Страница 134 из 206
— Воистину, это — сын мой, который пропадал и нашелся (Лк. 15:24).
Григорий же, увидев мать, воскликнул:
— Здравствуй, госпожа Феодотия, мать моя!
— Благословен Бог, — отвечала она с великою радостью — избравший тебя пасти людей Его и сподобивший меня увидеть тебя, милый сын мой!
Затем все с пением вошли в храм. И когда святой Григорий совершал Божественную литургию, некоторые из достойных видели благодать Святого Духа, сошедшую на него в виде голубя и осенявшую его, подобно тому, как это было и при его посвящении. К церкви было принесено множество больных, и святой Григорий возвращал им здравие, возлагая на них руки, так что все изумлялись и говорили:
— Действительно, он подобен святому Григорию, Неокесарийскому чудотворцу.
И была в городе великая радость.
Вступив в управление паствою, Григорий много заботился о нищих, исцелял больных и изгонял бесов. Отец его Харитон почти не выходил из церкви, в посте и молитвах служа Богу день и ночь; точно так же и мать его Феодотия, отложив все житейские заботы, радела только о своем спасении, служила больным и бедствующим от нищеты, питая и одевая их на свои средства. Таким образом, Григорий, вместе со своими родителями, был украшением Церкви Христовой и служил для всех примером добродетельной жизни.
Однажды святой Григорий отправился в город с тем, чтобы посетить больных и нищих, и все жители, у которых только были больные, полагали их по дороге, по которой должен был пройти святой врач, который и исцелял всякие болезни одним прикосновением рук. Между прочим, у пресвитера Савина была расслабленная дочь, которая лежала на постели и совершенно лишена была сил, так что сама не могла сделать ни одного движения, и уже другие поворачивали ее. Мать ее, услыхав, что епископ пойдет мимо их дома, вынесла ее наружу и положила на пути святого. Когда Григорий приблизился, она с плачем упала к его ногам и сказала:
— Помилуй меня, раб Божий, и умилосердись над моей расслабленною дочерью.
Святый спросил ее, чья она жена. Тогда пресвитер Савин вышел из дома и, поклонившись епископу, сказал:
— Это — твоя раба, господин мой, и моя жена.
— Давно ли болеет ваша дочь? — продолжал епископ.
— Девять лет, владыка, — отвечали они, — как она лишилась сил.
Сотворив молитву, святой осенил девицу крестным знамением и сказал:
— Во имя Иисуса Христа, девица, встань и стань на ноги твои.
И тотчас девица встала совершенно здоровою и воздала благодарение своему исцелителю. Народ же, следовавший за святителем, удивлялся совершавшимся чрез него чудесам.
Но чрез несколько лет ненавистник всякого добра — диавол восстал против святого и замыслил лишить его престола чрез того же самого Савина, дочь которого исцелил святой Григорий, и чрез упоминавшегося также Крискента. Оба они были пресвитерами в Акраганте и в свое время, как уже упомянуто, каждый из них добивался епископства, почему они и находились во вражде друг с другом. Теперь же они примирились и вместе стали действовать против святого Григория и, подвигнутые диаволом на зависть, говорили между собою:
— Долго ли мы будем повиноваться этому человеку, — волхву, который творит чудеса своими чарами и изумляет простой народ? Или не знаем мы, что когда-то он бежал из нашего города, жил у одного волхва и научился от него волшебству, а теперь, возвратившись сюда, обольщает людей, утверждая, что он — человек Божий, на самом же деле, он подобен бесу, потому что не ест и не пьёт, как и бес?!
Все эти хулы и клеветы на праведника возводили они из зависти к высокому положению и славе Григория. Они привлекли на свою сторону и некоторых из клириков и граждан и дали друг другу клятву в том, что не успокоются, пока не выживут Григория из города; епископом же вместо него они хотели поставить некоего Елевсия, — еретика, лишенного пресвитерства и преданного Лаодикийским собором618 проклятию; он тайно явился в Акрагант и, неведомо для святого Григория, скрывался у одного жителя города, по имени Феодора. Ранее святой Григорий видел этого Елевсия на востоке, имел с ним прение о воплощении Сына Божия и победил его. Этот-то самый Елевсий, во время своего трехмесячного пребывания в Акраганте, сумел возбудить в Савине, Крискенте и некоторых других, зависть и вражду к святому Григорию. Враги Григория, посоветовавшись между собою, подкупили одну молодую жену, по имени Евдокию, красивую лицом, но бесстыдного и развратного нрава, чтобы она всенародно в лицо сказала епископу, что он согрешил с нею. Она сначала не соглашалась было и говорила, что граждане Акраганта, смотревшие на Григория, как на Ангела Божия, не поверят ей, и что она боится, как бы народ не побил ее камнями; но они убедили ее, что она останется невредимою, и богатым подкупом соблазнили ее согласиться на их предложение; тогда они стали выжидать удобного времени, чтобы повергнуть Григория в беду и позор. Однажды ночью, когда святой Григорий находился в храме за полунощницею, Савин и Крискент взяли с собою нанятую развратницу и тайно привели ее к епископскому дому. Здесь они нашли привратника, стоявшего на стороже у дверей и, при помощи золота, уговорили его молчать, а сами провели Евдокию в опочивальню святого и, заперев ее там, вышли. Ничего не знавший Григорий оставался в церкви до самого конца утрени. Настал день, и, когда епископ вышел, наконец, из церкви, весь, бывший у утрени, народ пошел за ним, ибо у акрагантийцев таков был обычай — всегда провожать своего епископа от храма до самого дома. Дошедши до своих дверей, святой Григорий обратился к провожавшим, давал им различные наставления и благословлял их. В толпе были и Савин с Крискентом и с остальными сообщниками: они бросились в опочивальню епископа, вывели оттуда в присутствии епископа и всего народа женщину и громко закричали:
— Глядите, люди, что делает наш епископ! Так ли должно ему жить? Мы все говорили, что он — святой, а он оказался блудником: отныне он недостоин епископского сана!
Народ пришел в изумление и все онемели, как камни, не зная, что сказать. Изумился и сам святой Григорий пред такой неожиданной напастью, и молчал.
Стали допрашивать женщину ту, был ли с нею епископ, и она при всех подтвердила, что он был с нею в минувшую ночь. Архидиакон и другие близкие к епископу спросили ее, в котором же именно часу ночи он был с нею. Она, наученная заранее врагами Григория, отвечала, что — после повечерия.
— Жив Господь, воскликнули близкие епископа: неправду говорит эта лживая женщина!
Но враги его отвечали:
— Вы ему — свои люди и не заслуживаете веры, так как стараетесь прикрыть грехи вашего господина?
На это один юный диакон, по имени Филадельф, сказал словами псалма: «Да онемеют уста лживые, которые против праведника говорят злое с гордостью и презреньем» (Пс. 30:19).
Крискент подбежал к Филадельфу и стал бить его по щекам. Многие из народа соблазнились и поверили клевете, видя, как женщину выводили из опочивальни и слыша, как она при самом епископе говорила, что он был с нею; другие же, несмотря ни на что, не верили ей. Однако противная сторона взяла верх, и епископ был схвачен, выведен из своего дома и посажен в темницу, в которой некогда страдал за Христа священномученик Григорий, епископ Ливийский: там враги заперли и этого святого Григория, забили ему ноги в колоду и, заколотив двери, крепко сторожили. Затем они поспешили отправить письмо к находившемуся в Сицилии экзарху619 папы с известием о случившемся и просьбою прибыть в Акрагант для суда над Григорием.
Между тем не только по всему Акраганту, но и по окрестным городам и селениям и даже по всей Сицилии разнесся слух о том, что епископа Григория застали с блудницею.
К темнице собралось множество людей, любивших святого и не поверивших клевете; они в слезах сидели около темницы.
Святый Григорий тем временем благодарил Бога, сподобившего его пострадать без вины. В полночь, когда он молился, великий свет осиял темницу, явился Ангел Господень, освободил Григория от оков и, подкрепив его своими словами в терпении, сделался невидим, а темничные двери отворились сами собою. Находившиеся у темницы поклонились святому, говоря: