прав, что приписывает машинам чувства? Он отнюдь не глуп, и, пожалуй, такой вариант вполне возможен. Людям легче сражаться с противником, который ощущает страх и боль, чем с железкой.

Филин не стал произносить вслух свои сомнения, просто старался разобраться, с чем предстоит иметь дело. Для дальнейших шагов нужно больше информации. Причем очищенной от эмоций.

Инженер слушал доктора, кивал и украдкой разглядывал последователей Стивенса. На многих лицах читалась решимость и бездумная вера. От этого казалось, что они не снимали маскировки и не смывали краску.

Что ни говори, а теория Стивенса была очень удобна для захвата власти в этом мире. Ведь если нет возможности уйти или установить связь, то остается только крепко тут обосноваться. Этому мешают роботы, значит, сперва надо заняться ими. А там посмотрим. Покуда корабли идут в подпространстве, то недостатка в ресурсах тут не будет. Но понемногу люди растеряют свои навыки, кроме самых необходимых. Для добычи пищи из консервных банок нужен минимум знаний. Теория Глена, даже если и была ошибочна, помогала людям мечтать. А мечта, в свою очередь, заставляла искать пути, познавать мир, учиться. В мире, где нет угроз, голода и холода, для деградации требуется только знать, что другого мира у них никогда не будет, что бы они ни делали.

Доктор наконец закончил изложение своих планов. Филин вздохнул.

— Понимаете, Самюэль, я не слишком большой специалист в некоторых вопросах, но коль скоро речь зашла о попытке захвата Города, то хотелось бы прояснить некоторые детали. Например, каковы возможные ответные действия? Что на эту тему говорят кибернетики?

Стивенс обезоруживающе улыбнулся.

— Я и сам не специалист, но у меня есть вполне компетентные консультанты. Минуточку, — он повернулся и махнул какому-то человеку. — Мережко! Эй, Евгений, можно вас на пару слов?

Из-за стола поднялся кряжистый человек в комбинезоне и вразвалку подошел к доктору. Подковы его рабочих ботинок громко цокали.

— Ну? — буркнул подошедший вместо приветствия и окинул неприязненным взглядом Филина. — Это новенький?

— Да, его зовут Илья. Он с «Терехова».

Евгений проигнорировал протянутую руку Филина.

— Помню эту историю. И что с того?

— Ему интересна техническая сторона плана. В частности, как нейтрализовать роботов, чтобы минимизировхать… потери. В общем, я хотел бы вас просить ввести его в курс дела.

Мережко хмыкнул, в упор посмотрел на Илью, словно пытался просверлить его взглядом, и спросил:

— Инженер?

— Да. Бортинженер грузовика.

— Хорошо, идемте. Я вам порасскажу много разной ерунды, а вы уж делайте с ней все что вам угодно.

— Прекрасно! Тогда я вас оставляю, — Стивен улыбнулся, чуть заметно поклонился и направился к приборам.

Кибернетик проводил доктора тяжелым взглядом и мотнул головой:

— Идем.

Но Филин не расслышал. Его поразила надпись на комбинезоне Мережко. Полукруглые буквы сложились в слово «Светлый»! Тот самый пропавший грузовик, чьи последние сигналы достигли приемных станций!

Кибернетик почувствовал что-то и обернулся.

— Эй, бортинженер, не отставайте! А то потом заблудитесь еще, не туда попадете…

— Иду! — Филин стряхнул с себя оцепенение и поспешил вслед за Мережко.

Они спустились на технический этаж «Галактиса» и прошли в мастерскую. Привыкший к небольшим помещениям грузовика, инженер едва не ахнул. Места много, и при этом оно не пустовало. Тут были и станки, и различные приспособления. Конечно, построить космический корабль не выйдет, но что-то попроще изготовить наверняка получится.

Словно прочтя мысли инженера, кибернетик хлопнул ладонью по станине и вздохнул.

— Это все хлам. Кое-что мне удалось перевести в ручной режим, но большинство устройств мертво без вычислителя.

— Жаль.

— Еще бы! Нынче, вот, точу стрелы, черт бы их побрал, и то польза.

Филин вспомнил, что стрелы хотя и казались деревянными, но обладали весьма приличной прочностью. И наконечники из очень твердого материала.

— Ладно, идем дальше.

Ловко лавируя между оборудованием, кибернетик направился в дальний угол мастерской. Идти за ним с той же скоростью оказалось весьма непросто: приходилось то и дело уворачиваться от торчащих элементов конструкций. Но пару раз уберечься все равно не удалось, и Филин морщился, украдкой ощупывая ушибы.

Там, где стоял кибернетик, находилась дверь. С другого конца помещения ее было и не разглядеть.