Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 47 из 84

Однако же в Карнаке, вотчине Амона, Эхнатон устанавливает спои изображения — колоссов, которые олицетворяют царя и производят очень сильное впечатление. Фараон изображен гермафродитом. Он приказал изваять свое тело так, что в нем смешаны мужские и женские признаки. Лицо намеренно искажено и в зависимости от угла зрения кажется то улыбающимся, то тревожным. Таз широк и говорит о плодовитости: разве фараон не отец и мать всех создании? Некоторая тучность и чуть согнутая спина, вероятно, должны напоминать о позе писца, то есть мудреца, дух которого господствует над телом. Эти колоссальные статуи смущают многих, кто их видит, и Эхнатона обвиняют в мистической чувственности с примесью психоза. Все же не будем забывать, что общий вид и символика этих колоссов не нарушают традиционных художественных канонов. В этих портретах представлен не Эхнатон как личность, а царь, олицетворяющий свой долг, владыка, который подчеркивает некоторые стороны своего теологического образа.

Для жрецов Амона такой поворот не был полной неожиданностью. Эхнатон не намеревался делиться властью, чтобы заставить признать свои идеалы, тем более что его религиозная политика никак не согласовывалась с конформизмом верховного жреца Амона. Эхнатон полагал, что ему надлежит восстановить естественный порядок вещей, доказав, что он единственный властелин Египта. Он поставил себе цель лишить жрецов возможности распоряжаться значительными мирскими богатствами, которые по нраву принадлежат престолу.

Кроме того, нужно отметить, что в эпоху Нового царства Египет, а Фивы в особенности, дал пристанище множеству чужеземцев. Столица стала местом, где бурлил водоворот идей и доктрин. Очень возможно, что Эхнатон задумал основать религию с тенденцией к объединению многих культов, универсальную, способную заменить старые верования в Амона. Следует сказать, что термин «универсальность» касается здесь цивилизованного мира, известного царю. Невозможно отрицать, что он опирался на средние классы населения и на кучку чужеземцев, прижившихся и египетском обществе, даже если это не входило в его сокровенные замыслы. Для царя это оставалось единственным средством борьбы против богачей и жрецов Карнака, власть которых казалась непоколебимой.

Для Эхнатона Фивы стали ярмом, которое он желал сбросить. Решение принято: основать новый город во славу Атона. Новый государственный бог должен пребывать в совершенно новом месте, чистом от всех прошлых веяний. В Египте каждому городу покровительствует свой бог. Религия Атона требует нового, небывалого обрамления. У этого бога еще не было излюбленного жилища в стране, места его культа. Царь дает ему обитель, город Ахетатон, то есть «Горизонт Атона».

Это событие происходит на шестом году царствования. Место для города выбирается в Гермопольском номе на полпути между Мемфисом и Фивами, на правом берегу Нила. Здесь восточные горы отступают от реки и освобождают обширное равнинное пространство. Земля на левом берегу благоприятствует земледелию и скотоводству и может обеспечить населению пропитание. Бернар Пьер, описывая местность Ахетатона, современное название которого, Телль эль-Амарна, часто произносится сокращенно Амарна, говорит: «Этот огромный цирк округлых гор у Нила, эта словно вырубленная резцом пустыня, расстилающаяся внутри амфитеатра, эта темно-зеленая пальмовая роща, протянувшаяся на километры вдоль реки, за которой прячутся глинобитные постройки, образуют самый прекрасный и истинно египетский пейзаж, какой только можно найти».

Эхнатон отправился на место, где предполагалось заложить город, в обществе двух приближенных. На колеснице царь объехал владения Атона. Вдали от Фив Ахетатон не принадлежал ни богам, ни людям. Он мог возникнуть из небытия, взрасти под солнечными лучами. Царь поклялся не покидать новой столицы и сдержал клятву.

Окрестные земли были пригодны для сельского хозяйства и смогли бы почти сразу обеспечить жителей продовольствием. Пограничные стелы определили размеры города. Тексты на них сообщают, что на тринадцатый день восьмого месяца шестого года правления Эхнатон вышел из шатра, где провел ночь, взошел на золотую колесницу и устремился на север, чтобы установить пределы новой столицы Египта. Принеся жертвы богам, фараон повернул на юг. Когда над ним засияли лучи солнца, он остановился. Сам Атон указал царю рубеж города. Никогда этой границы не пересекут, как и других, на западе и востоке. Странная клятва: царь клянется, что ни он, ни его супруга не выйдут за пограничные стелы. Ахетатон с основания навечно застыл в своем первоначальном пространстве. Рост города исключался. Царь повторит эту клятву на восьмой год царствования.

Вся площадь города принадлежит Атону. Это его земля, место, где он воплотится. В большой речи, обращенной к придворным, воинам и приверженцам, царь объясняет, что Атон пожелал обосноваться в городе. Не кто иной, как сам бог выбрал эту местность. Царь повелевает, чтобы его тело доставили сюда, даже если он умрет в другом месте. Бык Мневис из Гелиополя будет также предав земле в Ахетатоне. Такие подробности доказывают, что царь поддерживал тесные связи с самыми древними культами.

Придворные, очарованные речью царя, заверяют, что весь народ придет принести жертвы Атону. Солнце дает жизнь всей вселенной; справедливо будет отблагодарить его.

Жертвоприношение Атону.





На первом плане Эхнатон и Нефертити

(Телль эль-Амарна)

Эхнатон объявил: «Сам Атон, мой отец, привел меняя к этот город горизонта». Земля, где будет выстроен город, принадлежит небесному отцу, который создал все сущее — горы, пустыни, луга, острова, плодородные почвы, землю, воды, людей и животных. В день официальной закладки города его величество появился на колеснице из электрума, запряженной парой коней. Царь был подобен Атону и объял своей любовью Обе земли.

Город Атона построили очень быстро. Через четыре года после начала работ в нем уже обосновались многочисленные жители. Такая быстрота объясняется подчас заурядным качеством сооружений. В рамках пропаганды против Ахетатона кое-кто представлял дело так, будто первыми адептами нового бога были преступники, сосланные в каменоломни, чтоб искупить свои преступления.

Трудно даже представить себе великое переселение народа из Фив в Ахетатон. Множество чиновников, писцов, жрецов, воинов, ремесленников, крестьян покинули обжитые места и последовали за фараоном. Строили город великие мастера, зодчие, ваятели. Но Эхнатон дает им слишком мало времени на строительство светских и религиозных зданий. Широко используется кирпич-сырец. Градостроительный принцип прост и ясен. Город с широкими аллеями, зелеными зонами, парками, огромными жилищами знатных людей выглядит радушным. Планировка такова, что солнце проникает всюду.

Сердце города — великий храм Атона. Его длина приблизительно восемьсот метров, ширина — триста. Его назвали «храмом поднятого камня» (бен-бена), намекая на один из главных символов гелиопольского храма. Бен-бен — таинственный камень, на котором впервые поднялось солнце. Огромный храм отличается от других святилищ XVIII династии: здесь нет сумрачных залов, где культы отправляются тайно от всех. Анфилада дворов под открытым небом ведет к великому алтарю Атона. Вместо древнего бен-бена воздвигнута большая стела, где изображен поклоняющийся солнцу Эхнатон с семейством. Главное назначение храма — служить местом жертвоприношений. В нем множество алтарей для почитания всемогущего солнца.

Солнечный храм Ниусерра в Абусире

(реконструкция Л. Борхардта)

В свете сказанного не следовало бы забывать, что вес фараоны, начиная с V династии, считались «сыновьями Ра». Монархи Древнего царства, создавшие эту титулатуру, приказывали строить храмы во славу солнца. Самый знаменитый из них — храм Ниусерра (2420–2396 гг. до н. э.). Он возведен в местности Абу-Гураб к северу от Абусира, южнее Гизе. Перед входом в долину стоял храм приема. От него дорога поднималась к самому храму, культовым центром которого был обелиск с основанием в виде усеченной пирамиды. Несомненно, великий храм Гелиополя времен V династии послужил моделью для солнечных святилищ и хотя бы отчасти для великого храма Атона в Амарне.