Страница 19 из 41
— Его посадят, Дориан? — шепчу с призрачной надеждой на обратное.
Дориан держит недолгую паузу, за это время делая ещё две затяжки.
— Пока понаблюдаем, — все так же сдержанно выдыхает дымом.
— Мне нужно поговорить с ним, — прошу я, впиваясь в него наливающимся мольбой взглядом. — Всего две минуты. Пожалуйста.
— Нет и не проси, — Дориан непреклонно качает головой. — Возможно, все не так плохо, как кажется. Иначе он был бы уже не здесь.
Мое сердце отбивается в ускоренном ритме под воздействием этих слов. Дориан, словно понимая мою реакцию, посылает до мурашек пронзительный взгляд.
— Не нужно так убиваться, Эвелин, — проницательно говорит он. — Это ни к чему, поверь мне.
Ровный выдержанный тон и прямой взгляд голубых глаз действуют на меня странно. Я знаю, что он это сказал не для того, чтобы успокоить меня. Дориан никогда не лжет. Но если все действительно не так плохо, то сигарета в его руках связана не с Раяном. Тогда…
Я упускаю прерванный вдох, когда меня осеняет догадка.
— Дориан, — едва выдыхаю его имя. — Что происходит между тобой и Мелиссой? Она такая грустная…
Я ожидаю чего угодно, но только не этого. Дориан хмыкает, и на его лице появляется искривленная улыбка.
— А что, Мелисса ещё не успела поведать, какой я мерзавец и сволочь последняя? — с каким-то черным сарказмом говорит он и зло затягивается.
Я шокированно открываю и закрываю рот, поражённая до глубины души.
— Она же носит твоего ребенка, Дориан.
— Спасибо за напоминание, — с раздражением произносит он и тушит окурок об урну, выбрасывая его. Я наблюдаю за ним с открытым ртом, уже ни капли не сомневаясь, что проступившие морщинки на лбу и усталые круги под глазами связаны не с Раяном, а именно с Мелиссой.
— Езжай домой, Эвелин, — Дориан поднимает фуражку, зажатую под боком, и надевает ее, послав мне взгляд. — Я позвоню.
Затем поворачивается и идёт в отделение, сталкиваясь по пути с коллегой. Тот выходит и коротко здоровается со мной, а я не сразу соображаю, запоздало ответив. Смотрю в дверь отделения и долго моргаю, пытаясь прийти в себя.
Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
14
Мне снится Раян. Его руки блуждают по моему телу, а в ухо влетает жадное, частое дыхание. Каждый мой нерв концентрируется на ощущениях, которые кажутся слишком осязаемыми.
Мне становится очень жарко.
Слышу свой собственный стон и ерзаю, не в силах сопротивляться наливающейся тяжести внизу живота. Горячие подушечки пальцев скользят по линии белья, дразняще пробираясь под трусики.
И я резко открываю глаза.
Тяжёлое дыхание никуда не пропало, а жар мужского тела отбивается от моей собственной кожи. Сквозь древесную темноту я различаю очертания мужской фигуры.
— Раян? — сонно хриплю я, уверенная, что все ещё сплю. — Тебя же задержали!
— Отпустили, — хрипло отвечает, даже не думая прекращать.
— Но как… — стону я, сбиваясь с мысли, пока его губы накрывают каждый участок моей кожи. Горячий выдох оставляет ожог в области горла, а рука осторожно скользит по лобку, пробираясь все ниже.
— Улик не хватило. Я чист…
Но мне уже все равно. Я даже если и слышу, то сказанное растворяется в помутневшем разуме.
Раян осторожно касается складочек и я плавлюсь, встречая глубокий поцелуй в губы. Послушно раздвигаю ноги, позволяя ему разжигать пожар внизу живота. Потому что его ласки, как зыбучий песок, втягивают меня в омут страсти без обещания вернуть.
— Влажная… Ты вся влажная, — хрипит шепотом мне в шею, захватывая ртом большой участок кожи. — Моя Эвелин, — крепко целует в губы, одновременно отодвигая полоску трусиков.
Он накрывает меня своим телом и входит плавным толчком. Закидывает мои ноги себе на талию и встречает мои стоны поцелуями. Его таз начинает двигаться плавной волной, мягко, нежно, осторожно.
Он помнит, как мне нравится…
Раян упирается локтями близко к моей голове, заключая в тесную клетку. Слишком… Слишком тесную. У меня получается дышать только им. Его губами, его поцелуями, его запахом, возносясь в сказочную эйфорию глубокими, осторожными толчками.
В темноте все чувствуется ещё сильнее, ещё ярче, ещё свободнее.
Мне хорошо. Мне так, так хорошо с ним. Я чувствую невероятное блаженство.
Сейчас не просто секс. От страсти, которая была утром, не осталось и следа. Сейчас нежность, любовь и осязаемость. Здесь только он и я. Наша любовь.
Я провожу ладонями по влажной от лёгкого пота спине и на пути сгибаю фаланги пальцев. Чувствую приближение оргазма и цепляю короткими ногтями кожу, закатывая глаза от удовольствия.
Раян закрывает ладонью мой рот, глуша стон, и прислоняется своим лбом к моему. Немного ускоряется, создавая лёгкий скрип кровати, отпускает мой рот и влажно целует, совершая несколько особенно сильных, путаных толчков, распирающих меня изнутри.
Приглушённый мужской стон вливается в мои уши медом, лаская, будоража каждую точку тела. Его плоть горячо пульсирует и в тот же момент мою промежность обжигает горячей спермой. Раян не прекращает двигаться, но его толчки становятся более сбивчивыми и постепенно замедляются, пока он не замирает, стягивая мою кожу влажным прерывистым дыханием. Дав себе и мне пару секунд, Раян отстраняется и перекатывается на другую сторону кровати.
Я ощущаю, как из меня вытекают горячие струи, обжигая кожу, но даже не думаю вставать, чтобы отправиться в ванную. Чувствую себя слишком усталой.
— Мы не подумали о защите, — захрипшим голосом говорю, подтягиваясь ближе. — Мне рано ещё рожать.
Раян издает хриплый смешок.
— Прости, — целует в макушку и обнимает, позволяя устроиться на его груди.
Я не отвечаю, ведь хорошо помню, что он не любит использовать защиту. Ощущения на те. Именно поэтому у нас получилась Мия, наш маленький любимый цветочек, который сладко спит сейчас, видя во сне розовых слоников.
Его запах и мягкое поглаживание по спине действует, словно хорошее снотворное. Я утыкаюсь щекой в его грудь, положив рядом ладошку, и с лёгким сердцем засыпаю на груди своего мужчины, заключённая в сильные, надёжные объятия.
* * *
Утром я просыпаюсь как обычно ни свет ни заря. Сладко потягиваюсь и кручу голову по сторонам: Раяна нет.
В комнате едва рассветает, блеклый свет восходящего солнца блекло просачивается сквозь окно. Уже на рефлексе первым делом заглядываю к Мие. Спит.
Она у меня в целом послушный ребенок. Мне не на что жаловаться.
Помню, как одно время, начитавшись всяких форумов, я дико переживала о том, что не справлюсь. Придется полностью забить на себя, — такой вывод напрашивался из сотни рассказов молодых матерей. Не знаю, как насчёт остальных, но я самая счастливая мама. Да, есть свои сложности. Многому пришлось учиться самостоятельно, первое время даже наказывала истерика. Но оно того стоило. Я больше не представляю своей жизни без своей дочки. И любимого.
В ванной соскарбливаю с кожи засохшие дорожки нашей страсти и быстро-быстро привожу себя в порядок. Вместо халата одеваю свою повседневную одежду и выхожу. Ноги конечно же ведут меня на кухню.
На пороге я останавливаюсь и прислоняюсь к косяку, прокусывая губу, когда вижу его. Раян стоит перед столешнице, перекладывая из сковородки яичницу. Рядом с тарелкой, стоящей на подносе, дымится чашка свежего кофе.
Он приготовил мне завтрак в постель!
Довольная улыбка сама по себе просится на волю. Хочется быстрее приблизиться и прижаться к нему поцелуем. Но я заставляю себя ещё немного задержаться. Мой взгляд проходится по голой спине, где четко виднеются следы ногтей. Четыре красные линии тянутся от центра к левой лопатке. Я его пометила. Не знаю почему, но этот факт будоражит.
Подхожу на цыпочках и останавливаюсь позади, проскальзывая ладонями на твердый горячий живот. Раян вовсе не удивляется моему появлению, подводя последние штрихи над своим кулинарным творением.